Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, среда, 16 февраля 2005
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/3/53279/
рубрика: Культура
Автор: Лариса ДРАЧ.
Народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии России Вячеслав Анатольевич Шалевич в Ярославле – частый гость. В прошлом году завсегдатаи театральных премьер могли насладиться великолепной игрой актера в спектакле «Три возраста Казановы», который был показан в рамках Волковского фестиваля. Нынешним приездом маститого артиста мы обязаны фестивалю лучших российских спектаклей, лауреатов премии «Золотая маска», который проходит в эти дни на сцене театра юного зрителя.
Вячеслав Шалевич работает в Академическом театре имени Вахтангова с 1958 года, куда пришел, окончив театральное училище имени Щукина. Тогда же он начал сниматься в кино, его дебютом стала роль Швабрина в экранизации пушкинской повести «Капитанская дочка». Актер интересно показал себя в таких разноплановых фильмах, как кинодрама о спортсменах «Хоккеисты», в мелодраме Татьяны Лиозновой «Три тополя на Плющихе», в детективе по одноименной повести братьев Вайнеров «Лекарство против страха». Одна из последних работ Вячеслава Шалевича – в фильме Юрия Кары «Мастер и Маргарита», снятом по роману Михаила Булгакова еще в 1993 году, но до сих пор не вышедшем на экран. В настоящее время В. А. Шалевич является художественным руководителем Московского драматического театра имени Рубена Симонова. Сегодня Вячеслав Анатольевич – наш собеседник. – Как заметил классик, гений и злодейство – две вещи несовместные. А насколько совместимы большие деньги и настоящий талант? – Очень жизненный вопрос, если не сказать житейский. Можно удариться в философию, но я отвечу правду. В последнее время я только за деньгами и рвусь. И если вы меня спросите, почему я снимаюсь в кино и телесериалах, то ответ будет банальным – там больше платят. Значительно больше, чем в театре. У меня большая семья, и я не стыжусь того, что должен зарабатывать деньги. Если меня приглашают в какую-то передачу на телевидении, то я сразу спрашиваю, сколько мне заплатят. А если на моем материале будет создаваться чья-то авторская передача и меня приглашают просто в качестве бесплатной говорящей декорации, то я сразу отказываюсь. Шефские дела и тимуровские мероприятия остались в прошлом. – Вы работаете в Вахтанговском театре без малого полвека. Что для вас вкладывается в понятие вахтангов-ские традиции? – Об этом говорят очень много, но еще больше выдумывают. Я бы определил эту театральную сущность одним словом – «нескучное». Обсуждать же прочие версии и интересничать на этот счет – не по мне. – Когда говорят об актерской профессии, в основном обсуждают ее плюсы. Каковы, на ваш взгляд, минусы этой профессии? – Главная беда, которая может случиться с актером как с профессионалом, это творческая невостребованность. Зачастую она приводит к тому, что человек погибает дважды – и как артист, и как личность. Увы, я знаю немало сгоревших до срока талантливых людей. Мое личное и профессиональное счастье заключается в том, что я до сих пор востребован – играю в одном театре, руковожу другим, снимаюсь в кино. – Есть в вашей жизни люди, чье мнение для вас столь авторитетно, что вы можете отказаться от соб-ственного? – За долгую жизнь, безусловно, были встречи с людьми, которые оставляют в тебе ощущение некоего обретения. Для меня в первую очередь таким человеком был Рубен Симонов... Что касается повседневной жизни, то я иногда с огромным удовольствием отказываюсь от собственного мнения, если оппонент меня все-таки убедит в обратном. Но дер-жаться буду до последнего... – А таких оппонентов много находится? – Вы шутите? Я руковожу целым театром, и каждый из огромного коллектива был бы счастлив меня переубедить для собственного блага. Но для пользы общего дела приходится настаивать на своем. – Вы много гастролируете. Приходилось ли вам наблюдать успешные провинциальные театры? – Раньше, когда было живо бюро пропаганды советского киноискусства, я действительно объездил весь Союз и, если выпадала возможность, с удовольствием знакомился с местными театрами. Сейчас, увы, многие из них развалились, да что там – они просто не существуют, хотя номинально продолжают называться театрами и как бы остаются на плаву. В этом печальном контексте прошлого я могу вспомнить блистательный ульяновский театр, ярославский театр, уж извините, каковым он был при Фирсе Шишигине, волгоградский... Эти театры живы и сейчас, но в своем сегодняшнем состоянии они меня уже не интересуют. Провинциальные разваливаются по многим причинам – в силу финансовых проблем, из-за потери зрительского внимания, конфликт с властями может послужить той самой последней каплей... Хотя я знаю много великолепных артистов, которые приехали в столицу из провинции и сделали себе имя. Есть и отдельные спектакли, родившиеся в глубинке, которые дадут сто очков вперед иному столичному театру. Хотя сейчас в Москве столько театров... – Сколько, если не секрет? – Если я вам назову цифру, вы просто не поверите. 321 ровным счетом. И уж чтобы поставить точку в вопросе о провинциальных театрах, выскажу свое мнение – сейчас нет факела, на который стоило бы ориентироваться или который обращал бы на себя внимание. – Для театра из глубинки приехать на гастроли в Москву – это событие. Как театральная столица принимает подобных гостей и ходите ли вы сами на приезжих провинциалов? – Очень часто хожу. Что касается приема, то, как бы это выразиться... Вот, подобрал слово: Москва принимает театры из провинции с усердием. – Чем вызвано это усердие? – Исключительно любовью к тому, чем мы все занимаемся. Иногда отбиваешь ладони, аплодируя на спектакле, и движет тобой элементарное желание отблагодарить. Я говорю в данном случае не как профессионал, а как зритель. Вы напрасно иронизируете, Москва очень гостеприимна. – Телевидение делает артиста популярным. Можно ли считать, что подобная популярность идентична мастерству? – Однажды в каком-то глянцевом журнале я вычитал следующую фразу: если в течение месяца ежедневно показывать с экрана телевизора задницу с родинкой, то она станет необыкновенно популярна. Вопрос в другом: чего стоит подобная популярность? Люди, далекие от этой сферы жизни, даже представить себе не могут, как сейчас создается телепопулярность. Главный человек в кино, например, уже давно не режиссер, а продюсер, то есть человек, который платит за это кино. Режиссер хочет снять одного актера, а продюсер ему возражает: нет, у него рейтинг не тот. Я долго мучился проб-лемой, почему у нас снимается одна и та же обойма актеров, пока сам не окунулся в эту среду. Но иногда телепопулярность работает и против артиста. К примеру, прекрасного актера Нилова я уже не могу представить ни в какой другой роли, кроме мента. Великолепный Ильин от бесконечности съемок в сериале про Турецкого стал повторяться. Это очень обидно... – Как вы сами для себя определяете свою успешность в выбранной профессии? – Для меня здесь только один критерий – получаю я удовольствие от того, чем занимаюсь, или нет. Я никогда не рвусь за премиями и званиями, не завидую, когда их получают другие. Главное – это удовольствие от самого процесса творчества. Хотя когда это ощущение подкрепляется премией и званием, не спорю, тоже приятно.