Мы говорим на разных языках

Юбилейная экспозиция Владимира Ковалевского насчитывает около ста живописных и графических работ разных лет. Он начинал как график, но, как говорится, «по ходу жизни» все больше проникался живописью. Сегодня главная стихия Ковалевского – работа на пленэре. Собратья по творческому цеху называют его мастером реалистического этюда. Любимый жанр живописца – пейзаж. Красоты Ярославской, Костромской, Ивановской областей и, в частности, знаменитого Плёса отображены на полотнах Владимира Ковалевского.

– В работах Ковалевского профессионализм великолепно уживается с некоторым наивом в хорошем смысле этого слова. Художник свободно распоряжается плоскостью холста, пишет цветом. Работы по настроению разные, будь то пейзаж или натюрморт, но в целом они несут ощущение простосердечия и радости, – так говорит о коллеге по профессии заслуженный художник России Адольф Бул­дыгин.

Если цветовую палитру жи­вописи Владимира Ковалевского попытаться переложить на ноты, то музыкальные произведения, получившиеся в итоге этого необычного эксперимента, будь то романтическая элегия, задорная полька или насыщенный технически сложными пассажами этюд, будут звучать исключительно в мажорном ключе. Живопись Ковалевского вне зависимости от содержания произведения, жанра и техники письма мажорна по своей внутренней сути, она солнечна и оптимистична. Он очень тонко чувствует нюансы света и цвета, мастерски владеет умением передавать перспективу, ему подвластны совершенно разные техники письма – от тщательно прописанной детали до размашистого, с изобилием красочного слоя мазка. Но главное, ради чего, собственно, и ходят на художественные выставки простые, не зараженные вирусом искусствоведения посетители, – это атмосфера, которую рождают картины. Если рассматривать экспозицию работ Владимира Ковалевского в этом ключе, то созданный им живописный мир очень доброжелателен и комфортен.

Насколько мажорен и оптимистичен Ковалевский, настолько минорна и тревожна живопись Геннадия Атрохина. Это как если об одном и том же времени года – осени – один скажет «унылая пора», а другой заметит – «очей очарованье». Живопись Атрохина, безусловно, безупречна с профессиональной точки зрения (иначе и быть не может, если ее автор, Геннадий Викторович, в 60-х годах работал главным художником города Ярославля!), но внутри рожденного им живописного пространства не чувствуешь себя психологически защищенным. Хотя, возможно, и нелепо рассматривать художественную экспозицию с позиции психоаналитики.

Как художник-монументалист, Геннадий Атрохин хорошо знаком многим ярославцам: он является создателем плафона в театре имени Волкова, мозаичного панно Валентины Терешковой «Чайка», автором панно к 50-летию советской власти на фасаде Дома культуры Ярославского нефтеперерабатывающего завода, создателем интерьеров многих общественных и культурных учреждений в городе и области.

В центре внимания художника-живописца Геннадия Атрохина – деревенский русский пейзаж. (Очень хочется добавить эпитет «во всей своей неприглядности», тем паче, что изображенные на холстах объекты – накренившиеся мрачные домишки, покосившиеся заборы, размытые дороги, отсыревшие стога, нависшие сизые брюхатые тучи… – все это дает основание для подобного пессимизма.) Однако в ряде случаев художник уходит от реализма и сопутствующей ему авторской минорной цветовой гаммы в романтический пейзаж, призывая на помощь яркие, необычные, декоративно-конфликтные цвета. В этом стиле написаны работы «Золотая шаль осени» и «Осенний мотив». И присутствие этих работ в экспозиции удерживает меня от абсолютного неприятия исповедуемого им авторского стиля.

Есть художники, с которыми живешь и звучишь в одной тональности, а есть живописцы, чей жизненный и творческий лейтмотив вступает в диссонанс с твоим мироощущением. Но, в конце концов, творец – не медовый пряник, чтобы всем нравиться. Тем паче, что профессионалам от живописи творчество Геннадия Викторовича весьма импонирует. Вот как отзывается о нем искусствовед Николай Корсиков:

– Ему по душе теплая лирика гармонии пейзажа и натюрморта, обобщенная образность портретов друзей… Художник любит путешествовать по старинным русским городам, привозит из поездок пленэрные мотивы родной природы и памятников архитектуры. Его картины несут живой заряд положительной энергии и радуют красотой колорита…

Видите, какие разные мнения. Но вот что мне показалось абсолютно неуместным на столь серьезной, юбилейной выставке – так это присутствие домашнего любительского фотоархива художника, где юбиляр запечатлен во всех возрастных и жизненных ипостасях. Черно-белым, с загибающимися краями, достаточно неопрятного вида фотографиям, разложенным без системы и без каких-либо комментариев, в экспозиции отведено несколько стеклянных витрин. Подобная самодеятельность на уровне школьной стенгазеты, на мой взгляд, уместна на домашнем чествовании, но никак не в контексте персональной выставки в одном из престижных выставочных залов города.