Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, вторник, 16 марта 2010
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/5/19342/
рубрика: Общество
Автор: Ирина ХРУПАЛОВА
Фотографии: Вячеслав ЮРАСОВ
Говорят, что в России более трёх миллионов бездомных. Сколько их в Ярославле, сегодня не знает никто. За попрошайничество теперь не судят, и в милицейские сводки люди эти попадают, только если совершат преступление. Единственное учреждение, которое занимается их проблемами в городе, это дом социальной адаптации для лиц без определённого места жительства.
ОБЫЧНЫЕ ИСТОРИИ
Он находится на улице Чехова, 42, в здании, где когда-то размещался один из цехов завода РТИ. После ремонта и некоторого переоборудования помещений здесь устроены три спальные комнаты, где двухъярусные кровати дают возможность переночевать 34 человекам.
Много это или мало – директор дома Орудж Сафаралиев, как бывший сотрудник УВД, считает, что для подобного заведения оптимально. Ведь за находящимися здесь требуется особый контроль и надзор, объясняет он. Железные двери, решётки на окнах, дежурный в коридоре. На ночь комнаты с постояльцами запираются, и выход их за пределы этого помещения возможен только под присмотром дежурного. Орудж Гейбалиевич рассказывает:
– Наше учреждение муниципальное. Мы предоставляем ночлег только лицам мужского пола без определённого места жительства. Как правило, это асоциальные элементы. Есть освободившиеся из мест лишения свободы. Однако среди наших подопечных практически все имеют или имели ярославскую регистрацию. Главная причина того, из-за чего сегодня люди теряют дом, крышу над головой, да и самих себя, – это пьянство.
За время существования дома социальной адаптации в нём побывали около тысячи человек. Но по этой цифре вряд ли можно судить о количестве бродяг в Ярославле, ведь кто-то из них мог быть здесь и дважды, и трижды. По инструкции, отмечает Сафаралиев, место здесь может быть предоставлено единоразово не более чем на месяц и не более трёх месяцев в году в общей сложности. Кто-то этим пользуется, а других сюда ни в какую не затащишь, несмотря на все усилия сердобольных граждан помочь им. Стремления эти обычно усиливаются зимой, в холода. Вот и нынче к нам в редакцию звонили читатели с просьбой помочь устроить в приют бездомных, ночующих в подвале их дома или в коробках где-то в лесопосадках у железной дороги.
Николай – один из таких бродяг. У него действительно есть прописка и дом, но родная дочь выгнала отца из квартиры и даже не отдаёт ему документы, по которым он мог бы уже оформить свою пенсию. Так во всяком случае рассказывает он сам. Когда-то Николай работал на заводе, была семья, распалась, и жена выгнала его из дома. Он уехал в сельскую местность, где нашёл женщину, жил у неё, а когда она умерла, то и её дети тоже выгнали его на улицу. Вернулся в Ярославль, где прошли его детство, юность и вся жизнь, и стал здесь бомжем – человеком без определённого места жительства, хотя родной дом – вот он, показывает Николай на один из домов на проспекте Ленина.
Скитается теперь по подвалам, благо, что знает всё в округе. Кормится чем Бог подаст. Изредка помогают знакомые – те, кому жаль беднягу – одеждой, едой. Что стало причиной его проблем – догадаться нетрудно. Выпивка, вино, конечно, сокрушается он сам и делится сокровенным: устроиться бы на старости лет в дом престарелых. В центре социальной адаптации ему как раз могут помочь в этом. Но Николай и слыхом не слыхивал об этом, а узнав от нас о такой возможности, так и не поторопился на улицу Чехова, до которой с проспекта Ленина не так уж и далеко. Что-то мешает ему преодолеть этот путь.
Альберт тоже лишился жилья – нормальной двухкомнатной квартиры, где жил когда-то с родителями. Они умерли, а бывший одноклассник «кинул» его при обмене большей квартиры на меньшую. Поняв обман и столкнувшись с серьёзными намерениями риэлторов избавиться от него, мужчина пережил серьёзный нервный срыв, оказался в больнице. А потом выяснилось, что единственное, на что он может рассчитывать, – это комната в коммуналке. Но в ней он так и не появился. Скитается по знакомым. О доме социальной адаптации Альберт слышал, но, рассуждает, жильё-то ему всё равно никто не вернёт...
Таких историй про ярославских бомжей Сафаралиев и сам знает немало.
ДИРЕКТОР
– Почему не торопятся они в дом социальной адаптации? Люди не владеют информацией о нём. Нет в городе социальной рекламы этого заведения. Но кого-то останавливает и порядок в учреждении. Сделать шаг в сторону исправления самим же собой покалеченной жизни – это поступок. И не каждый на такое способен. Ведь пьянство – это болезнь, при которой человек утрачивает главное – возможность правильной самооценки, – говорит Сафаралиев.
Много лет он был старшим участковым Кировского РОВД Ярославля, судеб перевидал всяких. Бродяжничество – это не дух нынешнего времени, и родилось оно не в девяностые годы, как считают некоторые, рассказывает Орудж Гейбалиевич. Было и раньше. Но в Советском Союзе за тунеядство и бродяжничество наказывали. Да и социальные условия в стране были другие. Была работа, заводы имели общежития, проблема решалась. Сегодня всё не так. Даже взаимоотношения между людьми стали намного жёстче.
На нынешней своей работе Сафаралиев уже сталкивался с некоторыми из своих прошлых подопечных. То, что было проступком, у людей превратилось в привычку. А безответственное отношение к жизни довело до крайней точки, когда потеряны и дом, и близкие, и жильё. И всё-таки среди бомжей есть не пропащие люди, замечает он. Протрезвевшие, отмытые, вновь вернувшиеся к нормальной человеческой жизни, некоторые из них словно просыпаются от угарного сна. Берутся за работу, найти которую можно и в наше непростое время. Убираться на рынке, например, или стать грузчиком. Зная, что есть крыша над головой, место, где можно умыться, привести себя в порядок, люди меняются на глазах, рассказывает Орудж Гейбалиевич. Чтобы помочь им в этом и в дальнейшем, он собирается пригласить на работу в дом социальной адаптации профессионального психолога и уже направил в управление социальной поддержки населения просьбу о выделении для учреждения этой штатной единицы.
ЗА СТЕНАМИ
Мы заглянули в дом на Чехова. Днём здесь тишина. Убраны постели, выключен телевизор. Обслуживающий персонал занят делом. В учреждении продолжается ремонт. А постояльцы имеют право появляться тут зимой только с 18 часов вечера. В сильные морозы, правда, делаются исключения для инвалидов и пожилых людей. Им разрешают находиться тут и днём. Остальные в семь утра должны покидать здание. Отправляются кто на работу, а кто-то проводит это время на вокзале, до него рукой подать, или в компаниях со старыми друзьями. Однако все знают: человека под хмельком сюда не пустят и правила соблюдаются. Постояльцам выдают талоны, на которые в одном из ближайших магазинов они могут приобрести еду. Хлеб, чай, консервы, продукты быстрого приготовления – всё, кроме вина, сигарет и пива, на сумму 60 рублей. Но работающие люди возвращаются в дом сытые и даже подкармливают других. Вечерком перед сном здесь можно попить чайку или перекусить, если кто-то не успел сделать это вне стен здания. Специально для этого приобретён титан.
Двери запирают в строго установленное время, в 22.00. И до сна каждый занимается своим делом: смотрит телевизор, читает газеты, книги. Можно принять душ. А вообще-то дом социальной адаптации – это не гостиница. Хотя и на классическую «горьковскую» ночлежку заведение тоже не похоже. Уют – не уют, но чистота и порядок заметны здесь с первого взгляда.
НАЧАТЬ С НАЧАЛА
Ежедневно в учреждении заседает комиссия во главе с директором, которая рассматривает дела тех, кто обратился за помощью. Девяносто процентов делают это добровольно, а остальные десять направляются из больниц города. Зачастую медики их буквально вытаскивают с того света, выхаживают, элементарно откармливают и в дом социальной адаптации направляют уже с тем, чтобы определить человека на постоянное пребывание в интернат или дом инвалидов.
Тех же, кто приходит с улицы, прежде чем устроить на ночлег, тоже направляют в медучреждения – на выявление педикулёза, ВИЧ-инфекции, туберкулёза, с этими заболеваниями в дом социальной адаптации не берут. С медицинскими справками человек предстаёт перед комиссией, и та определяет его дальнейшую судьбу хотя бы на месяц. Этого времени как раз хватает, чтобы восстановить утраченные документы и решить, что же делать с человеком дальше. С пожилыми и инвалидами всё ясно: их, если есть у них желание, могут устроить в соответствующие учреждения. В прошлом году девять человек направили в интернаты и дома инвалидов Углича, Некрасовского, Ярославля. С людьми трудоспособного возраста сложнее: их через месяц выпускают «на волю». А там – кто как. Сотрудники дома рассказывают, что бывают случаи, когда бывшие бездомные удачно устраивают свою судьбу, женятся, встают на ноги. Имея работу кто-то снимает жильё, документы ведь у человека есть. Но бывает и другое: пристроят инвалида или пенсионера в государственное учреждение, а он и оттуда сбежит.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Рассказывая о ночлежке для бездомных, мы не случайно упоминаем только мужчин. Ночлежки для женщин в городе нет. А ведь их, бедолаг, тоже немало мыкается по свалкам, брошенным домам.
Вообще-то содержание одного бездомного обходится городу в 464 рубля 20 копеек в сутки. Постояльцы, естественно, не платят за это ничего. Ни за оформление документов, ни за ночлег, ни за питание. Но во все времена и во всех странах общество шло и идёт на такие расходы. Можно сказать – из милости к падшим, а возможно – из страха перед ростом преступности. Иногда государству в решении проблем бездомных помогают меценаты и церковные организации. Так происходит во всех странах Европы и в США. Там, кстати, тоже немало людей бездомных. В Германии, например, их около 860 тысяч. Причины, по которым и на «цивилизованном Западе» люди оказываются за бортом жизни, такие же как и у нас в России: безработица, алкоголизм или наркомания, развод, болезни, психические расстройства... И для бездомных там тоже существуют муниципальные приюты, где они могут провести день или ночь. Но и туда тоже не везде и не всегда торопятся те, для кого они созданы. Одна из причин – частые драки, которые возникают по любому поводу среди обитателей ночлежки. И поэтому те, кто послабее, предпочитают ночевать на улицах.
Положение меняется, когда общественные и церковные организации берут под свою опеку хотя бы некоторые направления работы с бездомными. В Ярославле православная епархия сегодня тоже помогает хотя бы кормить этих людей. При Фёдоровском кафедральном соборе города для них организовано горячее питание. Ровно в полдень здесь собираются бездомные люди и получают полноценный обед. Правда, в постные дни он, как и предписывает церковный устав, тоже постный. Но люди рады этому и даже говорят, что пост помогает им совершенствоваться в вере. То, что обед этот помогает продержаться на морозе, несомненно. Горячий суп, каша, чай, хлеб. Кое-кто из сердобольных ярославцев и сам тоже пробует подкормить бездомных.
А вот про помощь бездомным со стороны общественных и партийных организаций в Ярославле не слышно. В столице и Петербурге с бездомными работает немало волонтёров из числа студентов вузов. Зимой курсируют автобусы по городским улицам, развозя горячую пищу и тёплую одежду, средства на это выделяют меценаты. Возможно, что проблемы столичных городов с людьми без определённого места жительства для нас и не актуальны. Не тот масштаб, не то количество бездомных. Однако наверняка этого никто и не знает: ведь изучения этой проблемы не было и нет. И о бездомных большинство из нас вспоминает, только когда лицом к лицу сталкивается с ними на улице, в транспорте, в собственном дворе или в подъезде. Параллельный мир, до которого нам всем нет дела.