Вдова и адвокат в самоубийство не верят

Она и её адвокат Сергей Алмазов считают, что в деле Большакова имеется немало спорных моментов, на которые ни Рыбинская городская, ни Ярославская областная прокуратуры не обратили должного внимания.

Как уже сообщал «Северный край» (см. номера за 7 и 13 марта), в ночь на 6 марта автомобиль под управлением рыбин­ского предпринимателя, владельца залов игровых автоматов Владимира Большакова врезался в «Мазду» городского прокурора Владимира Серёгина. Большаков сразу же был задержан, а 11 марта ему предъявили обвинение по ст. 317 УК РФ «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа». Спустя несколько часов бизнесмен был обнаружен в своей камере без признаков жизни. Причина смерти – удушение.

Но действительно ли это самоубийство, и было ли на самом деле покушение на прокурора? Прокуратура и следственный комитет отвечают на эти вопросы утвердительно, а супруга Большакова и адвокат Сергей Алмазов думают иначе. Более того, они расценивают ЧП у здания прокуратуры как банальное ДТП.

– В тот день Большаков возвращался из Москвы на другой машине и за рулём был другой человек, – поясняет Сергей Алмазов. – Несмотря на то, что предприниматель был пьян, он по приезде в Рыбинск забрал со стоянки свой джип и сам сел за руль. Следуя по Румянцевской, Большаков резко затормозил перед выездом на Крестовую, не справился с управлением, протаранил машину прокурора и врезался в дерево.

Однако руководитель отдела по расследованию особо важных дел следственного управления по Ярославской области Юрий Болдырев такую трактовку событий категорически опровергает.

– Владимир Большаков в течение двух-трёх часов ждал, когда Серёгин выйдет из здания прокуратуры, после чего на высокой скорости поехал в его сторону, – говорит Юрий Александрович. – Прокурору повезло, что он успел заскочить в машину, иначе последствия были бы иные.

Тем не менее Алмазов продолжает настаивать на том, что произошло обычное ДТП, утверждая, что подтвердить это могут несколько свидетелей. Правда, фамилии этих людей адвокат пока называть не стал.

Разнятся версии Сергея Алмазова и сотрудников правоохранительных органов и по вопросу прохождения участниками конфликта медицинского освидетельствования на содержание в их крови алкоголя. Адвокат утверждает: его подзащитный отказался от этой процедуры, что подтверждается административным протоколом, составленным по ст. 12.26 КОАП. В то же время в различных СМИ не раз звучали сообщения сотрудников следственного управления о том, что «подозреваемый в момент совершения покушения находился в состоянии алкогольного опьянения, о чём говорят результаты проведённой экспертизы». Слова своих коллег подтверждает и Юрий Болдырев.

Но больше всего вопросов у Алмазова вызывают обстоятельства смерти его подзащитного. Седьмого марта Большакова арестовали и поместили в следственный изолятор. Одно из изданий 14 марта сообщило, что «Владимир Большаков содержался в общей камере рыбин­ского СИЗО, но, как утверждают в изоляторе, по его просьбе из камеры были переведены другие заключённые». Адвокат предпринимателя заявляет, что его подзащитный сразу был помещён в одиночную камеру № 83, где пять дней просидел без связи с адвокатом.

– Куда изначально поместили Большакова, мне неизвестно, – говорит Юрий Болдырев. – Существует практика, когда по ряду причин заключённого переводят в одиночную камеру. Но слова Алмазова о том, что арестованному не были предоставлены услуги адвоката, не соответствуют действительности. С первого же дня у него был защитник, в СИЗО имеются записи о посещении им подследственного.

Последний раз Сергей Алмазов встречался со своим подзащитным за день до его смерти. По словам адвоката, у Большакова не было причин лишать себя жизни.

– Вину свою в покушении на прокурора Владимир не признал, считая, что всё, что ему предъявили, не более чем абсурдное недоразумение, – говорит юрист. – Большаков не имел оснований что-то совершать в отношении человека, которого он не знал. Мой подзащитный поинтересовался, какое наказание его ждёт, и я ответил, что штрафа точно не будет, года на два лишится прав, так как был в состоянии алкогольного опьянения.

После этого разговора адвокат ушёл. А на следующий день жене арестованного, которая привезла в СИЗО пуховик, сообщили, что её муж повесился.

– Этот человек не мог с собой покончить, – высказывает своё мнение Сергей Алмазов. – Я видел тело Большакова, видел следы на нём, о которых до заключения экспертизы распространяться не буду. В камере была верёвка, шёлковая или капроновая. Как она там оказалась? Ведь досмотр проводится регулярно, у человека изымаются ремень, шнурки...

Областная прокуратура направила в УФСИН по Ярославской области представление о нарушении законодательства о содержании лиц в следственном изоляторе, сейчас в рыбинском СИЗО проводится проверка по факту смерти заключённого.

– Уже можно сказать, что Большаков совершил самоубийство, – говорит начальник пресс-службы УФСИН по Ярославской области Алексей Печуев. – Мы следим за подопечными, но к каждому по сотруднику не приставишь. Никаких верёвок в камере не было, Большаков порвал простыню, скрутил и на ней повесился.

Но Сергея Алмазова такое объяснение случившегося не устраивает, он твёрдо уверен в том, что его подзащитный умер насильственной смертью.

– У меня есть основания так считать, – утверждает он. – Повесился на дужке кровати? Нет. Та поза, в которой он находился, это опровергает... Об остальном я пока промолчу. Умирать Большаков точно не собирался, в последнюю нашу встречу он смеялся, шутил. Я должен был прийти на следующий день, о чём Владимиру было известно. В присутствии следователя я ему сказал, что с предъявлением обвинения поторопились. При мне Большаков ничего не подтверждал, допрос в моё отсутствие мог быть только в день задержания. Один раз был допрос с адвокатом Серой, я читал протокол: Владимир отрицал факт покушения на прокурора.

В подтверждение версии о самоубийстве обвиняемого следствие ссылается на предсмертную записку, которую Большаков адресовал жене. Однако до сих пор её не показали ни супруге погибшего, ни его адвокату. По словам следователей, содержание предсмертного послания не выносится на широкую публику по этическим соображениям.

– Записка изъята, приобщена к делу, – поясняет Юрий Болдырев. – Назначена экспертиза, которая должна установить её подлинность, но результатов исследования пока нет.

Скорее всего, уголовное дело, возбуждённое по факту покушения на прокурора Рыбинска Владимира Серёгина, будет прекращено по причине смерти подозреваемого. Расследование продолжится только в том случае, если выяснится, что у Владимира Большакова имелись сообщники.