Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, среда, 14 апреля 2004
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/11/48867/
рубрика: Происшествия
Автор: Марина НИКИТИНА.
Хоронить собственных детей – что может быть ужасней? Тем более тяжело и обидно было Любови Борисовой уже после смерти сына выбивать деньги, полагавшиеся ему за службу в Чечне. Чтобы потратить их на памятник...
Хоть и любил говорить Женька, что много лет не наживет, Любовь Анатольевна на такие речи только рукой махала. Ее старшенький был счастливчиком. Одно то, что парень живым и невредимым из Чечни вернулся, дорогого стоило. А какими изнуряюще-кошмарными были ее сны все полгода сыновней службы! – О том, что сын в Чечню отправляется, мы в последний день узнали. Позвонили из военкомата: поезд отъезжает, почему вашего сына нет? Словно обухом по голове. Бросились на вокзал, а Женька там сидит, один пакет с документами в руках. Я, говорит, мама, все равно в Чечню поеду. Деньги на семью нужны. И не отговаривай! Мы всего-то и успели, что продуктов ему на дорогу купить. Дальше были долгие дни ожидания. Писем Женька принципиально не писал. Только звонил изредка, не чаще раза в месяц. И скажет всего: все нормально, жив-здоров, подробности при встрече. – Как-то вскочила ночью, сон ужасный приснился. Сын перед глазами стоял и кричал: «Мама, мама!» Сердце все никак успокоить не могла. Только по возвращении Жени узнала, что неспроста кошмар видела. Они в засаду тогда попали и выжили лишь потому, что рядом случайно оказались свои. Возвращение сына как сейчас помню. Звонок в дверь, а на пороге Женя стоит – черный от загара, улыбается. О Чечне сын почти не рассказывал, все отговаривался: незачем вам это знать. И изменился сильно. Не то что стал грубее или выпивал больше – нет. Но очень нерв-ным, взбалмошным стал, перепады в настроении случались мгновенные. Смеется – и вдруг замыкается, в себя уходит. А то во сне сражается, дерется с кем-то. Из-за этого и с женой Юлей в конце концов развелись. Она сказала, что больше терпеть не может. Да и я ему предлагала: сынок, давай тебя подлечиться куда-нибудь отправим. А он только: что ты, мама, сумасшедший я, что ли, какой? Несчастье произошло летом прошлого года. О смерти сына Любовь Анатольевна узнала только спустя неделю. Они тогда с младшей дочерью были на даче. Вернулись – в двери торчит записка с просьбой позвонить в прокуратуру... – Что случилось с Женей, я так толком и не поняла. Знаю, что они с приятелем возвращались в троллейбусе с пляжа, выпивши были. Мой дурачился, сорвал шляпку с какой-то женщины, стал ее примерять, смеясь. Я его не оправдываю вовсе, это мало кому понравится. Но я не понимаю и того парня, который вдруг встал, подошел к сыну и со всего маху ударил по голове. И вышел из троллейбуса. А у сына – кровоизлияние в мозг, мгновенная смерть. Врачи потом говорили, что могло быть иначе, если бы не жуткая жара. Опять же не понимаю, отчего у сына все лицо было в синяках: под глазами, на скуле. Если бы не Чечня, ничего бы не было, считает Любовь Анатольевна. Не было бы таких глупых выходок сына, жили бы с женой, что называется, долго и счастливо. Хотя как тут его судить – он единственный мужик в семье, деньги зарабатывать должен был. Вот и вкалывал как мог. После Чечни работал на ремонте квартир, на нефтеперерабатывающем заводе охранником... И все обещал матери купить ей швейную машинку. Все деньги за Чечню получить не удалось и спустя три года. Сразу по возвращении рядовой Борисов все же получил энную сумму в нижегородской части, за которой числился. По рассказам очевидцев, солидную долю пришлось оставить «благодетелям» из бухгалтерии. А то ведь могли бы и не дать. Оставшиеся же деньги пришлось выбивать. Нижегородское командование долг хоть и признавало, но платить не торопилось. «Денег нет» – такой ответ получил спустя полтора года парень, специально приехавший за ними из Ярославля в Нижний. Так и пришлось ехать ни с чем обратно. Дальше – больше. Узнав, что Борисова нет в живых, из части матери бодро отписали: мы должны вашему сыну 850 рублей – сумму за один день боевых действий. Хотя и их не переслали. – Из части мне долго не хотели отвечать. Я им не один запрос посылала. Только когда из нашего военкомата им сообщили, что сын умер, они мне про восемьсот пятьдесят рублей написали. А я и не знала, сколько сыну должны были. Только сомнение закралось: когда Женя за деньгами ездил, неужели ему какие-то восемьсот рублей выплатить не могли? Разрешили сомнение в Ярославском гарнизонном военном суде, куда обратилась женщина. Оказалось, что к этой сумме еще полагались полевые деньги, денежная компенсация за санаторно-курортные и лечебно-оздоровительные путевки – всего десять с половиной тысяч рублей. Разрешал конфликт между матерью солдата и воинской частью судья Юрий Блинов. И полностью встал на сторону Любови Анатольевны. Он обязал часть по суду выплатить всю задолженность. ...Так и не купил Женька матери швейную машинку. Видно, недостаточно в Чечне отслужил...