Летопись Адрианова монастыря

Монастырь был закрыт с 1918-го до 2000 года. Но даже его прежняя многовековая история пока известна лишь в общих чертах. Собрать факты из документов, предания и составить летопись Адрианова монастыря, как его называют в обиходе, наместник отец Димитрий пригласил Виталия Алексеевича Лопатина, историографа-любителя, прочитав его книгу о Платовской гимназии в Новочеркасске. Он живёт в обители с начала поста, работает с архивными документами, беседует с людьми.

Местность, о которой идёт речь, назвал «Русской Фиваидой на Севере» религиозный писатель Андрей Муравьев – по аналогии с египетской пустыней, где селились первые христиане-отшельники. Сравнение указывает на многочисленность монастырей и протекавшую в их стенах интенсивную духовную жизнь. Начало северной Фиваиде положили московские монахи, преподобные Кирилл и Ферапонт. В глухом лесистом краю они основали в конце XIV века Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри, ставшие вскоре очагами христианской культуры и центрами хозяйственной жизни русского Севера в целом. Кроме них, русскую Фиваиду на Севере представляли Нилова пустынь на речке Соре, Горицкий монастырь, слывший местом заточения знатных русских женщин, Новоезерский монастырь и ряд мелких, исчезнувших в разные годы обителей и скитов.

Адриан Пошехонский был воспитанником Корнелия Комельского, выходца из Кирилло-Белозерского монастыря. В 1540 году он построил деревянную церковь, в 1543 году патриарх узаконил обитель. Судьба Адриана сложилась трагично. Население По-Шехонья (по реке Шексне) опасалось, что эта земля отойдет монастырю. Группа разбойников напала на монахов, занятых возведением каменного храма. Трое погибли, Адриан тоже: по нему проехали санями. Тело подобрали крестьяне, похоронили в 37 верстах от обители – это место называется Рябининой пустынью. Через 70 лет, в 1627 году там были обретены нетленные мощи Адриана и перенесены в монастырь, а в 1918 году утрачены во время набегов карательных отрядов, которые искали белогвардейцев. В Толгском монастыре находится икона, написанная, по преданию, самим Адрианом, в ее оклад встроена частица его мощей.

После революции в Адриановой обители разместили коммуну беспризорников. Потом жили работники колхоза «Заветы Ильича», были школа, клуб; дом настоятеля купила местная семья – благодаря этому он сохранился. Другие постройки, стены и башни население растаскивало на кирпич. Разрушили Успенский храм. До наших дней дошли Богоявленский, корпуса братский и настоятельский, колокольня с церковно-приходской школой, конюшня, хлебная кладовая и парк. В 2000 году все это возвращено Русской православной церкви. Монастырь возобновил деятельность в качестве женского, а осенью 2006 года был преобразован в мужской, теперь его наместник – иеромонах Димитрий, прибывший из Спасо-Яковлевского монастыря. Кроме насельников, здесь обитают коровы Ромашка, Майка и два телёнка. В Адриановой слободе за ручьём – четыре семьи. Немногочисленные туристы – в основном группы школьников, будут летом. В Пасхальную неделю на праздничные службы приедут люди из города и окрестных деревень.

В тишине Великого поста Виталий Алексеевич Лопатин читает документы из фонда Ярославской духовной консистории – всего там 32 тысячи единиц хранения, касающихся Адрианова монастыря. В XVIII веке ему был присвоен третий разряд: государство выплачивало через казначейство на содержание братии и наемных служителей определенную сумму.

Монастырь был «необщежительный»: общие трапеза и молитва (в «общежительных» у монахов нет своего отдельного имущества: покидая обитель, они сдают вещи). То есть устав не был строгим. Штат небольшой – 12 человек: настоятель, четыре монаха, два иеродиакона, четыре инока и казначей. Кучера, скотники и другой обслуживающий персонал работали по найму. Среди насельников, по документам, вырисовываются три категории людей: принявшие монашество вдовые священники, выходцы из духовных училищ, оставившие обучение, чтобы попробовать себя в монастыре. А также люди из других сословий – крестьяне, мещане, ремесленники, купцы, даже с хорошим образованием, покинувшие сознательно свой круг ради монастырской жизни. Такие часто дослуживались здесь до высших должностей.

Виталию Алексеевичу в полном списке послужных дел за сто лет встретились монахи, принявшие постриг на Афоне, и те, которых архиерей отправлял в Палестину на богомолье… Монастырь поддерживал тесные отношения с миром: имел странноприимный дом, проводил крестные ходы, его представители бывали в городских училищах, дворяне приезжали сюда к своим духовникам.

Адриан Югский, выходец из Свято-Успенского монастыря, основал Югскую Дорофееву общежительную пустынь неподалеку от Рыбинска. В 1884 году вышло его жизнеописание: «Из достоверных источников, рассказов очевидцев, близких старцу, и записок разных преданных старцу лиц собрано тщанием настоятельницы Бежецкой благоверной общины монахиней Софией, лично знавшей старца». Эта книга есть у Виталия Алексеевича Лопатина. Ещё имеется каноническое житие Адриана Пошехонского. И некоторые сведения, собранные Леушинским подворьем в Санкт-Петербурге, – Иоанно-Предтеченский Леушинский женский монастырь на реке Шексне, затопленный впоследствии Рыбинским водохранилищем, основан духовными чадами Адриана Югского.

Вот и все связные тексты, касающиеся истории Свято-Успенского Адрианова монастыря. Остальное летописцу предстоит восстановить из разных источников. Местные жители уже откликнулись на известие о начатой работе. Пошехонская районная газета напечатала сообщение – публикацию прочел Анатолий Александрович Киселев из деревни Новая Кештома: это его дед и бабушка купили дом настоятеля в двадцатые годы. Виталий Алексеевич встретился с ним, записал рассказ и скопировал старые фотографии.