Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, пятница, 15 августа 2003
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/11/38989/
рубрика: Происшествия
Угличане могут поставить пограничный столб. Найденная в этом году археологами южная граница укрепленного центра древнего города стала еще одной неожиданностью только что завершившихся раскопок, которые вела здесь экспедиция Государственного Эрмитажа во главе с Сергеем Томсинским.
Чудище обло, огромно... Глазам открылось сложное инженерное сооружение первой четверти одиннадцатого века. Ученым предстоит порядком поломать голову над тем, от кого тогда уже существовавшему городу Угличе Поле понадобилось защищаться. Томсинский допускает даже, что это мог быть не только неизвестный нам неприятель, но и шаставший в округе дикий зверь. – Если в Петербурге в начале восемнадцатого века волки могли съесть часового на посту у дворца светлейшего князя Меньшикова, то нетрудно представить, что творилось за 700 лет до того в поселениях не столь многолюдных и гораздо ближе расположенных к лесу темному. Заповедная часть нынешнего Углича – та, что с церквями, палатами и толпами туристов, – в одиннадцатом веке была периферией древнего города. Он занимал тогда низкие береговые террасы, часть плато коренного берега и почти весь скрылся под водой в одно время с Мологой в результате строительства плотины. Редкие случаи, когда во время раскопок удается зацепить хотя бы краешек того древнейшего города, считаются у археологов большой удачей. А в этом году в руках у них оказались не только свидетельства жизни здесь людей в то головокружительно далекое время, но и доказательства неких драматических событий. Раскопки велись у Богоявленского собора. Часть высокого берега, на котором он стоит, уже преподносила и раньше сюрпризы в виде фрагментов древних укреплений. Но как они выглядели в целом, далеко ли простирались, где заканчивались, а значит, и их значение было неясно. И вот счастливый случай. Именно в раскопе нынешнего сезона глазам открылось завершение этого впечатляющего по тем временам инженерного сооружения, ровесника киевского князя Владимира, святителя Руси. Версия о строительстве укреплений от диких зверей, как мне показалось, не очень близка сердцу руководителя экспедиции. Он больше склонен сопоставлять происходившие тогда исторические события. Тайна, сгоревшая в огне Местоположение древнего города было выбрано очень удачно. Низкая часть его далеко вдавалась в Волгу, а более высокая защищалась глубоким оврагом, превращавшим Угличе Поле почти в остров. И вот в какой-то момент и этого оказалось мало, и начинается строительство укреплений. Экспедиция обнаружила ямы от мощных столбов, канавы от частоколов, которые, видимо, были первоначальными укреплениями мысовой площадки с «сухопутной» стороны. Я вижу их на дне раскопа, четыре аккуратные, почти параллельно друг другу траншеи. – Они построены в разное, очень раннее время и перекрыты забутовками вала, который был сооружен, по моим представлениям, где-то в одиннадцатом веке, – объясняет Сергей Владимирович. – Зачем? Что-то здесь произошло. Строительству вала предшествовал сильный пожар. Вот его следы... Он мог быть естественным. Каждый русский город выгорал раз в десять лет. Но вполне могло быть, что пожар связан с каким-то вооруженным столкновением, ареной которого стало Угличе Поле. Во всяком случае, после этого на месте частокола вдруг начинаются очень серьезные фортификационные работы – факт в пользу того, что здесь кто-то с кем-то хорошо повоевал. В результате в первой четверти одиннадцатого века город обретает деревоземляные укрепления. Это огромные деревянные клети, набитые глиной и песком, забутовка, вальная подсыпка. Причем бутовали и подсыпали неоднократно. Перед нами свидетельство титанической работы, проделанной, заметьте, в отсутствие не только транспортеров, но даже лопат в сегодняшнем их виде. Древнерусская лопата, так называемое рыльце, – деревянная, в самом лучшем случае с железной оковкой по краю. Попробуйте такими сделать то, что здесь наворочено. Землю таскали мешками, примитивными носилками, возили на телегах – адова работенка, на которую, вероятно, мобилизовали очень большие силы из сельской округи. Это была повинность. Сотни человек работали. – А в инженерном смысле должен быть человек, который понимал в этом деле? – Конечно! Руководил обычно так называемый «городовой мастер» – он представлял себе план фортификации и осуществлял его – прораб, говоря современным языком. Был человек, который все планировал, – видимо, глава тогдашней администрации, князь или наместник. Очень важно, что строительство вала не означало начало города. Да, раньше в науке была такая точка зрения. Но на Руси множество городов, которые в начале своей истории не имели ни валов, ни рвов: Ростов, Белоозеро. Им по каким-то причинам было довольно частоколов, острогов, чтобы обороняться от врагов. Среди таких, кстати, не только русские города. Есть роскошная гравюра с изображением норвежского города Бергена восемнадцатого века, где весь он, с уже поздне-средневековой застройкой, единой фасадной полосой огорожен заурядным частоколом. Валов нет. Рвов нет. Крепости нет. Башен нет. Замка нет. А частокол есть! Передел собственности или восстание? Итак, зачем понадобился мощный вал городу Угличе Поле? По горячим следам находки Томсинский рассуждает так. Вал начинают строить почти через сто лет после основания города вслед за каким-то катаклизмом. У нас ведь гром не грянет, мужик не перекрестится. Что случилось? Свою версию, сославшись на то, что она требует проверки, он согласился изложить только в самом общем виде. В первой четверти одинна-дцатого века эта территория была пограничьем между владениями Ростова и Великого Новгорода. Остро стоял вопрос о владельческой принадлежности Волго-Окского междуречья. Куда пойдет дань ростовская – это же было архиважно! А заселялось междуречье выходцами с северо-запада, из Великого Новгорода. Вот вам и почва для конфликтов. Когда пошло размежевание новгородского и ростовского княжеского стола, ситуация стала обостряться. – Короче, происходит какой-то вооруженный конфликт, по-видимому, между Борисом, князем ростовским, и Ярославом новгородским. В него вмешался Владимир Святославович, киевский «папа», креститель Руси. Конфликт вылился в усобицу сыновей Владимира после его внезапной смерти – ту самую, в которой погибли Борис, Глеб, Святослав древлянский, Всеволод и другие и победителем из которой вышел Ярослав. Возможно, начальный этап этой усобицы – между Ярославом новгородским и Борисом ростовским – и оставил свой след в древнем Угличе в виде огромного пожара, случившегося после какой-то большой беды, вслед за чем и пришлось строить укрепления. Но это еще даже не гипотеза, а догадка. Поэтому я пока оставляю вопрос открытым. Мог ведь произойти и локальный конфликт с окрестным туземным населением. Оно здесь было финно-угор-ское, некая группа летописной мери, причем устойчивая. Мерянское название волости на правом берегу Волги Кут Кабал сохранялось по писцовым книгам вплоть до семнадцатого века! А само это население куда-то делось. Мы не можем найти его памятники – может быть, водохранилище уничтожило, может, еще что. Но оно было! Так что и эти ребята в состоянии были набезобразничать однажды так, что пришлось валы от них строить. Итак, нет у археологов пока бесспорной версии о том, что здесь случилось. Не прояснили ситуацию и предметы, найденные во время раскопок. Они самые мирные: несколько пряслиц, бусинки, пара височных колец, перстенек. Да еще копоушка – это такая костяная плоская пластиночка, орнаментированная с двух сторон, с ложечкой на конце, – чтобы в ушах ковырять. А следов военных действий – никаких. В общем, стрел нет, мечей и пик нет, в летописях вроде тоже ничего такого нет, а сложная фортификационная система защиты города есть. Еще одна угличская тайна. Татьяна ЕГОРОВА.