Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, вторник, 19 июля 2005
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/11/50355/
рубрика: Происшествия
Автор: Анатолий КОНОНЕЦ.
Водопроводная вода довольно давно стала предметом фольклора. Например, даже малому ребенку сегодня известно, кто виноват, если в кране нет воды. Но бывают ситуации и менее стандартные. Допустим, в кране напор нормальный, однако то, что оттуда течет, чистой водой можно назвать только с известной долей условности. Запах, которому и названия-то не подберешь, просто валит с ног. При кипячении не всегда исчезает, при стирке белья делает бессмысленным применение самых изысканных отдушек и дезодорантов. В Ярославле такая аномалия возникает дважды в год: к таянию снега и на стыке первых двух месяцев лета.
Назло микробам! Любой корреспондент, хоть немного поработавший в наших СМИ, раз в жизни, да пытался выяснить, чем же таким воняет из крана. По весне причина более или менее понятна и объяснима: с тающим снегом в водоемы, откуда берется вода для снабжения Ярославля, смывается все то... добро, что накопилось в снегу за долгие зимние месяцы. На всей этой, говоря обтекаемо, органике активно размножаются микробы, большая часть из которых населению отнюдь не полезна. Что называется, напьешься – козленочком станешь. И, естественно, после того, как воду на очистных сооружениях осветлят коагулянтами, ее обеззараживают химическими соединениями хлора. Самое доступное из них – хлорамин. От него любой микроб гибнет сразу, человеку же он в небольших дозах безопасен. Другой вопрос, что в дни повышенной эпидемиологической опасно-сти этого соединения в воду добавляют столько, что мало не кажется никому, в том числе и людям. В середине лета хлорамином нас балуют гораздо реже. Для этого нужно, чтобы зацвела вода в Волге и Которосли. Как правило, идеальная температура воды для размножения сине-зеленых водорослей, из-за которых происходит цветение, 17 – 20 градусов. В жаркое лето, если вода успевает прогреться быстро, необходимость в повышенных концентрациях хлорамина не возникает. Но в этом году, как пояснил главный инженер МУП «Ярославльводоканал» Виталий Юрьевич Данилов, вода в Которосли цветет особенно сильно, потому так ароматно пахнет из кранов в квартирах Южного жилого района. Вызвано это не только особенно-стями нашего лета, но и сбросом не слишком чистой воды из бассейна озера Неро. Волга в этом отношении не в пример чище, поэтому центр и Северный жилой район обходятся минимальными концентрациями обеззараживающих реагентов в воде. По мере того как вода в Которосли будет самоочищаться, население Фрунзенского и Красноперекопского районов тоже сможет позволить себе вздохнуть спокойно. Естественно, возникает вопрос: а не оказывается ли в таком случае лекарство вреднее болезни? Прямого ответа на него дать невозможно. Зарубежный же опыт говорит о том, что в странах, наиболее озабоченных здоровьем своих граждан, воду уже давно не хлорируют. В качестве альтернативы используется, к примеру, озонирование воды или обработка ее ультрафиолетом. Но для нас эти технологии неактуальны: пройдя по нашим старым трубам, вода вновь «обогатится» разной дрянью, которую на станции только что вычистили. В общем, спасение утопающих, как всегда, дело рук самих утопающих. Поэтому продавцам бытовых фильтров затоваривание в обозримой перспективе точно не грозит. Вода живая и мертвая На бытовых фильтрах для доочистки воды довольно давно делаются весьма неплохие деньги. При этом фильтр фильтру рознь, и не все они одинаково полезны. Скажем больше, правильно эксплуатировать их в наших условиях – задача почти неразрешимая. Просто потому, что паспортная мощность фильтра не соответствует... нашему менталитету. Возьмем банальный фильтр-воронку. Кувшин с дыркой, куда вставляется картридж, заполняемый активированным углем (чаще всего – с добавлением дезинфицирующих ионов серебра). В паспорте, как правило, указано, сколько литров воды можно процедить через один картридж, дабы не подвергать опасности здоровье пользователя. Допустим, эта цифра – 50 литров. Русский человек по всегдашней привычке склонен считать, что где 50 – там и 60 (а то и все 100). При этом не учитывается, что инструкции эти пишутся чаще всего на Западе и их авторы исходят из своих реалий. Может быть, им стоило бы дать понюхать нашу воду... Предоставить возможность посмотреть ее на свет... Показать трубы, по которым она поступает в дома... Так или иначе, а в дни хлораминового «засилья» стандартный картридж трудом осилит и десяток литров. И если после этого не заменить его на свежий, он, мало того, что перестает «мышей ловить», но и начинает уже пойманных «отпускать на свободу». Физико-химики характеризуют этот процесс так: «Адсорбент обожрался. Блюет!». Есть другой путь – процедить воду через пленку (мембрану) с размером пор, соответствующих размерам молекул воды. Такие фильтры, кстати, применяются для подготовки бутилированной воды, продаваемой в магазинах. Здесь все без обмана: если уж в отверстие не проходит даже большая молекула, самый маленький микроб не протиснется туда тем более. Однако и этот способ не без недостатков. Во-первых, для фильтрации нужно создать избыточное давление проточной воды. В переводе на простой язык это означает, что для получения одного литра чистой воды около 20 – 30 литров придется без толку слить в канализацию. Во-вторых, вода получается не просто чистой, а слишком чистой, что парадоксальным образом тоже влияет на здоровье человека не лучшим образом. Вода, выходящая из мембранного фильтра, по солевому составу чище дистиллированной (иногда – во много раз). В ней даже растворенных газов практически не содержится. В древности такую воду называли «мертвой». Пить ее постоянно – вовсе не такое уж счастье, как может показаться на первый глоток. Все-таки исторически жизнь зародилась в воде соленой. И даже та вода, которую мы называем пресной, может быть вкусной или противной (как следствие – вредной или полезной) из-за растворенных в ней веществ: газов, солей и даже кое-какой органики. Есть и еще один вид фильтров – многоступенчатые. В них на нескольких картриджах сначала работает фильтр по отделению грубых примесей, потом идут уголь, ионообменные смолы, затем – какой-нибудь гидролизный реактор, в конце все это продавливается через мембрану. Что называется, почувствуй себя терминатором. Такой, получается, импровизированный «водоканал в квартире». Кстати, в Европах систему доочистки воды уже планируют при проектировании дома. И такой вариант кажется одним из самых рациональных, поскольку гораздо проще контролировать процесс, да и очистка больших масс воды всегда эффективнее, чем возня с тремя литрами. Однако процесс реформирования ЖКХ в России только-только стартовал, и будет ли на ярославской магистрали праздник, предсказать пока тяжело. Ларчик и ключик Что в этой ситуации делает население? Оно, как и принято в России, ищет третий путь. А именно – запасается канистрами и отправляется к ближайшему роднику или артезиан-ской скважине за настоящей чистой водой. Есть даже сервис по доставке таких канистр из отдаленных районов в город – машиной обременен не каждый, а тащить на горбу двадцать литров откуда-нибудь из Долматова или Толгоболя... Лучше уж зажмуриться и, затаив дыхание, отхлебнуть из-под крана. Впрочем, и здесь нужно понимать, что «партизанские» методы не всегда гарантируют здоровье людям, потребляющим воду. По словам руководителя Ярославской геофизической экспедиции Виктора Черникова, естественный выход артезианской воды на поверхность – еще не гарантия чистоты этой воды. Ее химический и бактериологический состав все же зависит и от причин геологических, и от состояния дел на поверхности. К примеру, многие источники при активном водопотреблении и несоблюдении санитарных норм самими жаждущими становятся не особенно чистыми. Что же касается скважин, то вода из них, как правило, вполне пригодна для питья. Но опять же в тех только случаях, когда скважина оборудована хотя бы простейшими сред-ствами по ее очистке. Главная особенность наших артезиан-ских запасов в том, что в них растворены избыточные объемы солей железа и марганца, а также газы (в основном – сероводород). В принципе, большого вреда в этом нет – пахнет же природный нарзан сероводородом, что не мешает ему быть лучшей в мире минеральной водой. И целый регион, куда люди приезжают «на воды», чтобы поправить, а не потерять здоровье, знаменит именно названием «Железноводск». Беда, по мнению ярослав-ских геологов, в том, что многие наши скважины (в отличие от железноводских) эксплуатируются в дискретном режиме. Означает это следующее: если в дни засилья хлорамина разбор воды из них практически перекрывает их мощности, то зимой вода в кране приличная крайне, в скважинах она застаивается. Тут как раз возможны варианты: на трубах скважин любят поселяться анаэробные бактерии, не только меняющие вкус и цвет воды, но и серьезно угрожающие здоровью пьющего. Тем более, что контроль качества чаще всего – дело рук самих пьющих и проводится, что называется, органолептическим способом: прозрачная? Не воняет? Пьем! Вода не утоляет жажды... ...Писал Омар Хайям. Ну, словно в Ярославле жил! Такая вода, какая идет порой из наших кранов, жажду действительно не утоляет. Томимые жаждой отнюдь не духовной, ярославцы вполне могут увидеть «шестикрылых серафимов» прямо у себя в квартирах. Однако не все так уж грустно: при кипячении микробы дохнут и без всякого хлора. Стирать же и полоскать можно и в реках – на радость гостям из дальних пределов, едущих в древний русский город за «русской экзотикой». Новый русский фольклор, понимаешь.