Неприкасаемые

Зато сегодня место неприкасаемых в нашем обществе прочно заняли бродяги, из милицейских протоколов получившие название бомжи. Во всех больших и малых городах по улицам бродят жалкие фигуры, прикрытые одеждой, найденной в мусорных баках, обросшие, завшивевшие, с букетом всевозможных болезней, опасных далеко не им одним: каждый второй болен туберкулёзом. О судьбе этих обломков человека на днях рассказал в длинной передаче канал НТМ.

Оказывается, среди этих отверженных существует этакая градация: самые благополучные – «домовые»: это те, кому повезло жить в подвале вместе с крысами. Всё­таки крыша над головой и сравнительно тепло. Ниже их идут «вокзальные», этих гоняют милиционеры и брезгливо сторонятся пассажиры, спят они, главным образом, в местных поездах: по крайней мере нехолодно. Правда, ездить можно только от «своего» вокзала»: в других районах ездят другие бомжи. Промышляют они нищенством у касс: обычно им достаётся полученная мелочь от сдачи. За день можно добыть рублей тридцать. Кстати, подают больше те, у кого денег мало: студенты, пенсионеры. Ну и на самом дне – «уличные», они спят где попало: в пустых собачьих конурах, а то и вместе с собаками, в подъездах без домофонов, в стогах сена. Промышляют на свалках, где подбирают объедки и собирают бутылки и металлолом. Тот, который жил с собаками, питался и костями, которые собаки ему приносили.

Ходят бомжи обычно пешком: кто же пустит в троллейбус существо, отвратительный запах от которого остаётся даже после того, как он уходит.

Если кто­то думает, что бомжи бездельничают, то здорово ошибается: день у них расписан по минутам, ведь за право что­то поесть надо постоянно бороться. Устроиться на работу практически невозможно: какой наниматель доверится подозрительной личности, у которого и документы­то давно утеряны и от которого за версту разит каким­то сомнительным спиртосодержащим пойлом?

Кто попадает в эту компанию? Социологи утверждают, что только один процент бродяг выбрал такую судьбу просто потому, что им не хочется никакой ответственности перед обществом: если вы ничем этому обществу не обязаны, то с вас и спроса нет. Помните едкую песенку, которая начинается так: «Если у вас нету дома, пожары ему не страшны, и жена не уйдёт к другому, если у вас нет жены». И дальше: «Если у вас нет собаки, её не отравит сосед, и с другом не будет драки, если у вас друга нет»?

Но подавляющее большинство попадает в бомжи совсем по другим причинам. Кто­то потерял работу и его выгнала жена, пожелавшая выйти замуж за более благополучного соседа; мать продала квартиру, чтобы оплатить операцию дочери, дочь всё равно умерла, а женщина оказалась на улице; любящий сынуля обманул родного папу, заставил его переселиться из Москвы в разрушенную лачугу где­то в Кимрах...

Права? Это вы о чём? Прав у бомжей нет никаких, это отбросы, которые лучше не замечать. Бродяги есть во всех странах мира, в том числе самых благополучных. Я сам видел их, спящими на ступеньках жилого дома в центре Лондона, видел девушку, расстелившую спальный мешок под фонарным столбом и рядом с ней какую­то посуду и – заметьте – гитару. В Эксетере на юге Англии прямо на улице жили какие­то весёлые мужики, у которых в кустах был припрятан матрас. Время от времени они подходили к прохожим и просили мелочь. Подавали. Когда я спросил полицейского, что он будет делать, встретив ночью на улице спящего бродягу, тот пожал плечами: «Пожалуй, пройду мимо, ведь он никого не трогает, а жить может там, где ему хочется».

А всё дело в том, что на Западе такой человек уверен, что встретит помощь и поддержку, его бесплатно покормят, дадут какой­никакой ночлег, пожертвуют пристойную одежду и предложат работу. Захочет – начнёт новую жизнь, не захочет – «у нас свободная страна, сэр».

Впрочем, что­то делается и у нас, но боже мой, как мало. В огромной Москве на тысячи и тысячи нуждающихся есть три столовые для бездомных, где они хоть изредка получают горячую пищу. Есть очень маленькие приюты, где немногим счастливчикам несколько дней можно поспать и даже получить нижнее бельё и помыться в бане. А еду им положено давать в одноразовой посуде, чтобы избежать заражения, однако это дорого, и кормят их в фаянсовых плошках, на что бомжи, понятное дело, внимания не обращают: уж очень покушать хочется.

Между прочим, бомжам категорически запрещается прикасаться к обслуживающему персоналу таких приютов, никому не хочется подхватить заразу. Так что «неприкасаемые» они у нас в самом прямом смысле слова.

В той же Москве по центру города ездит один(!) ночной автобус, подбирает бездомных, там их поят горячим чаем, дают какие­нибудь лекарства, а главное, зимой не дают замёрзнуть.

И ведь нельзя сказать, что сами бездомные не борются со своей бедой. Вот один выстроил себе подобие жилища из собранных бутылок, склеенных глиной. Сажает вокруг этого жилья картошку, продаёт и тем живёт зиму. Но интереснее всего судьба бывшего зека Ю. Потапенко из Екатеринбурга, который из своих пятидесяти лет тридцать провёл за решёткой. Он и организовал строительную бригаду из таких бедолаг, сумел как­то договориться с несколькими строительными компаниями, и теперь у него работают несколько сот бомжей – за скромную плату и пусть временное, но жильё в списанных строительных вагончиках. Дисциплина строжайшая, но бомжи сами ищут его, ведь большинству из них он даёт надежду.

Кто этому Потапенко помогает? Не поверите: английское консульство даёт какую­то одежду и бельё. Местному начальству времени на такую благотворительность не хватает: других забот полно, тем более, что близятся выборы, а сами понимаете, какие из бомжей избиратели. Думается, что не только бомжи «без определённого места жительства», но и власти наши без определённого плана того, что делать со своими гражданами. Вот, кажется, в Бразилии развелось столько беспризорных детей, выброшенных родителями на улицы, что от них не стало житья добропорядочным гражданам: бросаются на прохожих, как стая волков, убивают и грабят: жить­то и им хочется. Так полиция начала их отстреливать, как бродячих собак. У нас ведь тоже уже говорят о сотнях тысяч или даже миллионе бездомных детей. Может, и нам их вместе с бомжами, того... Ну, вы поняли. Как говаривал кумир наших коммунистов:«Нет человека – нет проблемы».

У большинства бездомных есть родственники, люди сравнительно благополучные. Как же так? Ведь мы, русские, всегда гордились свей добротой и заботой о ближнем: вот, мол, богатые буржуины, они все жадные и злые, человек человеку волк, а мы бедные, но зато…

Что «зато»? А вот это и есть.