Про медведей, но не только

Статья произвела на меня неизгладимое впечатление. Но логика автора мне не совсем понятна.

Нет, в главном я с ним согласен. И по моему мнению, конкурс не выявил ни одного проекта, который отличался бы безупречным вкусом и своеобразием. Ещё один князь, на коне или без оного, какие-то нелепые конструкции с шапкой Мономаха набекрень. К тому же авторы некоторых проектов ещё и с русским языком явно не в ладах: ребята, ну нельзя же путать «посвятить» и «посветить», в самом-то деле! Или писать «шапка-мономаха». Наверно, спутали «Мономаха» и «россомаха». На днях по телевидению поминали табличку: «Улица Карла-Маркса». Посмотреть бы на того, кто эту «карлу-марксу» вырисовывал. Что у него в школе по русскому было?

Насчёт непонравившегося Вадиму Свиридову медведя можно было бы и поспорить. Медведь на нашем гербе напоминает не только о поверженном язычестве, ведь этот зверь есть на гербах многих государств, и смысл его много сложнее, чем полагает автор. Между прочим, первоначально наш медведь нёс на плече трезубец – родовой знак Рюриковичей – и к секире, которой Ярослав якобы его убил, отношения не имел. Да и вообще, если на то пошло, мы ведь толком не знаем, вправду ли был Ярослав тысячу лет назад на этом месте и происходила ли сама схватка с медведем или легенда – просто красивая метафора. Ведь и герб-то наш появился через шестьсот столетий после всех этих легендарных событий. А могучий медведь на Стрелке как древний тотем, страж и защитник этих мест выглядит не так уж и бессмысленно. Но бог с ним, у меня нет желания грудью вставать на защиту этого проекта, не нравится, ну и не надо.

Но что предлагает Свиридов! Непременно отразить советский период в тысячелетней истории города. «В работах не встретилось советской символики – ни звезды, ни серпа, ни молота», – горюет он.

А почему, например, не отразить монгольское нашествие? Или Смутное время? Или времена Ивана Грозного? А уж Петра Первого – это само собой! Но уж если советское время, то, надо думать, следует включить в композицию колючую проволоку и вышку со стрелком. А что? Ведь и это наша история – в Ярославле были расстреляны тысячи ни в чём не повинных людей.

И уж совсем абсурдно сравнивать губернатора А. П. Мельгунова и секретаря обкома Ф. И. Лощенкова. Дескать, коли уж ставить памятник первому, так давайте и второму, тем более, что он здравствует: уважим старика! То, что сделал для Ярославля Мельгунов, навсегда останется гордостью и славой нашего города. А, может быть, Вадим Свиридов пом-нит митинги Народного фронта, на которых ярославцы требовали свержения вконец осточертевшего «царя Фёдора Иоанновича»? «Как вы считаете, кто из них больше сделал для Ярославля?» – риторически восклицает автор. Простите, но это уже просто кощунство, и отвечать на сей возглас как-то даже неудобно.

Кстати, «прекрасный дворцовый «Белый дом», которым так восхищается автор статьи, действительно создан по настоянию Лощенкова. Он стоит на месте разрушенного Павлом Первым необыкновенной красоты дворца, составлявшего единый ансамбль с сохранившимися, к счастью, зданиями Присутственных мест на нынешней Советской площади. Наши архитекторы отыскали чертежи исчезнувшего по приказу царя-самодура дворца и уже получили было согласие на его восстановление. Осуществись такая задумка, и у нас был бы один из лучших в России ансамб-лей. Кстати, по композиции он напоминал бы ансамбль на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге: изумительная церковь Ильи Пророка вместо Зимнего дворца и полукругом – три строения, вызывающие в памяти здания Главного штаба.

Номер не прошёл: Фёдор Иванович заявил, что в двадцатом веке нельзя строить, как в восемнадцатом! И зданию обкома великой партии большевиков мал какой-то там старый дворец! Проект восстановления был отвергнут.

А «Белый дом»... Что ж, где-нибудь в Брагине он и в самом деле разнообразил бы унылый силикатный пейзаж...

Но вернёмся к письму Вадима Свиридова. Я предлагаю осуществить все его идеи сразу. Пусть у нас на Стрелке поставят медведя, в одной лапе у которого будет красная звезда, а в другой – серп и молот.

А внешностью пусть он слегка напоминает Ф. И. Лощенкова.