Дорогу осилили идущие...

Крестный ход начался 20 июля Божественной литургией в Борисоглебском мужском монастыре, которую возглавил архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл. В путь отправились в 14.00 после общего молебна. С хоругвями и храмовой иконой преподобного Иринарха­затворника участники крестного хода вышли в сторону села Павлова, где расположен храм Тихвинской Богоматери.

...Стройная колонна с песнями и молитвами двигалась через луга и поля. Вокруг – нарядно одетые люди. Девушки с длинными косами в старинных русских сарафанах, мальчики и юноши в косоворотках. К крестному ходу его участники готовятся заранее – шьют специальную одежду, запасаются удобной обувью, чтобы не стереть ноги. География участников весьма обширная – люди приехали и из Ростова­на­Дону, и с Украины, и из Архангельска, и даже из Сербии.

Крестный ход не различает званий и регалий – простец идет бок о бок с генералом, игуменья – рядом с матерью семейства. Настоятель Борисоглебского монастыря игумен Иоанн почти бегом передвигается от начала колонны к концу и обратно, без устали кропя участников крестного хода святой водой. Может быть, это и прибавляет сил.

Колонна растягивается на полкилометра. Впереди с хоругвями и иконами идут монахи и послушники Борисоглеб­ского монастыря, певчие. Дальше – мужчины и молодежь, замыкают шествие женщины с малолетними детьми. Идут даже с грудничками и малышами в колясках. И у всех хватает сил! Детей в крестном ходу, кажется, даже больше, чем взрослых. Мальчишки остаются сорванцами даже в этом серьезном деле – бегут впереди колонны – на разведку или прямо с моста ныряют в речку, за что им влетает от батюшек. Каются, просят прощения, но потом опять что­нибудь придумывают.

Первая остановка – у святого источника, прямо в сосновом бору. Сюда в древние времена приходили монахи Борисоглебского монастыря за водой. После молебна двигаемся дальше – в сторону разрушенного Троицкого женского монастыря. От него остались сейчас одна колокольня и бывшие монастырские ворота. Останавливаемся, чтобы послужить панихиду на старинном монастырском кладбище. Сегодня оно представляет собой общий могильный холм с деревянным крестом, под которым покоятся останки сестер и жителей села Троица­Бор. Несколько лет назад местные власти хотели водрузить здесь водокачку, но жители отстояли старинный погост.

...На закате солнца приходим в село Павлово. Здесь нас уже ждут – разбиты большие военные палатки, дымит полевая кухня. Первым делом – церковная служба. Многие исповедуются, чтобы завтра утром причаститься. Только к ночи заканчивается служение. После долгого и трудного перехода вареный рис с рыбными консервами кажется верхом кулинарного искусства. На ночлег располагаемся в храме.

Павловский храм в отличие от многих других церквей никогда не закрывался. Росписи и фрески сохранились в отличном состоянии, будто бы купол расписан вчера. Нам досталось место в зимнем храме – под самым куполом. Прямо над нами – изображение апостола Матфея в полный рост. «Вот мы и на небе», – мелькает мысль в засыпающем сознании.

Сон забирает мгновенно, и когда в храм входит батюшка, громко читая молитву, кажется, что это продолжение сна. Но уже пора вставать. На часах 6.30, сейчас начнется служба. Выходим умываться – и видим: прямо над храмом разноцветным мостом перекинулась радуга. Хорошее знамение в начале пути!

На завтрак приходим поздно и... к шапочному разбору. Все уже съедено изголодавшимися паломниками. Нам достается лишь по кружке кипятка. Немножко расстроенные подходим к столу – путь­то неблизкий, а запастись едой мы не догадались! И тут, словно на скатерти­самобранке, перед нами возникают ломтики хлеба, вареная картошка, огурцы, вафли и даже (что самое ценное с утра) – чайная заварка. В крестном ходу как нигде проявляется чувство локтя. Здесь не дадут пропасть, всегда поделятся последним.

Вперед посылается отряд мужчин – протаптывать дорогу, приминать траву. Идти по лесной тропинке в дождливую погоду тяжеловато, но как только за нашими спинами смыкаются лесные деревья, дождь прекращается, и выглядывает солнышко. «Молитва пошла!» – перешептываются паломники.

В селах крестный ход встречают пирогами и квасом, на накрытых столах – огурцы, картошка, ломти хлеба. Батюшки благословляют трапезу, а по окончании ее поют «многая лета» жителям. Конечно, еды хватает не всем – в первую очередь стараются покормить детей. Но мы не огорчаемся. Удивительно, но особой потребности в пище, несмотря на довольно большую физическую нагрузку, не ощущаешь. А когда после долгого перехода среди леса возникает машина с питьевой водой, кажется, что для полного счастья более ничего не требуется...

Одна из остановок – у разрушенного Ильинского храма. Здесь когда­то было большое село. Теперь от него не осталось ни одного дома, все заросло травой, и лишь остов храма напоминает о том, что здесь тоже была жизнь...

Последний переход – до села Кондакова, где родился преподобный Иринарх­затворник, оказался самым долгим. В Кондаково пришли, уже когда стемнело. Местные женщины нарядились в русские костюмы, кокошники, встречали пирогами. Игумен щедро окропил всех святой водой.

Храм в Кондакове – тоже Ильинский. Служить здесь начали совсем недавно. Успели только соорудить алтарь и украсить его иконами. Нескончаемым потоком идет к исповеди народ – каждый хочет причаститься завтра на родине Иринарха­затворника. Батюшки не уходят, исповедуют всех желающих. Последний исповедник покидает храм во втором часу ночи.

В Кондакове родился и провел 18 лет жизни будущий великий подвижник Иринарх­затворник. По преданию, его молитвами в лесу забил источник, который местные жители почитали как чудотворный. В советские годы источник был завален мусором, на его месте образовалась свалка, но после открытия Борисоглебского монастыря иноки много потрудились, чтобы привести источник в порядок. Теперь здесь просто райское место. Спуск, оборудованный деревянными лесенками, большая поляна, деревянная купальня. Воды источника и теперь обладают чудодейственными свойствами. Искупавшись в нем, вылечился от рака приезжий москвич, мусульманин по вероисповеданию, а в прошлом году в Борисоглебе после посещения источника принял православную веру гражданин Китая.

Утром после литургии крест­ный ход идет на источник, что в километре от села. Молебен отслужил архиепископ Кирилл, который по традиции закрывал крестный ход. Он же первым окунулся в воды источника. За ним священники, монахи, а потом и весь народ. Желающих искупаться было очень много – до позднего вечера у купальни толпились люди.

Пора расставаться, но, несмотря на усталость, многие признаются, что готовы были бы идти еще и еще. Люди обмениваются впечатлениями, вспоминают, как перед началом крестного хода игумен Иоанн объяснял участникам его смысл:

– Крестный ход нужен, чтобы пострадать, потерпеть неудобства во благо своей душе. Не имеющий здоровья – просит себе здоровья, не имеющий семейного очага – просит себе суженую, сознающий свою греховность – просит оставления грехов.

Тот, кто особо желал угодить Богу, брал на себя дополнительные подвиги – шел в железных веригах, босиком, с мешком, набитым камнями. Самое сложное, по признанию тех, с кем довелось поговорить, это «положить хранение устам». Ведь крестный ход положено пройти с молитвой, не отвлекаясь на праздные разговоры.

Чьи­то прошения Бог услышал сразу – в конце крестного хода образовались несколько молодых пар. И хотя дома некоторых разделяет большое расстояние (люди приехали из разных городов), не исключено, что эта встреча выльется во что­то большее, чем простое знакомство.