Отстоим славу города неудачных памятников?

«Рука», «Нога», «Голова», «Фантомас», «Киевлянин с тортом», «Спортсмен» – так городской фольклор обозначает самые известные уличные скульп-туры, возмещая иронией декларативную пафосность и эстетическую слабость сооружений, призванных формировать облик города и провозглашать его ценности и достижения. Яро-славль давно слывёт городом неудачных памятников. И в канун 1000-летия вновь стремится удержать и отстоять это нелестное звание.

Благое дело – возвести памятный знак в честь 1000-летия города – на наших глазах оборачивается пародией на само празднование. Конкурс проектов ярко продемонстрировал не только убожество мысли и творческих потуг претендентов, но и – это главное – неготовность города понять и оценить смысл и суть предстоящего события.

Фактически празднование 1000-летия уже началось. Очевидны усилия городских властей по благоустройству города. Родился ряд важных общественных инициатив. Идёт активная сетевая дискуссия об актуальных городских проблемах. И хотя не принято говорить гостям, что к их приходу помыли полы, очевидно, что жилищно-коммунальная линия предъюбилейных дел явно преобладает над культурно-символической.

Именно это и продемонстрировал конкурс очередных неудачных памятников. В «сухом остатке» остаётся клишированное представление о Ярославле как о древнем, точнее архаически дремучем городе. Здесь по-прежнему бродят медведи в поисках единоборства с доблестными князьями-рыцарями (или наоборот). Повергнув лютого зверя, князь тут же провозглашает символы веры. А знаком этого великого единоборства почему-то становится языческий столп-фаллос.

Почти все памятники стянуты в исторический центр, насыщенный действительными артефактами культуры прошлого. Казалось бы, в перекличке с ними и могли родиться новые смыслы и значения. Но на деле именно городской центр выталкивает эти проекты из своего тела, демонстрирует их эстетическую беспомощность и содержательную бесплодность. Среди объектов доминируют грандиозные по размерам монументы, восходящие к традиции подавления или подчинения окружающей среды. Среди них почти нет малых форм городской скульптуры, формирующей уют и неповторимость локальных городских пространств. Едва ли не все образы обращены в прошлое, механистически воспроизводя многократно освоенные культурой формы. Вероятную перспективу городского развития в лучшем случае декларируют фигуры так называемых молодых людей или семейных групп (типа: будущее за ними, наплодятся и все равно будут жить). Мешанина в головах некоторых авторов не позволяет им провести важные различения религиозных и светских понятий и образов.

К сожалению, винить в этом приходится не только авторов проектов. За последние годы художественной и научной общественностью города почти не было предпринято серьёзных попыток глубокого переосмысления метафизики и мифологии города. А городские власти никак не стимулировали поиски новых смыслов и идентификаций. Бесконечное паразитирование на практически неиссякаемом ресурсе культурного наследия привело к одряхлению художественной и управленческой мысли.

Именно такую публику – необразованную, вялую, беззубую, догматичную – и представляют себе авторы проектов, «сливая» ярославцам эскизы несостоявшихся где-то в других местах проектов. Скульпторы не потрудились ни понять дух города, ни даже проверить орфографические ошибки в описаниях своих проектов.

Самое печальное, что сегодня городу почти нечего противопоставить этой вопиющей и агрессивной бездарности. Поэтому, пока ещё есть время, нужно незамедлительно предъявить весомые, отрихтованные, полноценные смыслы, значения, символы и знаки городской культурной идентичности. Следует провозгласить реальные и определённые контуры того будущего, в которое город «устремлён», если верить известному лозунгу.

И, наконец, нельзя с такой звериной серьёзностью относиться к условной, игровой и легендарной дате. Да, скорее всего, город был основан князем Ярославом Мудрым (хотя это событие по-прежнему остаётся лишь наиболее вероятной гипотезой, а не научным фактом). Дата основания – строго говоря, до 1010 года – также гипотетична. А сказание об основании Ярославля было написано в конце XVIII века, когда город обретал свой новый губернский статус.

Поэтому 1000-летие – совсем не повод державно насупить брови и глубоко вздохнуть в заботах о достатке. Больше самоиронии, улыбки, игры, азарта и теплоты, воплощённой в разнообразной городской скульптуре, разбросанной по всему городу и объединяющей его в культурно-смысловое единство. Вот что должно на данном этапе и в данной ситуации стать целью конкурса памятных знаков. Ими можно обозначить реальные городские среды, где живут реальные, а не статистические ярославцы: «пятёрка», Коровники, Кресты, Суздалка, Брагино, Сокол…

И пусть компанию «рук», «ног» и «голов» разобьют шкодные или лирические образы, аналогичные известным скульптурным брендам городов мира. Почему бы содержанием знака 1000-летия не стать историческому примирению князя Ярослава с медведицей?

А разве классический образ ярославского расторопного мужика, который снарядил птицу-тройку – символ России, не предъявляет общенациональный масштаб ярославского юбилея?

Конкурс памятников – не единственная проблема подготовки праздника. Немалую тревогу и искреннюю озабоченность вызывает разобщённость областных и городских властей, идущих к юбилею под разными лозунгами. Ярославцы определённо воспринимают памятную дату как повод поработать, а не только праздновать и готовы принять в подготовке исторического 1000-летия самое деятельное участие.

Уважаемые Сергей Алексеевич и Виктор Владимирович, в ваших руках находятся важнейшие административные и финансовые ресурсы, но без соединения их с творческими и культурно-символическими потенциалами города празднование 1000-летия Ярославля рискует обернуться чередой затратных и помпезных мероприятий, которые не принесут городу доброй славы и не откроют ему перспектив будущего.