Джаз из рюмки

А играет профессиональный джазовый музыкант не на саксофоне, аккордеоне или трубе. Перед ним на треноге стоит футляр, к которому приклеены 27 рюмок и бокалов разных форм и размеров. В каждом немного воды. При прикосновении стеклянная армада издает звуки, которые сливаются в мелодии. У Андрюшина под руками две октавы.

Необычную технику игры Владимир Николаевич подглядел в Кельне. С его абсолютным музыкальным слухом и профессиональным образованием научиться извлекать звуки из воды и стекла было нетрудно. Третий сезон музыкант развлекает туристов и жителей Углича. Играет Андрюшин душевно, не халтуря. Иначе нельзя – за халтуру люди не станут платить. А ведь как ни крути, но вышел на туристическую тропу музыкант за деньгами.

Играет Владимир Николаевич с 8 утра до 6 часов вечера. С перерывами получается полный рабочий день. Расписание синхронизировано с приходом и стоянками туристических теплоходов. Сезон заканчивается в конце сентября. Играть каждый день Андрюшину не надоедает. Правда, под конец дня ломит ноги. А в холодное время замерзают пальцы.

– У меня обширный репертуар. Его хватает на три с половиной часа беспрерывной игры, – рассказывает Владимир Николаевич. – Это различные мелодии – от популярных до классики, причем «Лунная соната» Бетховена звучит на рюмках и бокалах как положено, без фальши. Еще играю «Аве Мария» Шуберта, «Песню Сольвейг» Грига, традиционный джазовый репертуар – мелодии из «Порги и Бесс» Гершвина, регтаймы.

К следующему сезону Андрюшин хочет изучить несколько новых произведений. Уже начал подбирать венгерские танцы Брамса. Если с иностранцами у Владимира Николаевича общение не клеится (плохо у него с языком), то с русскими добродушными туристами он любит и поговорить, и пошутить. Некоторых так завораживает игра на рюмках и бокалах, что задерживаются здесь на час-полтора.

У музыканта много заказов. Иные приходится исполнять экспромтом, но для него это нетрудно. За одно лето джазмен выучил наизусть «Мурку» – русские туристы заказывали чуть ли не каждый день. «Я им, конечно, наигрывал мелодию, но предупреждал, что здесь она явно не катит: «Мурка» и игра на бокалах – вещи разные, – признается он. – Часто просят исполнить «Танец маленьких лебедей» Чайковского или полонез Огиньского. За удовольствие платят неодинаково – кто доллар кинет, кто несколько евро. Наши все больше рублями рассчитываются».

– У меня нет определенной таксы, – говорит Андрюшин. – Когда спрашивают – сколько, отвечаю: решайте сами. Дали мне однажды 500 рублей: видимо, очень понравилась человеку моя необычная игра. Особенно удивляются профессиональные музыканты.

Как появляется звук на таком необычном инструменте? От прикосновения пальцев к бокалу с водой. Чем больше воды, тем ниже звук. Чтобы его извлечь, у музыканта должна быть абсолютно чистая и влажная кожа. Андрюшин перед каждой игрой протирает руки спиртом и смачивает пальцы.

Всю свою жизнь Владимир Николаевич посвятил музыке. Родился в Вологде, получил профессиональное музыкальное образование и начал колесить по стране и миру. Диплом отрабатывал в музыкальной школе, играл в филармонии в Калининграде, в ансамблях. В Латвии в 1975 году участвовал в джазовых четвергах рижского кафе «Аллегро», доводилось играть в оркестре Раймонда Паулса.

Музыкант говорит, что джаз предпочитает играть в стиле модерн. На аккордеоне и фортепьяно Андрюшин исполняет классику – Диззи Гиллеспи, Оскара Питерсона и многих других, но ему больше по душе импровизация. Например, он в джазовой манере играл «Шутку» Баха («Разумеется, так, чтобы Бах был на первом плане, а я на втором»).

Судьба забрасывала Владимира Николаевича и в мировой океан, где он при первой возможности играл джаз. Год он был матросом на плавбазе на севере Канарских островов, а потом стал океанским спасателем на судне Международного Красного Креста.

– В зону нашей ответственности входило все западное побережье Африки – от Марокко до ЮАР, – рассказывает джазмен. – Негры – интересные люди, особенно те, кто живет рядом с океаном. Если у черного ружье в руках, то ему обязательно надо выстрелить. Поэтому там постоянно происходят перевороты и иная политическая возня.

За любимую музыку Андрюшину пришлось пострадать от КГБ, как и многим другим поклонникам джаза в СССР. «Я – холерик, – говорит он, – не мог сдержать своих настроений». Например, на выступлениях играл «Песню о Ленине» в стиле джаз-модерн, после чего его и вызывали в органы. «Конечно, можно было этого и не делать, тем более что нотный текст-то у нее неважный. Но нет – это был своего рода вызов».

Перестройку Владимир Николаевич встретил на Украине. С 1986 по 1991 год играл в Донецке, где у него был свой ансамбль. Потом семья приехала в Москву. Жена решила купить для летнего отдыха дом в каком-нибудь небольшом городке. Найдя где-то экологическую карту России, выяснила, что Углич – одно из самых чистых мест. Так в 1995 году джазмен оказался в Угличе. «Жена – молодец, что выбрала этот город. Тут хорошо, народ нормальный, не искривлен маразмами перестройки», – говорит Владимир Николаевич.

Андрюшин – человек рисковый. Кто бы отважился в одиночку в 56 лет поехать с пятирядным кнопочным аккордеоном «Вельдмастер» в Германию на заработки? Джазмена погнала туда нужда – подрастали трое сыновей, надо было ставить их на ноги (все сейчас учатся в Москве: старший в Бауманском, средний – в медин-ституте, младший – в 10-м классе частной гимназии).

В 2000 году Владимир Николаевич взял турпутевку и поехал в Кельн. Играл у знаменитого Кельнского собора. «Это такая громада, что голова кружится!» – восторженно рассказывает музыкант. Спать приходилось когда где, сперва даже на улице, но он по натуре человек непритязательный. Удача нашла его прямо там, на соборной площади.

– В Кельне меня заметил один влиятельный немецкий предприниматель, – рассказывает Андрюшин. – Пригласил поиграть в его ресторанах и отелях в различных странах Европы – в Португалии, Германии, Швейцарии, Голландии. Ему надо было привлечь публику в свои заведения. Накануне концертов делали рекламу, и под вечер рестораны были полны.

С тех пор Владимир Николаевич ездит в Европу на заработки каждый год. Ему оплачивают билеты, проживание в отелях, переезды по странам и питание. Месяц или полтора он работает в ресторанах и гостиницах. Западная публика его принимает и любит, чувствуя в нем профессионала. Халтура там не проходит, делится музыкант, поскольку слушатели попадаются довольно искушенные и разбирающиеся в музыке. Но в России для своих ему все равно играть приятнее.

– Я понял, что человек, который что-то умеет, нигде не пропадет, – напоследок говорит Андрюшин. – Господь дал мне способность к музыке, спасибо ему.

Этой зимой он впервые не собирается к своему знакомому немцу в Европу: нужно больше общаться с сыновьями, дабы удержать их от излишних гулянок. «Пока не до заграницы – тут больше потеряешь, чем найдешь». Поэтому Владимир Николаевич будет играть в Москве. Уже есть предложения – от московского торгового дома «Смирнов» и какого-то академического хора. Жизнь продолжается.