Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, четверг, 03 ноября 2005
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/5/505/
О патриотизме, единении и любви к Родине
рубрика: Общество
Автор: Юлиан НАДЕЖДИН
Давний автор нашей газеты, писатель и бывший фронтовик Александр Коноплин – собеседник, мало сказать, откровенный. Можно таковым казаться, но всей правды о жизни не говорить. Александр Викторович так не поступает. «Уроки словесности» давали ему война и ГУЛАГ, а эти наставники не признают пустословия. В своих книгах Коноплин был и остается их прилежным учеником. И говорит он всегда то, что думает. Накануне нового праздника – Дня народного единства с ним беседовал наш корреспондент.
– Как будете его отмечать?
– Никак не буду.
– Вот те раз. Добро бы от какого-нибудь чужестранца такое слышать.
– Я-то русский, потому праздновать и не буду.
– Уже интересно.
– Выскажу личное убеждение. Если кто-то сегодня слова «народное единство» произносит с восклицательным знаком, считаю такие эмоции насмешкой над народом.
– В таком случае какой же знак вы бы поставили вместо восклицательного?
– Поставил бы знак вопроса. Скажите, какое может быть единство в обществе, так вопиюще расколотом на богатых и бедных и где на воровство в особо крупных размерах нет управы? Господа олигархи с их капиталами, какие русским заводчикам вроде Демидова и не снились, распустились до такой степени, что не считаются ни с Президентом страны, ни с Госдумой, которая, впрочем, сама коррумпирована до мозга костей. Неправда, что воруют они у народа. Он давно нищий. Воруют у государства. Причем якобы на законных основаниях.
– Это как?
– Словно не знаете как. Природные ресурсы у нас принадлежат народу только по Конституции. То есть на бумаге. Еще при Ельцине их начали разбазаривать, распродавая за бесценок. Теперь месторождениями нефти и газа владеют частные лица. Ресурсами они распоряжаются фактически бесконтрольно. Потому что и сам «контроль» чиновника продается и покупается, как и другие услуги, разрешительные, налоговые. Происходит беспардонное ограбление страны – смотрите телепрограммы «Момент истины», «Человек и закон» и другие, и вам все станет ясно. Ни один царь такого бы не допустил. Регулировать лов рыбы в акватории Тихого океана мы уже не в силах. Погранслужба гоняется, чаще всего попусту, за образцово оснащенными браконьерами. Мощный флот японцев и американцев под носом у нас ловит нашу рыбку.
– Так уж и нашу?
– Нашу! Где, вы думаете, расположены нерестилища лососевых на Курилах, на Камчатке, по всему Приморью? В устьях речек, впадающих в океан. Это же форменный разбой. Готов говорить не только о нефти, газе, рыбе. Государство само дало олигарху такие права. А как обуздать лихоимца, если «все законно»?
– Суд над Ходорковским разве не пример того, что обуздать можно?
– Он едва ли не единственный, кого удалось прищучить. Есть и понаглее Ходорковского. Никто из них, уверяю вас, не думает ни о каком народном единстве.
– Не продолжить ли поиски «идеи для России»? Их начали было в середине 90-х, но, кроме старого имперского девиза «За веру, царя и Отечество», ничего так и не нашли.
– Нет такой идеи, какая нас всех бы объединила. Вспомним, на чем столетиями держалась наша многонациональная, необъятных просторов держава. На религии и диктате правителей. Но называть народным единством подобный вид «общественного согласия» как-то не хочется.
– Как в такую гипотезу вписывается «Совет всея земли», возникший во время почти полугодового «ярославского стояния» ополченцев Минина и Пожарского, и само освобождение ими 4 ноября 1612 года Москвы от поляков?
– Полякам ведь удалось захватить тогда Москву почему? В стране у нас лада не было. В общем-то по той же причине, по какой четырьмя веками раньше конница Батыя взяла верх над дружинами князей, не успевших соединиться. Если бы каждый князь не тянул одеяло на себя, от этого Батыя и мокрого места не осталось бы. И вся «сила» захватчиков в 1612 году была не в их численности или наглости, а в том, что вторглись они в страну, терзаемую смутой.
– По логике нашей беседы выходит, что если что-то и объединяло русский народ, то исключительно лихие невзгоды.
– Это я и хотел сказать. Так было и в 1812, и в 1941 годах – о том много хороших книжек написано. Против Наполеона встали регулярная армия и ополчение – знаем по «Ярославской силе» генерала Дедюлина. Объединилась Россия и выгнала вон французов.
– Великая Отечественная война разве не дает нам права говорить о народном единстве без всяких оговорок?
– Да, это было последнее всенародное единение многонациональной державы. Вермахт обещал каждому своему солдату поместье, где на него будут работать русские. В самом дальнем сибирском захолустье люди поняли, что если они не встанут «нерушимой стеной, обороной стальной» на защиту Отечества, то придет беда. Народное сопротивление нарастало с каждым днем войны. Старые солдаты знают, с какой яростью Красная армия гнала на запад оккупантов.
– Сталина можно назвать символом того народного единства?
– Можно было бы, если бы его деяния и в годы войны не отличались жестокостью. Сдача в плен приравнивалась к измене Родине. О «пересаженных» – из лагерей немецких в ГУЛАГ, где они погибали, а если и выживали, то чудом, – не раз, знаю, писал и «Северный край».
– Весь мир удивлялся, как Советский Союз, пройдя через кровопролитную войну, так быстро поднялся из руин. Тот единый порыв, что, тоже был из-под палки, как коллективизация, пятилетки, комсомольские стройки?
– Солдаты домой вернулись, страна засучила рукава, тут все понятно. То был порыв к новой счастливой жизни. За нее заплатили такую непомерную цену. Но о каком народном единстве можно сегодня говорить, если и в послевоенные годы все делалось под тотальным нажимом? За любой брак строжайшим образом наказывали. За три колоска, тайком принесенных с поля домой, человеку могли сломать жизнь.
– Но вот уж где чистого энтузиазма – по своим студенческим годам помню – было выше головы, так это на целине.
– На хрущевскую авантюру купились тысячи и тысячи молодых людей. С песнями ехали черт те куда, готовы были в голой степи переносить любые тяготы. В первые годы целинные земли действительно давали огромные урожаи. Прозрение наступило позже. В очередной раз не удалось покорителям природы продиктовать ей свою волю. Оказались бессильны против суховеев, заморозков, вымывания гумуса дождями и паводком. Казахи ведь недаром испокон веков занимались на степных прос-торах не земледелием, а скотоводством, исправно снабжая страну мясом, шерстью, кожей.
– Чтобы нам, Александр Викторович, закончить обсуждение темы «власть и народ», позвольте еще пару вопросов. Недавно от одного ярославского политолога довелось услышать такую мысль: мы без власти обойдемся, а она без нас – нет. Вы с такой смелой логикой согласны?
– Если имеется в виду современное гражданское общество, то ему в самом деле надлежит быть независимым от властей. И что они без нас не проживут – верно. Власть защищала народ во время войн. А народ кормил власть всегда: и в лихую годину, и в мирное время.
– Ярославский «Совет всея земли» в году 1612 доказал, что русская земля может обходиться даже и без государя. Как вы думаете, не потому ли занять пустой престол после изгнания поляков Минин и Пожарский даже и не пытались?
– Престолы занимают люди, родившиеся для власти или отпетые авантюристы. Так бывало всегда. Но в ополчении Минина и Пожарского таковых не оказалось. То были бойцы, знавшие свое дело. Выгнали захватчиков и освободили престол для тех, кто достоин стоять у власти.
– Интервью начали мы с разговора про богатых и бедных, с того, что богатым чаще всего наплевать и на остальных, и на возрождение России. Но вот губернатор области Анатолий Лисицын выступает с инициативой заново отстроить Успенский собор в Ярославле, разрушенный большевиками. А деньги дает московский бизнесмен Виктор Тырышкин. Ваш комментарий к такому неординарному событию.
– Обычно не спешу руко-плескать широким жестам. Но губернатора знаю много лет, Анатолий Иванович правильно мыслит. Корень многих проб-лем сегодня не в вопросе «что делать», а в другом: «готов ли делатель», то есть в душах людей. Может быть, через восстановление храмов мы и придем к тому, что день 4 ноября, празд-ник, в названии которого пока что куда больше от желаемого, чем от реальности, люди рано или поздно сами назовут всенародным.