Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, среда, 28 декабря 2011
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/3/58632/

Мария ГОРБУНОВА: «Сегодня мне вспомнился тот январский поцелуй...»

рубрика: Культура
Автор: Мария ГОРБУНОВА

Ярославцы, внимательно следящие за местным литературным процессом, знают Марию Горбунову как автора проникновенных лирических стихотворений. Однако до нынешнего дня лишь близким друзьям было известно, что, успешно окончив в 2006 году факультет иностранных языков Ярославского государственного педагогического университета им. К. Д. Ушинского, она начала серьёзно заниматься поэтическим переводом. Перед вами – некоторые из её многочисленных опытов на этом поприще.


Лина Зерон (род. 1959), Мексика

ЦВЕТ ДЛЯ ВЕТРА

(перевод с испанского)

I

Сегодня мне вспомнился

тот январский поцелуй,

который заставил луну

заснуть у меня во рту.

II

Твои пронизывающие ласки

всё ещё пульсируют,

обволакивая безмолвие моего тела.

III

Только небо растёт

в глубине твоих глаз.

IV

Каждое утро наши души рождаются, чтобы умереть в созерцании нашего постоянного ожидания.

V

Обнажённая, полная бесконечного

умиротворения от твоих жадных ласк.

VI

Отыскивая цвет для ветра,

я нашла радугу любви в твоём теле.

Ричард Олдингтон (1892 – 1962), Великобритания

ИНТЕРЛЮДИЯ МОМЕНТА

(перевод с английского)

Я от друзей однажды возвращался;

Кузнечики чуть слышно стрекотали,

Был вечер тот украшен тёплой дымкой;

Из темноты меня манили пальцы

Изяществом и хрупкостью зелёной,

То были листья папоротников стройных;

Вокруг меня о чём-то увлечённо

И радостно шептались духи леса,

А вдалеке ворчал усталый поезд.

 

Я счастлив был бродить так, в одиночку.

Любовь к земле меня переполняла,

Любовь к земле, великой и безмолвной.

Я был готов лицом зарыться в травы,

Ласкать губами твердь упругой плоти

Земли, что утешает и лелеет

Любовников, вкусивших плод страданий.

 

Эдгар Аллан По (1809 – 1849), США

К ЭННИ

(перевод с английского)

Покончено с прошлым:

Опасности жало –

Болезнь отступила,

Что долго терзала.

Звалась она «жизнью»,

Теперь миновала.

 

Печально, я знаю,

Изношены силы.

Лежу неподвижно

В постели унылой,

А, впрочем, неважно:

Мне жизнь опостыла.

 

Лежу так спокойно,

Постели покорный,

И тот, кто увидит,

Подумает: мёртвый.

И вздрогнет, увидев,

И вымолвит: мёртвый.

 

Теперь же всё стихло:

Плач, вздохи, стенанья

И сердце томившее

Крыл трепетанье.

Мы ужасом это

Зовём трепетанье.

 

И вот прекратились

Терзания, муки,

И хватку ослабили

Цепкие руки,

Что «жизнью» зовутся,

Горячие руки.

 

Мне ведом страданья

Безумного вкус:

Поток мутной страсти

Я пью – не напьюсь!

Но тёмные воды

Проклятой реки

Заменят прозрачнейшей

Влаги глотки,

 

Что звуков рождает

Божественный строй,

Источником жизни

Течёт под землёй,

Что бьёт из пещеры

Водой ключевой.

Избавьте меня

От суждений пустых:

Узко моё ложе,

Дом мрачен и тих.

Лишь в этой постели

Есть польза и прок,

Лишь в этой постели

Я выспаться смог.

 

Измученный дух

Здесь покоится с миром,

Забывший о розах,

Манящих рубином,

Младых лепестков

Столь желанным рубином.

 

Теперь же витают

Над ним, словно в сказке,

Небесного цвета

Анютины глазки.

Струится святой

Аромат розмарина,

Душистая рута

И сладость жасмина.

 

Мой дух утопает

В счастливом забвенье,

В мечтах о прекрасной

И преданной Энни,

В сияющей лаве волос

Чудной Энни.

 

И нежными были

Её поцелуи,

Я тихо склонился

На грудь молодую,

Мой сон опустился

На грудь молодую.

 

Когда же погас

Ослепительный свет,

Согрел моё тело

Слов ласковых плед:

Красавица Энни

Молила, любя,

Чтоб ангелы рая

Хранили меня.

 

Лежу так спокойно,

Постели покорный

(Любовью согрет я).

Вам кажется: мёртвый.

Блаженно покоюсь,

Постели покорный

(Любовью овеян).

Вам кажется: мёртвый.

Вас дрожь пробирает

При мысли: он – мёртвый.

 

Но в сердце отныне

Царит озаренье:

Сияют в нём звёзды

Очей милой Энни,

Горит в нём любовь

Моей пламенной Энни,

И свет ясных глаз

Моей ласковой Энни.

 

Эмили Элизабет Дикинсон (1830 – 1886), США

 

* * *

My life closed twice before its close;

It yet remains to see

If Immortality unveil

A third event to me,

So huge, so hopeless to conceive

As these that twice befell.

Parting is all we know of heaven,

And all we need of hell.

* * *

Две смерти я пережила,

Осталось лишь узнать,

Способна ль вечностью

Меня и третья наказать –

Столь безнадёжна и страшна,

Как предыдущих две.

В разлуке – рай, в разлуке – ад,

В разлуке на земле.