Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, суббота, 05 января 2002
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/3/32210/
рубрика: Культура
Автор: Лариса ДРАЧ.
В центре современного искусства «Арс-Форум» открылась удивительная выставка саранского художника с лаконичным названием «Этнофутурист Юрий Дырин. Живопись». Мне посчастливилось в течение месяца, предшествующего открытию экспозиции, «перелистывать» его картины в запасниках центра, и восхищение мое творчеством художника накапливалось, интерес к Юрию Дырину вылился в продолжительную беседу с ним «о времени и о себе».
– Мои работы всегда нравятся женщинам, я к этому привык. И детям. Недавно в арт-галерее был случай: молодая мама пришла с ребенком на мою выставку, и чадо просто зашлось в крике «Купи мне это!». Согласитесь, ситуация для арт-галереи нетипичная, скорее эту сценку можно наблюдать в магазине игрушек. Но факт есть факт – мама была вынуждена купить малышу картину. – Но ведь это отнюдь не дешевый подарок? Те картины, к примеру, которые выставлены в «Арс-Форуме», тоже можно приобрести, но цена – от 400 до 1500 долларов – далеко не каждому поклоннику вашего таланта по карману. – А я и не рассчитываю что-то здесь продать. Основная моя клиентура – посетители столичных арт-галерей. Я вообще в последнее время живу меж двух городов: пишу в Саранске, «продаюсь» в Москве. Сейчас, впрочем, как и во все времена, только в столице можно себя проявить. – Неужели тяжелая, выматывающая энергетика мегаполиса, на которую жалуется большинство провинциальных жителей, так вам близка? – Абсолютно! Я, как чехов-ская героиня, при малейшей возможности – «В Москву! В Москву!». – С любимым городом мы определились…... – Да, это Москва или, если мечтать более глобально, Европа. – А как с временным пространством? Вам близка эта эпоха? – Только эта. «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Другое дело, как ты сможешь проявить себя в своем времени. – А вы считаете, что вам удалось проявить себя? – Но раз я востребован как художник, раз меня приглашают участвовать в выставках, то смею надеяться, что да. – Значит, страдания непонятого гения в тиши мастерской – это не про вас? – В приложении к дню сегодняшнему я вообще не знаю, про кого это. Время непонятых гениев давно прошло. Если тебя не понимают, следовательно, ты делаешь что-то не то или не можешь правильно донести свою мысль. Непонятым гением был Сезанн, другие импрессионисты, которые настолько опередили свое время, что могли претендовать на то, что общество их не понимает и не принимает. Мои работы тоже не для всех – они интересны искусствоведам, востребованы искушенной публикой. Но я не кричу на всех перекрестках, что широкие слои общественности не доросли до Юрия Дырина. Я просто работаю. – Понятие «депрессия» вам знакомо? – Признаюсь, нет. Я не знаю, что такое депрессивное состояние, мне чужды творческие метания. Так что ни запоев, ни простоев... Каждое утро прихожу в мастерскую и начинаю работать. Мне нравится сам процесс творчества, так что, наверное, я очень счастливый человек. – Откройте секрет – как вы «докатились» до такой жизни? – Сколько себя помню, я всегда рисовал. У нас был деревянный пол, выкрашенный суриком, и мы с братом (он тоже, кстати, стал художником) слюнявили пальчики и рисовали на полу. Родители удивлялись, глядя на наши игры, потому что были людьми, далекими от искусства: мама всю жизнь проработала на ферме, отец был лесником. Потом были разрисованные тетрадки старшей сестры... Еще очень сильное впечатление из детства: у нас в школе была «малая Третьяковская галерея» – прекрасные репродукции картин. А еще родители выписывали журнал «Семья и школа», там была цветная вкладка – репродукции картин. Меня тогда поразил автопортрет Ван Гога с отрезанным ухом. До этого импрессионистов не видел вообще. Первая встреча просто ошеломила... Уже много позже, после окончания художественного училища, увлекся наивом – Руссо, Пиросмани. Сам начинал писать именно в стиле наивного искусства. И только после этого в моей жизни появились Пикассо, Дали, Малевич... – Вы действительно понимаете, что изображено на картине «Черный квадрат» Малевича? – Ну, если это полотно висит в Третьяковке, значит, это все-таки произведение искусства, не так ли? Все почему-то привязались к этому «Черному квадрату», он на всех, словно красная тряпка на быка, действует: «Что это значит?» Да ничего! Это просто черный квадрат. Есть, кстати, и белый. Его нельзя вырывать из контекста жизни художника, надо смотреть всего Малевича, знать это время, историческую эпоху... Это озорство, блеф великого художника, констатирующий, что дальше идти некуда: вот он, черный квадрат, бездонный колодец. – Первый успех пришел рано? – Да. Мы с братом постоянно участвовали в каких-то конкурсах. Однажды даже нарисовали эмблему города Саранска и получили за нее приз. Тогда нам учительница рисования подарила свои краски, этюдник, и мы рисовали просто на холсте, не грунтуя его... – На ваших картинах живут очень диковинные животные, чьи «шкуры» испещрены неведомой вязью древнейших языков. Откуда они «приходят» в мир ваших фантазий? Вы – поклонник стиля «фэнтези»? – Нет, все началось, повторю, с наива. А потом попал в Таллин на этнофутуристический фестиваль и «заболел» этим. Сейчас, кстати, весь финно-угорский мир увлечен данным направлением. В моих же полотнах этнофутуризм скорее следствие эксперимента с материалом. А что касается «фэнтези», то я никогда не страдал отсутствием собственной фантазии. Мне не нужен информационный допинг для подстегивания воображения. Если говорить о литературе, то я поклонник классики. Гессе, Моэм, Эдгар По – это мое. Но мифы – исторические, не современные – люблю. – Ваше отношение к богемному образу жизни – фуршеты-банкеты-тусовки? – Люблю. Но богемная жизнь у меня в основном сосредоточена в Москве. Саранск – это же провинция, откуда там богема? – А работаете когда же? Такой «отдых» отнимает много времени и сил... – А вот работаю я как раз дома. Пишу достаточно быстро, одновременно несколько полотен. Занят с раннего утра до трех-четырех часов дня, эдакий крестьянский цикл. Но это совсем не та «работа», которая предполагает вынужденную отсидку на рабочем месте «от» и «до». В мастерской я тоже отдыхаю, но по-другому. – Если бы была возможность пообщаться с кем-нибудь из великих живописцев прошлого, кого в качестве собеседника вы бы предпочли? – Пикассо. Только он неразговорчивый был. Я сейчас много читаю о нем, последние его метафизические работы мне очень близки. Просто поразительный выплеск эпохи на холст, пропущенной через свое сердце. Фото Вячеслава ЮРАСОВА.