Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, вторник, 21 декабря 2004
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/11/47546/
рубрика: Происшествия
Сегодня день рождения бывшего вождя советского народа Иосифа Сталина, его 125-летняя годовщина. Соратники за глаза называли его Хозяином, и рука у него была действительно твердая. Под его чутким руководством ковались броневая мощь и атомный щит первой в мире страны социализма, на болотистых пустырях возводились заводы-гиганты с городами, начинавшимися от проходных, плотины ГЭС на равнинных реках. Его именем покоряли Северный полюс, загоняли в колхозы многострадальную русскую деревню, а еще – остановили фрица под Сталинградом, с позором гнали восвояси, добивали фюрера и компанию в их берлинском логове.
Теперь мы знаем, что те великие завоевания достались ценой неисчислимых смертей людей, ни в чем не повинных, искореженных судеб, разбитых семей, горькой сиротской доли детей «врагов народа». Наверное, полстраны вправе сказать: это было при нас и потому еще не кануло в Лету. В России и на Западе продолжают выходить книги о феномене Сталина, о подоплеке его всевластия, о том, как могло случиться, что «великий и ужасный» больше четверти века правил страной. Накануне сталинской годовщины наш корреспондент встретился с одним из тех, кто владеет темой профессионально, – специалистом по западной советологии, доцентом гос-университета имени П. Г. Демидова Андреем НЕКРАСОВЫМ (на снимке). – На днях, Андрей Анатольевич, ярославские коммунисты устроили конференцию к юбилею вождя и учителя, я был там вольным слушателем. Народу пришло всего ничего, но страсти на трибуне в актовом зале Дома полит-проса кипели бурные. – В связи с чем, например? – Ярославским красным очень не нравится, когда кто-то утверждает, даже если это сам товарищ Зюганов, что Сталин «упивался властью». – А что, разве не так? – Да неужто способен на подобное такой великий аскет, как Иосиф Виссарионович, возразил бы нам экс-лидер ярославских коммунистов Владимир Ильич Корнилов. И немедленно напомнил бы про подшитые валенки, школьный глобус и рубли с копейками на сберкнижке, что в день смерти оставил на своей даче в Кунцеве вождь всего прогрессивного человечества. Что бы вы нашему оппоненту ответили? – Ответил бы, что, во-первых, и у аскетов душа может неистово пламенеть, как у легендарного средневекового протопопа Аввакума. А во-вторых, кто знает, быть может, одно только осознание собственного всесилия греет куда сильнее, чем бытовые блага или деньги на счету. Проявления его властолюбия вижу в том, сколь охотно и бесцеремонно, чаще всего с роковым исходом, вмешивался он в то, в чем не очень-то разбирался, – в тонкости военного дела, искусства кино или языкознания. – Про это поется в народной колымской песне Юза Алешковского «Товарищ Сталин, вы большой ученый»... – Спасибо за ремарку. Вспомним: не без участия вождя были запрещены за «буржуазное происхождение» социология, генетика, кибернетика... – Даже несмотря на острую потребность в ЭВМ военных. В 1950 году вдруг выяснилось, что Иосиф Виссарионович еще и крупнейший языковед, светило же лингвистики академик Марр всю жизнь, оказывается, грубо заблуждался. А вина Сталина в том, что начало Великой Отечественной войны было таким бедственным, как вы думаете, есть? – Что бы ни писал об этом тот же автор «Ледокола» Виктор Суворов, я придерживаюсь традиционной точки зрения: прямая вина будущего генералиссимуса состоит в том, что не принял необходимых мер на случай гитлеровской агрессии, хотя и предвидел ее. – Спада интереса к Сталину за рубежом не наблюдается? – Напротив, интерес этот возрастает. Вот на столе у меня, посмотрите, книга на английском языке «Сталинизм: новые направления», год издания двухтысячный. – Интерес не спадает почему: боятся, не повторилось бы? – Конечно. Причем все старые точки зрения сохраняются, идут горячие дискуссии и в Европе, и в США. Как-то во время стажировки в Гарварде мне довелось разговаривать с маститым историком, автором книг «Русская революция» и «Россия при большевиках» Ричардом Пайпсом. Он придерживается так называемого тоталитаристского взгляда на сталинизм. Объясняет, почему русские мирились с террором, главным образом политическими причинами – слишком мощной была машина подавления. Я спросил господина Пайпса, не изменил ли он своих представлений о советском режиме, и он ответил, что нет, «ни на йоту». – Имеются и другие точки зрения? – Одна из них трактует феномен Сталина в русле социальной истории – никто, дескать, народ не принуждал подчиняться диктатору, народ был сам «обманываться рад» и, воодушевленный идеей революционных преобразований, охотно строил новое общество. Есть и такой взгляд на культ личности: традиция подчинения самодержцу возникла в России не при Сталине и не при Ленине, тяга к страданию, подчинению, безропотному повиновению у нас якобы в генах. Политолог Натан Лейтес еще полвека назад обосновал свою версию... древним русским обычаем туго пеленать младенцев. – Всерьез? – Всерьез, представьте. Связывали, стискивали новорожденных, не давали им свободы движения и, сами того не ведая, вырабатывали вековой комплекс многотерпения. К слову, я очень удивился, встретившись с такой или близкой к ней точкой зрения в трудах современного американского историка с французской фамилией Ранкур-Лаферье. – В чем для вас лично момент истины, если говорить о тайнах сталинского все-властия? – Нынешние трактовки, и западные, и наши, для меня все – спорные. Не будем забывать, что западным ученым принадлежит приоритет в этой области. Исследование культа личности долго, до конца перестройки, было у нас под запретом, приравнивалось к фальсификации истории. Но все же со студенческих лет мне удавалось работать в спецхранах московских библиотек, там много чего есть на эту тему. Однако наука не всесильна. «Колымские рассказы» Шаламова мне говорят про Сталина больше, чем Пайпс и Бжезинский, вместе взятые, да простят мне это уважаемые аналитики. – Так на чем же, Андрей Анатольевич, столько времени держался культ? – Когда-то я пережил шок, прочитав, что репрессированные советские генералы кричали перед расстрелом: «Да здравствует Сталин!» Люди ведь были не робкого десятка, гражданскую прошли. И просто страхом тут ничего не объяснить. Искренней верой в Сталина – тоже вряд ли, другая крайность. Поясню, что хочу сказать, на простом примере из дня сегодняшнего. Наши российские бюджетники, получающие зарплату ниже прожиточного минимума, при бешеных ценах, почему-то молчат, не протестуют, не добиваются справедливости. Машут рукой: «А-а, бесполезно, у них там наверху давно все решено». Хотя бы отчасти ответил на ваш вопрос? – Спасибо, ответили. Вернусь к записям, сделанным мной на той же юбилейной конференции. Сталин, как на живом глазу уверял один из ораторов, был защитником семейных ценностей, ка-ково? – Его биография этого не подтверждает, не правда ли? Ни сложными отношениями отца с детьми, ни трагической судьбой второй жены Аллилуевой. Она ведь покончила с собой, вероятнее всего, отнюдь не по политическим мотивам. Одиночество «кремлевского горца», по-моему, здорово сыграл Максим Суханов в сериале «Дети Арбата». – При Сталине были запрещены аборты, не это ли имеется в виду? – Может быть, и это. Но скажите, какое отношение к защите семейных ценностей имеет появление в 1934 году в советском уголовном законодательстве жестокого пункта о том, что отныне наказывать, в том числе и за «контрреволюционные преступления», будут и подростков от 12 лет? – Красных хлебом не корми, дай поуличать всех этих «демагогов-демократов» во лжи о сталинских репрессиях: дескать, у страха глаза велики, не могло быть столько жертв. Что говорят о том на Западе? – Их цифры тоже в миллионах, но они разные. Окончательную, вы же понимаете, не назовет никто и нигде, как и не подсчитает точное количество потерь на фронтах Великой Отечественной. Сошлюсь на автора изданной в конце 60-х годов книги «Большой террор» Роберта Конквеста. Когда его тоже критиковали за «превышение» числа жертв репрессий и голода, он долгих дискуссий по такому поводу старался не вести, а просто говорил: с моральной точки зрения, мол, какая разница, сколько миллионов погибло, – все равно это преступление. – И последняя ссылка на товарищей сталинистов, уж извините, что столько внимания им уделяем. Убеждены ведь, что Сталин потерпел лишь временное поражение и настанет его победный час, опыт создания «великой советской цивилизации» еще будет в России востребован. Что на это скажете? – Не вижу ни одной области жизни, где бы тот «опыт» пригодился на общую пользу. Да и вообще госпожа история полит-наставлений потомкам не дает, ибо всем известно, что нельзя войти дважды в одну и ту же воду. – А Чечня? – У сложных ситуаций обычно нет простых решений, а их как раз так любил учитель народов. Пример, вы правы, под рукой – Чечня. Не согласен с теми, кто думает, что современные «бомбисты» вышли из сталинской шинели. Терроризм в нашей стране возник задолго до Сталина, вспомним хотя бы эсеров. Правдолюбцам с бомбой в сумке, грубо говоря, плевать на товарища Сталина, у них свои вожди и цели. Но шесть-десят лет назад, стремясь к созданию однородного общества с переплавкой этносов в единое целое под названием «советский народ», будучи человеком практичным, Иосиф Виссарионович в одночасье выгнал из дома чеченцев и ингушей, стариков, детей малых, всех. Без учета послед-ствий той карательной акции не понять, откуда там сегодня берутся «люди войны». – Какие-то моральные уроки сталинизм нам дает? – Для меня главный из них: не надо силой загонять людей в счастье. Насилие неизбежно порождает страх, двойной счет, ложь и потому непригодно для переустройства общества. Таким способом не побудить человека к служению истине, добру, не повернуть его к вере, даже во имя самых высших целей. //Беседовал Юлиан НАДЕЖДИН.