Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, среда, 24 марта 2010
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/5/19450/
рубрика: Общество
Автор: Дарья ЗАГВОЗДИНА. Сантьяго. Для «Северного края»
В номере «Северного края» за 2 марта был напечатан первый репортаж нашего постоянного автора Дарьи Загвоздиной о сильном землетрясении, случившемся в Чили в самом конце февраля. Дарья сейчас находится в столице этой страны Сантьяго, поэтому трагические события, связанные с разгулом стихии, происходят на её глазах. Только что она прислала подробный репортаж из Чили. Сегодня мы предлагаем его вниманию читателей «Северного края».
27 февраля никто даже представить не мог масштабы катастрофы, в одночасье оставившей без крыши над головой не одну сотню тысяч человек. Президенту Чили Мишель Бачелет понадобилось аж 36 часов, чтобы принять решение о введении чрезвычайного положения. А сколько потерянных жизней за эти 36 часов! Землетрясение беспощадно обнажило слабые места Чили, считавшегося одной из самых благополучных стран Латинской Америки.
Целых 12 часов у военных не было связи. Почему? Да просто потому, что они всегда пользовались сотовыми телефонами. А сотовая связь, разумеется, в тот день работать перестала. По мнению политических аналитиков, Бачелет так сложно далось решение ввести чрезвычайное положение потому, что она не хотела «заканчивать своё правление с военными на улице». Это, мол, напомнило бы людям о временах эпохи Пиночета и военной хунты. Но разве это имеет значение, когда на карту поставлены жизни людей?
В Чили погибли более 700 человек. Несметное количество людей лишились жилья и средств к существованию. Обезумевших от голода и страха чилийцев, не знавших что делать, куда бежать, кому звонить и вообще как дальше жить, охватила паника.
На следующий день после землетрясения продовольственные магазины не открылись. Воды и электричества не было. Никакой информации, кроме официальных сводок новостей, тоже не было. Начались грабежи. Менеджер одной престижной компании рассказал:
– Я пришёл в магазин за едой и водой. Продавцов не было, стёкла были выбиты. Люди выносили столько, сколько могли унести. И, заметьте, среди них были не только бродяги и малолетние преступники.
Так-то оно так. И мать, укравшую молоко для своего ребёнка, можно понять. Но вот понять тех, кто грабил дома, кто выносил из магазинов всё, что можно, начиная с бытовых электроприборов и заканчивая компьютерами, простить по меньшей мере сложно.
Первые ночи после землетрясения люди в Конститусьоне, Консепсьоне и других городах, сильно пострадавших от землетрясения, не спали. Одни воровали, другие, вооружившись ножами и палками, защищали свои дома от мародёров. Только через несколько дней ситуация более менее нормализовалась: правительство наконец-то ввело комендантский час и на улицах появились военные.
Аэропорт Сантьяго, несмотря на некоторые разрушения, в эти дни работал не переставая, без перерыва принимая самолёты с гуманитарной помощью. Поддержать Чили приехала и госсекретарь США Хилари Клинтон. Фотография, где Клинтон передаёт президенту Мишель Бачелет спутниковый телефон, стала в некотором роде символической: нужно было случиться землетрясению, чтобы вспомнить, что страна с развитой и стабильной экономикой до сих пор не знает о существовании спутниковой связи.
Но, пожалуй, главную помощь Чили получило не от США, Аргентины, России и других стран, сразу же отправивших в пострадавшую страну самолёты с водой, едой, опреснителями и палатками. Всё Чили объединилось в едином порыве помочь пострадавшим от землетрясения. Не прошло и пары дней, как по всей стране, в больших и маленьких городках, в деревнях, – повсюду заалели государственные флаги, словно безмолвный призыв: «Вместе мы поднимем Чили».
«Чили помогает Чили» – это лозунг кампании, организованной молодыми предпринимателями. На следующий же день после трагедии стали собираться группы волонтёров, люди начали приносить в волонтёрские организации еду, воду и одежду, те, у кого есть возможность, перечисляют для пострадавших материальную помощь. «Красный крест», «Крыша для Чили», «Поднимем Чили» и другие организации каждый день посылают волонтёров в разрушенные города. В больницах с самого утра часовые очереди – люди пришли сдавать кровь.
– Обычно не больше пяти человек в день приходят, – говорит медсестра одной из больниц Сантьяго, – а тут, сами видите.
С пятницы на субботу в течение 24 часов по телевидению Чили шёл спецвыпуск программы «Телетон» в помощь пострадавшим от землетрясения. Изначально «Телетон» задумывался как программа для сбора денег для детей, нуждающихся в медицинской помощи. Теперь в помощи нуждается вся страна. Спецвыпуск «Телетона» собрал порядка 30 миллионов чилийских песо. Все эти деньги пойдут на восстановление разрушенного.
Пока государство помогает лишь самым пострадавшим городам на побережье. Курико, Талька, Вальпараисо и другие ждут своей очереди. На чёрном рынке продаются продукты по ценам, превышающим обычные в 3 – 5 раз, люди живут на улице и ждут, что вот-вот правительство вспомнит и про них тоже.
Мы побывали в двух городах, пострадавших от землетрясения, – Курико и Тальке.
Только мы вышли из автобуса в Курико, как увидели молодых людей и девушек, разгребавших развалины железнодорожной станции. Это волонтёры из организации «Крыша для Чили».
Каролине Ривьере (на левом снимке) 21 год, она будущий дизайнер одежды. В Курико приехала из Сантьяго. Землетрясение и застало девушку в Курико. По счастью, ни она сама, ни члены её семьи не пострадали, а её дом выдержал натиск стихии. Воду и электричество дали недавно, ещё пришлось провести несколько бессонных ночей на дежурстве, отпугивая вандалов, которые безнаказанно врывались в полуразрушенные дома и выносили всё, что не уничтожило землетрясение. Мой вопрос «Есть ли такие, кто не хочет помогать», Каролина не поняла:
– Как это – не хочет? Есть те, кто не может, у кого пострадали от землетрясения родные и близкие, а все остальные, конечно, хотят! В первый же день после землетрясения в волонтёры записались гораздо больше людей, чем ожидалось.
Многим чилийцам нужна медицинская помощь. От землетрясения пострадали поликлиники и больницы.
Омар Эрмида, 57, врач-педиатр, работает в экстренном госпитале уже 30 лет. В рамках миротворческих акций он побывал в Югославии, Африке, на Гаити и вот теперь приехал в Чили. На вопрос, почему он решил стать доктором, Омар ответил вопросом:
– Если на территории России вдруг случится беда, кого будут лечить доктора? Только русских или всех раненых? Вот и я тоже не принимаю ничью сторону. У горя и болезни нет национальности. Мы, как Красный Крест, помогаем всем тем, кто в нас нуждается.
Мигель Анхель Лусеро, начальник медицинского отряда ВВС Аргентины, (ему 52) рассказал, что передвижной военный госпиталь, который направила сюда президент Аргентины Кристина Киршнер, начнёт работу уже в четверг.
Недалеко от аргентинского госпиталя мы увидели полуразрушенную церковь. В куче деревянных обломков стен и обвалившейся штукатурки – растрёпанная кукла, порванный учебник по математике для средней школы, детская туфелька. Из-за плотной пыльной взвеси, словно из-за шторы, вышел святой отец. В первый момент мне даже не пришло в голову, что этот немолодой близорукий человек в строительной белой каске и пыльной футболке и есть священник Хосе Абарса Моралес, служивший в самом старом в Курико соборе Пресвятой Девы Марии дель Кармен, известного на всё Чили тем, что на религиозный праздник в октябре сюда съезжаются более 60 тысяч верующих. Падре Хосе, несмотря на то, что «настоящая драгоценность архитектуры XIX века» теперь восстановлению не подлежит, выглядел довольно бодро, с готовностью рассказал, что его домик, находящийся буквально в нескольких метрах от храма, не пострадал, что сам он теперь наравне с рабочими расчищает завалы во дворе церкви, выносит то, что ещё можно вынести, причащает умирающих и молится Богу. Во дворе церкви лежали аккуратно сложенный деревянный алтарь и детские книги.
В Курико расположился чилийский передвижной госпиталь. На вопрос, можно ли посмотреть госпиталь и поговорить с персоналом, суровый военный сказал, что нужно дождаться начальства. Начальством оказалась миловидная молодая женщина 30 лет, майор ВС Марица Марипанги, начальник PAME (пост особой медицинской помощи).
– Вы только подумайте, – начала Марица, – в местной больнице было 360 лежачих мест, а теперь она разрушена, и что делать? Ведь больные всё равно нуждаются в лечении, поэтому мы здесь.
Бригада передвижного госпиталя приехала с севера Чили, из Антофагасты, буквально на следующий день после того, как случилась трагедия. Ещё день ушёл на то, чтобы установить палатку медсестёр и врачей, две палатки для лежачих больных по десять мест в каждой, палатку для проведения операций и палатку для беременных женщин на сохранении. Госпиталь снабжён водой, санузлами, электрическим генератором. Здесь делают операции, наблюдают лежачих больных, помимо оказания медицинской помощи доктора следят за гигиеной и санитарией. После землетрясения открылись могилы, появились крысы, а это вполне может привести к эпидемиям. Ещё врачи попутно оказывают психологическую помощь, помогают пациентам преодолеть тревогу, следят, чтобы не распространялись ложные слухи.
Когда произошло землетрясение, Марица наслаждалась своим законным отпуском в Сантьяго. Но как только она узнала о трагедии, тут же записалась в ряды готовых помочь. Её команда забрала её в Курико из столицы по дороге из Антофагасты. Марица работала в Бурунди от организации «Врачи без границ», помогала пострадавшим от землетрясения в Гаити.
– А как иначе? – она смущённо улыбается и отворачивается, чтобы смахнуть набежавшие слёзы. – Кто поможет, если не мы? Вы себе можете представить, как спускались по лестницам госпиталя в день землетрясения пациенты? Только что прооперированные? Лежачие больные? Я – не представляю.
Вентилятор месит лопастями тёплый пыльный воздух, госпиталь притих в послеобеденные часы, и только старик-астматик беспокойно оглядывается по сторонам, ёрзая на краешке кровати. Марица тепло прощается с нами, приглашает заходить ещё, если что. Предупреждает, что по улицам после того, как спускаются сумерки, лучше не ходить: во-первых, запрещено – в Курико установлен комендантский час с полуночи до 6.00, а во-вторых, просто опасно: ещё не успокоились мародёры и мелкие воришки.
Через полчаса мы забредаем на тихую улочку. Покинутые дома ощерились обломками стен, кое-где реют чилийские флаги. Кажется, будто бы здесь никогда и не было никого. Но через разбитые стёкла одного из домов вдруг доносится звук телевизора. К нам выходит хозяин в шортах и строительной каске: мало ли что. Карлос Контрерас, работник банка, в день землетрясения был дома с женой и четырьмя детьми. К счастью, никто из них не пострадал.
– Ну а что дом? – разводит руками Карлос. – Дому как-никак 110 лет в этом году. Уже отслужил своё, не одно землетрясение перенёс. Всё образуется. Государство поможет.
Конечно, восстановится и дом, вернётся нажитое имущество, слава Богу, все живы здоровы, и с годами страшная ночь землетрясения немного сотрётся из памяти. Только вот забыть, как девятилетняя дочка, когда начались подземные толчки, прижималась к нему, плакала и просила, чтобы «папа остановил землю», Карлос не сможет никогда.
Они провожают нас втроём: маленькая Хавьера, Карлос и его жена Исабель в фартуке цвета чилийского флага. Хавьера нарисовала на листке бумаги чилийский флаг, повесила его у двери и написала на стене: «Чили – моя страна». Пока Карлос рассказывает, куда нам пойти дальше, Исабель уходит в дом и возвращается с фломастером в руке. Она забирается на стул, одиноко стоящий у уцелевшей стены, пишет на стене: «Вернёмся» и улыбается нам.
– Потому что мы обязательно вернёмся, – говорит она.
На доме Алехандро Рохаса нарисованы красные кресты. Это значит, что дом подлежит сносу. В Курико много таких вот «зачумлённых» жилищ, хозяева которых стараются успеть увезти те немногие вещи, что остались после землетрясения. Алехандро повезло: он фермер, и у него есть ещё один дом, в деревне.
На очередной улице Курико наше внимание привлёк единственный уцелевший дом, на котором не было красного креста. На его стене написано мелом: «Спасибо, я жива» и нарисована улыбающаяся рожица. Однако первое впечатление обманчиво. Марсела Контрерас, 33 лет, с мужем разбирает обломки того, что когда-то было их домом. Уцелевший фасад весь покрыт трещинами, внутри от обстановки мало что осталось. Марселе, в отличие от Алехандро, жить негде. Молодой женщине, как и владельцам других пострадавших домов, придётся самой рушить свой дом. Государство помогает только с фасадом – чтобы на улицу не упал.
Марсела работает в телефонной компании. Начальство пошло ей навстречу и дало неделю оплачиваемого отпуска, чтобы она смогла найти другое жильё и обустроиться на новом месте. Однако это не так-то просто. Снять квартиру практически невозможно: те немногие, что сдаются, стоят так дорого, что мало кто может себе позволить такие расходы. Так что многие пока живут у родственников и друзей. Первые несколько дней после землетрясения Марсела с соседями, вооружившись крюками, швабрами и ножами, по ночам охраняла улицу от мародёров и воров.
– А как же военные?
– Даже не говори мне про военных! У меня средь бела дня пять военных стянули коробку с дисками, представляешь?! Я начала кричать, вышли соседи, и коробку мародёры оставили на следующей улице. Но ты себе представляешь, какие у нас военные?! Полицейские – помогают, да, а военные вообще непонятно, что тут делают.
Дому Марселы почти 150 лет, и, возможно, он бы ещё столько же простоял, если бы не 27 февраля.
– Да Бог с ним, с домом, это дело наживное. Вот сынишка у меня по ночам плохо спит, всё плачет и кричит во сне. А дом – построим.
На следующий день мы оказались в Тальке, одном из самых пострадавших городов.
Здесь землетрясение уничтожило целые улицы. Некоторые остались без крова, большинство – без работы. У многих здесь было своё маленькое дело.
Памела Сасо, 32 лет, до землетрясения продавала обувь в арендованном магазине. Теперь магазин полностью разрушен. У Памелы двое детей десяти и четырёх лет. В ночь с 26 на 27 февраля погиб её двоюродный брат.
– Знаешь, – признаётся Памела, – я каждое утро просыпаюсь и задаю себе вопрос: что делать? И каждый раз не знаю, как на него ответить.
Магазин Оскара Саро, вернее, то, что от него осталось, находится аккурат напротив магазина Памелы. Только в отличие от молодой женщины Оскар не унывает:
– Ну что ж, что 40 процентов товара теперь на выброс, это ничего. Через 2 – 3 месяца откроем магазин ещё лучше, чем прежде.
На улице Норте уцелел лишь один магазин. И пока я говорила с хозяином, к нему заглянули пять покупателей. Хуан Карлос Гутьерес продаёт обувь. И в отличие от некоторых ушлых продавцов, которые решили нажиться на человеческом горе, значительно подняв цены на продукты питания, Хуан Карлос наоборот, цены снизил.
Дальше по улице – ещё одна огромная куча обломков штукатурки. Перед ней стоят диван, накрытый какой-то простынёй, швейная машинка, коробки из-под обуви да детский жёлтый грузовичок. Это всё, что осталось у Уварлинды Парагонсалес. Мужа Уварлинды придавила стена, однако, к счастью, он остался жив и теперь находится под присмотром врачей в госпитале Сантьяго.
– Ну, записалась я в муниципалитет, – говорит женщина, – а толку-то? Как не было помощи, так и нет.
Пока мы бродили по разрушенным улицам Тальки, ко мне подошёл опрятно одетый мужчина.
– Журналист? – спросил он, кивая на мой блокнот, и представился, – Мигель Крус, 37 лет, преподаватель философии и культуры.
Как ни парадоксально, Мигель оказался одним из первых, предупредивших чилийцев об угрозе цунами. Дело было так: когда он почувствовал ночью толчки, то первым делом зашёл в Интернет посмотреть, что же происходит. На чилийских новостных сайтах никакой информации не было, тогда как один американский сайт уже объявлял о землетрясении предположительно магнитудой в 8,8 по шкале Рихтера и о возможной угрозе цунами. Нельзя было терять ни минуты. И преподаватель, недолго думая, отправил электронное письмо на местное радио «Палома». И в течение 12 часов после землетрясения, когда ни военные, ни полиция не могли скоординировать свои действия из-за банального отсутствия спутниковой связи (сотовая связь перестала функционировать через пять минут после первых толчков), работники радио были настоящей палочкой-выручалочкой, своеобразным «радио жизни» для многих людей. В течение целой недели радио не прекращало свою работу ни на минуту. Радиоведущие принимали звонки, чем способствовали работе пожарных, полицейских и военных, в конце концов добрым словом подбадривали людей, говорили, что им нужно делать в той или иной ситуации. А слушатели звонили с вопросами, стоит ли отключать газ, как пользоваться электричеством, где брать воду, как себя вести при новых толчках и так далее.
– Так что вы обязательно сходите на радио «Палома». Там работают настоящие герои, – говорили нам.
Путь на радио лежал через одну из улиц Тальки, разрушенную до основания. Взору предстаёт невесёлая картина: в ряд стоят разрушенные дома, а напротив – самодельные палатки-навесы из пакетов, больших кусков полиэтилена, брезента, в общем, всего, что нашлось под рукой. Люди, в одночасье оставшиеся без крова, теперь живут практически под открытым небом, готовят еду на костре и мечтают о тех временах, когда всё наконец нормализуется и государственная помощь дойдёт и до них тоже.
Мария Цурис раньше работала горничной. А теперь у неё нет ни дома, ни работы (от дома её хозяйки остался один фундамент).
– Из нашего дома мы выбирались по крыше – по-другому было никак. И теперь – вот, – Мария кивает на новое «жильё». – А нам бы хотя бы палатку привезли что ли... Зима ждать не будет.
Соседка Марии Мария Анхелика Идальго Наварро когда-то держала здесь ресторанчик. Ни от ресторанчика, ни от дома не осталось ничего. Мария Анхелика, приняв меня поначалу за волонтёра, не теряя времени, перешла к делу:
– Значит, так: нужна туалетная бумага, вода и хлеб.
Когда она поняла, что в этом я ей не помощник, вздохнула:
– Государство пока что помогает тем, кто живёт на побережье. Нам вот добрые люди сигареты привезли, и то спасибо.
Чуть поодаль у открытого багажника хорошей машины стояла группа опрятно одетых женщин. Анна Мария Мелгарехо с дочерью Пией сами, по собственной инициативе привезли в Тальку сухое молоко, воду, хлеб, консервы и туалетную бумагу.
– У меня за людей сердце кровью обливается: государство им не помогает. Так что кто ещё поможет, если не мы?
Ниже по улице меня поймал подросток. Ромарио спросил:
– Фильм «2012» смотрела? Вот что-то похожее я и испытал. Думал, конец света уже настал. Но вот видишь – живой пока. Пришёл в гости к подруге.
К подруге в гости решили зайти и мы – там как раз готовили обед. «Подруга» Ромарио, однако, оказалась мужчиной-трансвеститом. «Сесилия», как она (или он?) представилась, комично заломила руки и пожаловалась, что теперь им с «девчонками» негде работать:
– Не сюда же клиентов приводить в конце концов. Неудобно как-то, сама понимаешь, – подмигнула она мне.
Ещё немного поблуждав по узким заброшенным улочкам, мы оказались на радио «Палома». Рикардо Гарсия, радиоведущий, почувствовав первые подземные толчки, недолго думая, схватил свой велосипед и поехал на работу. Неделю после землетрясения Рикардо называет «неделей солидарности»: работники радио как могли помогали людям – и советом, и добрым словом, и водой. Первыми людьми, оказавшимися в Конститусьоне через несколько часов после трагедии, были радиоведущие. И отправились они туда не для того, чтобы написать репортаж, нет. Для того, чтобы помочь, привезти еды и воды. Единственными, кто поддерживал связь между местными властями и жителями, опять же были радиоведущие. Люди, в свою очередь, приносили на радио бензин в канистрах – для автономного генератора – лишь бы радио не замолкало, лишь бы была эта тоненькая связь с внешним миром.
Таких героев, как работники радио «Палома», в Чили не один и не два. Двенадцатилетняя Мартина Матурана, жительница острова Хуан Фернандес, как только почувствовала землетрясение, по совету отца побежала на главную площадь и включила сигнал тревоги. Благодаря ей многие смогли спастись от огромной волны, прокатившейся по острову.
У Луиса Гатика, парамедика из Конститусьона, в ту страшную ночь погибли жена и дочь. Несмотря на свою боль, Луис нашёл в себе силы помогать людям, которые в нём нуждаются.
Рыбаки Педро Муньоз и Освальдо Гомес успели спасти двадцать человек, переправив их с маленького острова на реке Мауле на берег. Но во время третьего их рейса вода захлестнула лодку, и они погибли.
Молодой юнга, который принял решение взять управление кораблём ВМФ, чтобы увести его в открытое море сразу после землетрясения, спас жизнь себе и трём своим товарищам и корабль от повреждений.
Обо всех этих людях не говорят по телевизору или по радио, разве только появляются время от времени коротенькие заметки в местной прессе. Но, несмотря на это, чилийцы всегда будут о них помнить.
На площади у разрушенной церкви – месса. Священник говорит, что главное – верить и надеяться, главное – человеческая жизнь, всё остальное приложится. На одной из разрушенных улиц тревожными трелями разливается скрипка, тоскует, жалуется целый день напролёт. Деньги, собранные скрипачом, пойдут в помощь жертвам землетрясения. Безучастных нет. Все поддерживают друг друга как могут.
И пока в Чили живут такие люди, о будущем страны можно не беспокоиться – вместе они поднимут Чили.