И портрет купца, и китч, и наив

Автор идеи проекта – Яро-славский художественный музей, но в подготовке и реализации приняли участие не только все музеи области, но и отдельные художники, частные коллекционеры, предоставившие свои картины, а также фрагменты коллекций для создания единой экспозиции проекта. Подобное межмузейное сотрудничество позволяет объединять не только предметы искусства, но и научный потенциал музеев, что, безусловно, повышает качественный уровень выставок. Многие предметы данного проекта, извлечённые из запасников музеев и частных коллекций, представлены публике впервые.

Межрегиональный проект «Провинциальный идеализм» предполагает передвижниче-скую выставочную деятельность. После Переславля-Залесского с провинциальным искусством XVIII – XX веков смогут познакомиться москвичи и гости столицы. К концу года, предположительно в декабре, выставка вернётся в Ярославль, где проект и завершится изданием каталога и проведением «круглого стола» на тему «Ярославль XVIII – XX вв. Три века художественной традиции». Примечательно, что лишь в Ярославле проект предстанет перед зрителями во всей своей полноте и красоте, то есть все 333 произведения займут свои места в экспозиции. В Переславле-Залесском представлено чуть более трети экспонатов, в московской части проекта экспозиция также претерпит некоторые обновления. Подобная «недосказанность» и гибкость построения экспозиции позволяет музею, выступающему в качестве принимающей стороны, самому принять участие в формировании экспозиции, дополняя проект новыми идеями и экспонатами из собственных собраний.

Кураторы проекта – искусствоведы Ярославского художественного музея Людмила Битколова, Людмила Макарова и Ирина Кулешова – поставили своей задачей показать произведения, которые создавались горожанами на протяжении трёх веков вне академических норм и выучки профессиональной столичной школы, то есть самодеятельных художников. В рамках этой совершенно потрясающей идеи они объединили в единое художественное пространство абсолютно несовместимые, на первый взгляд, предметы искусства: портреты горожан, написанные большей частью неизвестными художниками в XVIII веке; образцы живописного китча, пользовавшиеся в середине прошлого века бешеной популярностью в народе («налетай, торопись, покупай живопись!» – лебеди на пруду и полнотелые красотки в кружевах, написанные маслом на клеенке, продаваемые героем Вицина в извест-ной комедии – аккурат из серии этих шедевров); а также холсты современных самодеятельных яро-славских художников, работающих в стиле наива, – Германа Блинова, Олега Антонова, Николая Попова и других.

Отношение большинства зрителей к ярослав-скому портрету, датированному XVIII веком, одинаково почтительное. Зато современный ярославский наив в лучшем случае у многих вызывает снисходительную улыбку, в худшем – раздражение. А между тем Людмила Макарова, один из кураторов выставки, считает представителей ярославского наива «явлением целостным и мощным» и прочит им великое будущее. Профессор Евгений Ермолин вообще полагает, что можно всерьёз заявлять о рождении «яро-славской школы современной наивной живописи, связанной глубинными корнями с художественными традициями средневекового Ярославля и городской живописью XVIII-XIX веков». Как знать, может, портрет, написанный самодеятельным неизвестным художником три века назад, вызывал такую же снисходительную улыбку у зрителей-современников, и стоит подождать всего лишь три сотни лет, чтобы по достоинству оценить шедевральность полотен Попова, Блинова, Антонова?

Живописные полотна в экспозиции дополнены старинными книгами, подлинной грамотой о возведении в дворянское достоинство купца I гильдии Петра Темерина, исписанными стихами альбомами, девичьими дневниками, посудой из собрания Переславского музея-заповедника. Встречаются удивительно забавные вещички, утилитарное назначение которых угадывается с трудом: так, например, почти невозможно опознать в изящном круглом бездонном (в смысле – без дна) графине с оригинальным блюдечком внутри обычную… мухоловку. Но и эти милые детали, равно как и старинные костюмы, а также демонстрация аутентичных фотографий, хранившихся в семейных альбомах конца XIX – начала ХХ веков, помогают воссоздать среду обитания горожан, дают почувствовать «память места», погружают в атмосферу, в которой родилось искусство провинциального идеализма.