Осенний пейзаж со льном

Предстояло поездить по району, побывать в Ухтомской сторонке, у Исаковских болот. По дороге моя попутчица рассказывает последние деревенские новости. Ее соседке, фронтовичке Марии Павловне Михайловой, исполнилось 83 года. Остались они, три старухи, одни­одинешеньки в деревне. Да и по соседним весям тоже стоит много опустевших домов. Из Аристова уехали москвичи, которые жили прямо у дороги, в старинном особнячке из красного кирпича. А приезжал туда какой­то художник, все рисовал... И еще семья вроде как обосновалась – даже коз завели. Да, видно, скучно стало, вернулись в столицу. А в Николо­Горе опять храм обворовали – стоит он на дороге, вроде как на отшибе от деревни. Вот разбойники и орудуют. А в деревне Белое из­за икон женщину из Ярославля убили.

Так постепенно передо мной разворачивалась картина здешнего житья­бытья. Наш ПАЗ то и дело подбирал по дороге редких пассажиров. Баба Валя делала паузу в своем рассказе, чтобы поздороваться с Зинами, Сашами, Нинами и их внуками и внучками. Имен их она не знала, но что­то приветливое им обязательно говорила. Все спешили в Пречистое – там по четвергам базарный день, коммерсанты съезжаются из Пошехонья, Данилова, Любима. В этот день перерыв даже у чиновников из админи­страции смещен и растянут.

СВЕТА ВЫБРАЛА «ВЕРНЫЙ ПУТЬ»

В таком же «пазике» в шесть утра мчимся сквозь туман, в утренней редеющей мгле на северо­запад Первомайского района. У меня первая остановка – Семеновское. Здесь живет моя героиня – доярка из «Верного пути» Светлана Булмага. Ее изба – на площади рядом с церковью и школой. У палисадника – трактор. Во дворе оживление: провожают в стадо пару своих коров и тройку овец с ягнятами. Догаде и Загаде – так, кажется, кличут буренок – ставят по ведру с водой. Потом Света шлепает их ладошкой по крупу, и коровки галопом скачут в бредущее от церкви деревенское стадо.

Света – человек заслуженный. Взять даже характеристику для награждения, которую подписал руководитель сельхозотдела в Первомайской администрации Владимир Тиханов: «К своим обязанностям относится добросовестно. Неукоснительно соблюдает производственную и технологическую дисциплину. За высокие показатели неоднократно награждалась грамотами главы муниципального округа. Постоянная участница конкурсов мастеров машинного доения в районе, где неоднократно была победительницей. Имеет звание «Мастер­животновод I класса». Председатель хозяйства, где трудится моя героиня, Василий Иванович Смирнов тоже нашел пару ласковых для своей подчиненной: «Ничего не имею против этого работника. Она у нас еще и член правления!»

В отличие от скупых на комплименты мужчин выражусь как женщина, с эмоциями: Светлана – улыбчивая, румяная, голубоглазая – в общем, красавица. А когда была комсомолкой, пошла после школы на колхозную ферму, мама передала ей свою группу коров. Все это дело разворачивалось тогда в русле акции всесоюзного масштаба: школьниц­выпускниц агитировали в СКМОЖ – сводные комсомольские молодежные отряды животноводов. В то время колхоз еще назывался «Луч коммунизма». От местного СКМОЖа никого, кроме Светы, на ферме сейчас не осталось. Стало неактуальным и название «Луч коммунизма» – перешли на «Верный путь». Правда, на этом пути селянам приходится тяжеловато. Василий Иванович, председатель, настоятельно просил, чтобы я написала: малые хозяйства от нынешнего национального проекта по развитию АПК ничего не получили и даже не почувствовали, только долги с них продолжают драть десятилетней давности. Но все пытаются выжить. Решили тут, в Ухтомском крае, несколько СПК в производственно­сбытовой кооператив объединиться, чтобы противостоять невзгодам.

Светина семья живет и трудится на земле в единстве трех поколений. Мама, Нина Александровна, с четырнадцати лет работает дояркой. Отец, Виталий Васильевич, механизатор, в 55 лет буквально сгорел на работе: болел, но к врачам не обращался, а сердце не выдержало. Брат Валера – комбайнер. Муж Светланы, Саша, – механизатор, еще его назвали экзотично для уха горожанина: стогомет. Он, кстати, молдаванин – отсюда и редкая в этих краях фамилия. Приехал когда­то на шабашку – строить колхозную контору – и остался. Сын пойдет по следам отца в трактористы. А вот дочка даже коров доить не умеет. Хочет стать учительницей начальных классов. Что ж, каждый выбирает свою дорогу. Булмага выбрала «Верный путь». Как и главный зоотехник Нина Михайловна Волкова, которая пришла к автобусу встретить меня. Волкова проработала здесь 35 лет, сейчас на пенсии, но продолжает трудиться.

Проходим в избу. Дом, надо сказать, – чаша полная. Весь набор бытовых технических аппаратов и механизмов, мебель, ковры. Зарплата по городским меркам невелика – четыре тысячи начислили за июль. Есть еще и подсобное хозяйство – как заметила хозяйка: сдашь мясо на десять тысяч и живешь. Кто бы знал, сколько приходится для этого поработать, сколько тяжестей на ферме за смену перетаскать с места на место!

Света колдует у газовой плиты. Момент – и на столе яичница, тарелка с вкуснейшими солеными грибочками. За столом спросила, как поживают они здесь. Волкова ответила: «Живем помаленьку». И, поджав губы, добавила со значением: «Никуда не убегавши». Тут разговор сразу зашел о грустном. Рассказали: было в колхозном стаде коров с полтыщи, сейчас – 180. Остались две фермы – в Летневе и Шульгине. Тракторов раньше было сорок единиц! Производили и молоко, и мясо. Сейчас, чтобы выжить, нужно увеличивать поголовье. Но все дорого. Даже взять семя быка­производителя. Как загадочно выразилась Нина Михайловна, «штучка – 42 рубля!» А молоко у них принимают по пять­шесть рублей за литр, в зависимости от жирности. Так в Пречистом, на сырзаводе, капризничали. Им сдаешь первым сортом – они принимают третьим. А теперь и вовсе не берут – реконструкция якобы там. И все же стараются в «Верном пути» – к зиме готовятся: остекляют окна, утепляют фермы. «А как председатель у вас?» – «Василий Иванович у нас хороший, пятнадцать лет уже здесь. Правда, переживает тоже все...» – «Ну а какая главная мечта?» – «Колхоз бы не развалился. Идти некуда...»

ГОЛУБАЯ МЕЧТА

Нина Михайловна со Светой, прощаясь у автобуса, просили водителя Витю: когда будет в Менчакове, чтобы показал человеку из Ярославля (то есть мне), где там лен растет. И наказывали остановиться ненадолго, чтобы я пофотографировала. Это была моя мечта – увидеть знаменитое северное растение, русское богат­ство. Потому как родилась и до отроческих лет прожила в Средней Азии. Только по картинкам в русских сказках и азбуке представляла, что такое малина да смородина с крыжовником. А ленок в поле до сих пор не доводилось видеть. И вот появился шанс побывать в тех краях, где его выращивают. За Семеновским, на пути к Большим Сокольим болотам, почти у границы с Вологдой – земли СПК «Возрождение». Говорят, в этом году из­за непогоды столкнулись с трудностями: дожди мешали поднять лен. Владимир Павлович Тиханов, глава сельхозотдела в Пречистом, сразу начал отговаривать: далеко, автобус в Семеновское идет всего два раза в день. Даже сноп со льном вытащил из­за шкафа – хотел подарить. Залюбовалась на мелкие, еще не увядшие цветочки такого красивого, особого синего цвета – как ночи знойным летом. Неужели все поле в таких цветах? Еще пуще захотелось в Менчаково – это усадьба «Возрождения». «Да за цветами нужно в июле приезжать!» – возражает Тиханов. «Ну что ж, потерплю, приеду на будущий год». – «А они на будущий год сеять лен не собираются. Невыгодно». Ну тогда, решила, тем более нужно ехать в Менчаково!

Спасибо Даниловскому автопредприятию! Маршрут его автобуса Пречистое – Кубье проложен такими вензелями, что удалось посмотреть всю ту сторонку, что раскинулась от реки Ухтомы до пошехонских и вологодских пределов. Кругом дороги – поля до горизонта. Половина их заросла сорной травой. Лесов мало. Осина да береза, кое­где ельник. Среди них унылые, притихшие деревушки. В утренних сумерках природа кажется грустной.

А в автобусе весело! Здесь все друг друга знают. Вот из Исаковских болот вышел на остановку пенсионер Коля. С огромным рюкзаком с клюквой. Собирал почти два дня, ночевал в какой­то избе среди болот. Устал. В Семеновском села сторожиха Галя и навела шуму своим зычным голосом. Тоже едет за клюквой. Весь автобус обсуждает ягодные «котировки» и в каких болотах больше урожай. Выяснилось: Галя продает бидон за 150 рублей. Коля сказал, что повышает цены по сравнению с прошлым годом на десять процентов: пятилитровое ведро отдаст за триста. Я припомнила, что накануне в Данилове, на станции, перед приходом воркутинского поезда ягоду готовились продавать за пятьсот. Коля призадумался и потом решил, что тоже поднимет цену до пятисот. Посетовал на пошехонских пенсионеров: с бесплатным проездом заходят соседи из Владычного на Исаковские болота, ягоду нашу собирают! И там, кстати, можно за полтора­два часа пятилитровое ведро собрать. Галя сообщила: в колхозе уже три месяца задерживают зарплату, а ей хоть бы что: лето на грибах и ягодах прожила. А зарплата пусть копится! И еще новость: председатель «Верного пути» устроит дояркам на выходных поездку за клюквой, а то они, бедняги, все без выходных. Даже молчаливый водитель Витя принял участие в общем разговоре – правда, когда коснулись грибов.

Девушка рядом со мной ехала в Николо­Ухтому и тоже следила в окно, когда лен появится. Вспоминала: в школе их водили помогать льноводческим бригадам. Лен косят, укладывают для просушки в «бабочки»... Грустная и молчаливая женщина, явно горожанка, сидевшая за мной, вдруг заговорила: «Лен не косят, а теребят. И вручную». Ей поддакнули. Дама, оказывается, из Санкт­Петербурга, ехала навестить родные места. Разговор в автобусе закрутился вокруг льна. Где­то по пути моя соседка вышла, поручив поиски льна среди унылого пейзажа новой попутчице – Наташе, которая везла в Менчаковскую школу детей то ли из Костромки, то ли из Парфеньева. Все выискивали в окне лен. Петербурженка даже посоветовала сфотографировать почерневший бурьян в полях – будто издалека он чем­то смахивал на увядший лен. В Менчакове Витя велел мне быстро бежать в контору. Он подождет. Увы, на конторе висел замок. Спросили у какого­то пьяного мужичка на остановке: где у них тут лен? Мужик уставил глаза и подозрительно спросил: «А зачем тебе? Ты чей парень? Если Лисицына, то хорошо, а если Лукашенко, то не дай бог...»

Витя закрыл двери перед его носом, и мы поехали. Зато в салоне оказался житель Менчакова. На мой вопрос: правда ли, что лен здесь больше сеять не будут? – ответил:

– Да мы еще прошлогодний не сдали, он вон в полях лежит.

– Где?

– Да вот!

Мужчина показал в сторону огромного дырявого ангара. Там сиротливо сгрудились какие­то рулоны. Витя резко затормозил. Я выскочила из автобуса и побежала к ангару. Увы, росные травы не дали приблизиться к нему. Несколько снимков на память, и я в автобусе. Пассажиры с сочув­ствием наблюдали за моей печальной встречей с вожделенным растением. Все примолкли, и потом сколько­то времени мы ехали в тишине.

И все равно я довольна, что побывала здесь, увидела лен, пусть и в таком виде. А так – может, все переменится к лучшему? Ведь вот собираются же местные хозяйства объединяться в кооператив, чтобы сообща добиваться лучшей доли...