Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, вторник, 07 февраля 2012
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/3/59035/

Дни сурков и вечера жирафов

рубрика: Культура
Автор: Татьяна ЗЛОТНИКОВА, доктор искусствоведения

Россия в зеркале своего телевидения затянула встречу с американским пушистым зверёнышем: день сурка, который бывает один раз в году, у нас длится и длится. С перерывом на ленивую новогоднюю паузу сели к камерам астрологи от политики и вышли на улицы с фабрично изготовленными плакатами морозоустойчивые «простые люди». Но наш сурок не только растягивает часы своего пребывания на виду, он, безобразник, устраивает историческую вертушку, едва ли не заставляя увидеть роковой смысл «февральских событий». Воспоминания о будущем поневоле придают вялому и буксующему эфиру остроту.

 


На ярославском Городском телеканале под конец недели Ирина Ануфриева побеседовала с моим коллегой, профессором-историком Владимиром Федюком. Эрудит, отличающийся особым чувством юмора и тонкостью профессионального анализа, профессор Федюк отвечал на вопрос о повторяемости революционных событий в февральские дни. К чести учёного и его собеседницы, тень сурка не падала на них в ходе беседы. Мягким голосом, чётко и понятно для любого телезрителя ярославский интеллигент решительно отвергал саму идею хоть какой-то пользы или востребованности радикальных, взрывоопасных для России событий. И такой пассаж – этот человек перед телекамерой, эти мысли и эти интонации – сделал честь ярославскому телевидению.

Субботние телерепортажи с максимально доступной объективностью, чуть ли не по секундам высчитывая время показа митингующих за одну, другую, третью и т. п. «политическую силу», демонстрировали (в честь дня сурка?) давно известные, разве что обрюзгшие, лица и привычные, разве что утратившие стройность и мускулистость, фигуры. Одним из привычных, всплывающих на волнах телеэфира с периодичностью в четыре года, в преддверии очередных выборов, было лицо некандидата в президенты Григория Явлинского. Если без малого 20 лет назад российская интеллигенция дружно голосовала за этого молодого, образованного, грамотно говорившего и казавшегося ответственным общественным деятелем человека, то сегодня мы получили от сурка грустную пародию. На митинге честная телекамера замерла, к примеру, на изображении бубнящего «политика» Явлинского и сыто ухмыляющегося за его спиной «писателя» Быкова.

Ухмыляться было от чего, ибо оратор произнёс следующее: «Мы все разные, но мы все одного цвета – цвета российского флага». Бывший кумир российской интеллигенции, готовясь к публичной речи, не принял во внимание буквальный смысл высокопарного штампа, не учёл три цвета, в которые собрался раскрасить лица соотечественников: у одних отмороженно-красные, у других – замороженно-голубые, у третьих же омертвело-белые. Или, что вовсе кошмарно, все – в полоску? Непростительная ошибка человека, претендующего на первую роль в многонациональной и уставшей от велеречивых безответственностей стране, была в прямом эфире легко и безжалостно зафиксирована и вброшена в среду наблюдательной публики. Если таковая нашлась у телеэкранов в обеденное субботнее время.

День сурка чуть-чуть покатился было – ровно того самого 2 февраля, когда и положено вылезать на кочку этому пушистому «соне», – в сторону от привычной колеи, когда счёт в телепрограмме «Поединок» показал перевес не в сторону самого громогласного из претендентов на президентство Владимира Жириновского. Обычно, с кем бы он ни дискутировал, циферки по нижней кромке экрана настойчиво показывают его победу. На этот раз у «барьера», выстроенного Владимиром Соловьёвым (я не оговорилась, нынешний «Поединок» на телеканале «Россия» совершенно буквально и по структуре, и по составу участников повторяет прежнюю «К барьеру» на НТВ, воспроизводя приевшийся принцип симулятивного противостояния людей, скорее близких по идеям, жизненным позициям, даже поведению), сошлись... Продолжая зоологические ассоциации, начатые «сурком», скажем: сошлись «жираф» и «Моська». В роли последней был так и не научившийся перевоплощаться перед телекамерами, однообразно интонирующий свои обвинения и восторги Жиринов­ский. В роли его визави был баскетбольно высокий Михаил Прохоров, от которого в студии постарался дистанцироваться ведущий, ибо ростом – едва ли до плеча своему гостю. Впрочем, удалился только пространственно, но не душевно, в силу чего они вдвоём с его выдающимся в плане телесного роста гостем снисходительно потешались над неумолчным старожилом от политики.

Глядя на картинку и слушая звуки, поневоле приглушённые моей «лентяйкой», ибо барабанные перепонки и нервы требуют щадящего к себе отношения, я чувствовала себя в зрительном зале театра, а не в гуще политических дебатов. Ибо текст был частично известен, частично предсказуем, как в сочинении средней руки классицистского драматурга. А вот «картинка» была действительно хороша: высокий-превысокий, относительно молодой jeune premier (который говорил немного и разумно, защищал честь женщин, некогда привезённых им в Куршавель) своим долгим и, как казалось, миролюбивым и нетревожным молчанием побеждал крикливого и ни разу не ответившего на прямые вопросы оппонента, не слишком точно, но пытавшегося играть noble pere.

Простодушный и не слишком дальновидный сурок-теле­эфир приучил как публику, так и «медийные лица», которые ведь тоже часть своей жизни находятся не перед телекамерой, а перед телеэкраном, не «вещают», а смотрят-слушают, – приучил всех к мнимой простоте и безопасности того, что находится по другую сторону экрана. Безопасен не только паук, которого хватает в темноте посетитель «Чёрной-чёрной комнаты» (новый, в высшей степени спорный проект Первого канала, аналог прежних путешествий в экзотические страны, к волнам и пляжам). Безопасны извергающиеся вулканы и терпящие бедствие корабли, ибо всё это – «там», в географически неопределённой дали, а не «здесь», в кабинете, кухне или гостиной отдыхающего россиянина. Дозированный экстрим бодрит и развлекает многих; таким же экстримом оказываются митинги и шествия в 20-градусный мороз прежде всего для достаточно благополучных москвичей. Не вообще жителей конкретного города, а для тех, кого слегка подзабыла публика, слегка отодвинули в сторону от телекамеры коллеги – и вдруг люди получили возможность оказаться на переднем крае телерепортажей.

Не хочу никого обижать, но вижу откровенное стремление привлечь к себе «любовь пространства» со стороны отодвинутых с переднего плана массового внимания писателей и журналистов. Вышла – простите за каламбур, сначала в тираж, а теперь на митинг камерная и, как казалось, интеллигентная писательница Людмила Улицкая. Ну не митинговая, не зажигательная, не «площадная», а тиражи повышать надо (видимо, так ей сказали PR-менеджеры издательств), и вот – мёрзнет, дышит паром в микрофон, говорит перед телекамерами. Вышел, хоть и не говорил, мечущийся между шоу-бизнесом и публицистикой, то писавший по заказам глянцевого корпоративного журнала «СВ», то неудачно подвизавшийся в качестве телеведущего Дмитрий Быков. Вышел, наконец, недавний любимец телевизионной аудитории Леонид Парфёнов, утративший, видимо, в силу коммерческих, а может быть, и творческих причин связь с крупными телеканалами – и страстно обличающий теперь предложение действующего Президента России о создании нового телеканала (а вдруг его именно туда и позовут?).

Иными словами, телеэфир – замечу, ещё не предвыборный, а «доагитационный» – показал картинку, подобную идущим едва не на всех телеканалах кулинарным шоу. Специи, затуманивающие реальный вкус и отбивающие запах «продукта», были острыми, но насытить не могли; разве что испортить здоровье. Бедный, бедный сурок, его день/дни превратился в шумный и отталкивающий морок, хотя умелые работники камеры и микрофона приложили серьёзные усилия к тому, чтобы публика не впала в панику.