«Алёнушка» в сорняках

Он встретил нас непривычной тишиной, хотя в двух шагах – главная магистраль района. Показать «заброшенный детский сад» взялась третьеклассница Даша. По своему возрасту она могла бы провести в нём своё детство, но он уже был закрыт, когда она появилась на свет. Зато территорию вокруг садика местная ребятня посещает часто.

– Там, в дальнем углу, очень сладкая рябина растёт. А тут – яблони. И в зарослях интересно играть.

Двери детского сада были заперты изнутри, но звонок работал – значит, для чего­то он здесь нужен? Наконец из окна выглянула симпатичная молодая женщина, и вскоре мы с Мариной Желиховской уже осторожно пробирались по заваленной кусками арматуры и засыпанной извёсткой лестнице.

Любое заброшенное здание навевает только грустное настроение, а заброшенный детсад выглядит особенно печальным. Построенный в 1966 году и принадлежащий шинному заводу, в 1993­м он был передан муниципалитету.

Прошедшие «бесхозные» годы не сделали дом безликим, прошлая его жизнь проглядывает на каждом шагу. То вдруг попадёшь в просторный зал, где на стенах ещё остались весёлые синие обои, то оказываешься на невысоком помосте сцены, то спотыкаешься о спинку детской кроватки.

Сейчас трудно сказать, как выглядел детсад в момент передачи в муниципальную собственность. Начальник городского управления образования Александр Прямицин говорит, что в то время практически все подобные объекты предприятия отдавали в не очень­то приличном виде. Практически только завод дизельной аппаратуры передал свой детсад отремонтированным и ухоженным. Даже оставил в подарок детишкам великолепный рояль.

В целом же по городу очень много «огоньков» и «звёздочек» хозяева вообще вычеркнули из своей собственности. Правда, считает А. Ф. Прямицин, их и жалеть управлению не приходится: чаще всего это были приспособленные или ветхие помещения. По­настоящему здесь сожалеют лишь о детском комбинате моторного завода на улице Свердлова. Владельцы перепрофилировали его в салон красоты.

Девяностые годы были трудными для всего дошкольного сектора. И всё­таки детсад № 216 пытался выжить. Бывшая его заведующая Нина Михайловна Шурыгина рассказывает, что в «Алёнушке» была неплохая кухня, мебель не роскошная, но приличная. Заведующая даже разработала проект переустройства садика в учреждение для тубинфицированных детей – с улучшенными условиями, с небольшим количеством групп. Ещё успела соорудить две пристройки для спален, построить прачечную, отремонтировала крышу, провела ревизию инженерных сетей (они и сейчас, через десяток бесхозных лет, служат отлично).

Тут и настигла «Алёнушку» другая беда – прекратилось финансирование. Причины были самые банальные, как по всей России. Сократилась рождаемость, уменьшилась потребность в дошкольных учреждениях (кто­то, видимо, решил – навсегда!). Вот и причина оправдать прекращение финансирования – были более горячие объекты, хотя на 216­й требовалось тогда совсем мало средств. Нина Михайловна из заведующей превратилась в охранника, а в 1998 году и вовсе была переведена в другой детский сад, где сейчас с энтузиазмом воплощает новый проект, ориентированный на детей с нарушениями опорно­двигательного аппарата.

А «Алёнушка» влачила жалкое существование. Некому было её защищать – исчезло оборудование. Только в одной из комнат сиротливо стоит коричневое пианино с крышкой, заляпанной извёсткой, с побитыми клавишами, которое, как ни странно, издаёт очень чистый и очень печальный звук. Хулиганы перебили почти всё стекла – окна теперь забиты фанерой, стены «украшены» граффити, в бассейн окрестные жители стали бросать мусор и бутылки.

Два года назад в России начались перемены. Женщины стали чаще рожать. В Моск­ве, например, такой детский бум, что Юрий Лужков выступил со срочной программой – необходимо построить много детских садов, соответствующих современным требованиям.

У нас в Ярославле, по словам Александра Прямицина, полторы тысячи малышей стоят в очереди. Строятся два новых объекта – дело пока наиважнейшее. Глядишь, и до «Алёнушки» очередь дойдёт. Правда, теперь для реконструкции усложнились техничес­кие требования, да и само здание с 1993 года время не пощадило. Затраты возрастут, но свет в конце тоннеля есть, заверил начальник управления образования.