Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, суббота, 08 мая 2010
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/5/19920/
рубрика: Общество
Автор: Ирина ХРУПАЛОВА
Фотографии: Андрей ПАСХИН
Для фронтовиков, оставшихся в живых, теперь каждый год как особая веха. Ведь какую войну пережили и живём дальше – это ли не награда! Именно так и воспринимает нынче каждый свой день жительница Углича Александра Ивановна Щеглова.
Ей 86-й год. Маленькая, худенькая, с больными ногами, ходит, опираясь на палочку. Глядя на неё, ни за что не подумаешь, что она героиня! А ведь Александра Ивановна вместе со своими однополчанами дошла до Берлина и расписалась на стенах Рейхстага! Участвовала в освобождении Северного Кавказа, Кубани, Украины, Белоруссии, Польши. На груди – целый иконостас медалей и орденов: за взятие Кёнигсберга, Берлина, «За боевые заслуги», орден Отечественной войны. И это ещё не все.
– Я сама с Украины, из-под Харькова, – рассказывает Александра Ивановна. – Когда началась война, пришлось отступать вместе с нашей армией. Мы слышали, что гитлеровцы творят на оккупированных территориях, оставаться дома было нельзя. Армия шла на Хасавюрт. И мы туда же, я и две мои подружки и двоюродная сестра. В школе до войны занимались на курсах медсестёр, и это нам пригодилось. Шли пешком, под бомбёжками, под обстрелами. Нам было по 18 лет. Когда уходила, мама сказала мне: «Только далеко не ходи». «Не пойду», – ответила я ей. Не может же наша армия далеко отступать, подумала тогда. Но вот пришлось идти сначала на Северный Кавказ, а потом и до Берлина – это же сколько тысяч километров...
Сначала я была санитаркой в операционной, а потом, когда начались бои под Грозным, стала медсестрой. Бои там были очень жестокие. Много раненых. Помню первое своё боевое крещение. Привезли тяжелораненого бойца. Предстояла ампутация ноги. Хирург говорит мне: держи её, а сам начал операцию. Стою, держу. А когда то, что осталось от ноги, оказалось в моих руках, я упала в обморок. Меня на улицу вынесли, но потом, конечно, привыкла ко всему, только к смерти привыкать очень трудно.
Работать приходилось под бомбёжками, под обстрелами, госпиталь-то фронтовой, передвижной. Однажды под Слуцком, в Белоруссии было это, тепло уже, июнь... Раненые лежали прямо на улице. Вдруг летят три немецких бомбардировщика, сбросили бомбы на госпиталь. Три здания загорелись, всё смешалось, земля, люди... Все погибли. Я и сейчас переживаю, вспоминая это. Написала стихотворение о войне, о том, как мы жили:
«Мы жили в шалашах и землянках,//по тревоге привыкли вставать.//И ходили в промокших шинелях,//когда дождь начинал поливать...//На войне мы всё испытали –//дни бомбёжек, бессонных ночей.//Горько плакали, слёз не скрывая,//у навеки закрытых очей».
С госпиталем своим я прошла Северный Кавказ, донские степи, Кубань, пол-Украины, до Херсона. Из-под Херсона нашу армию перебросили в Белоруссию, и я прошла её до границы с Польшей, пол-Польши, Восточную Пруссию, Кёнигсберг. В 1945 году нас перебросили на Берлинское направление, и война для меня закончилась у стен Рейхстага. Моя девичья фамилия была Епифанова. Ею я и расписалась на его стене.
Как-то мы с девчонками спустились в бункер Гитлера, идём по нему, такой там беспорядок вокруг. Вдруг один наш солдат, посмотрев на девичьи ноги в кирзовых сапогах, срезал кожу с какого-то дивана и подаёт мне: «Пошей себе, сестричка, сапоги из кожи с дивана Гитлера». Я взяла и, когда вернулась домой, действительно сшила себе из неё сапожки, носила их. Вот какой «трофей» на память привезла я из Берлина.