Граница между городом и туберкулезом

К подобным воззваниям к власти в высоких кабинетах уже привыкли и к авторам относятся с иронией. Сами жители поселка тоже перестали верить, что ситуация может измениться. Но находятся энтузиасты, пишут даже Путину. Ответ спускают из Москвы вниз по иерархическим ступеням, он доходит в виде отписок.

На подходах к поселку потрясаю «сообщением» перед носом юного папаши с коляской. В ответ – оторопелое выражение на лице молодого человека.

– Я ничего не знаю, – пробормотал он и на четвертой скорости погнал коляску прочь.

На углу пятиэтажки пов­стречался какой­то тип в спортивных штанах. Явно под мухой, но сумел на автопилоте вместиться в дыру в заборе и исчез в парке областного противотуберкулезного диспансера.

Несмотря на то, что здесь, за автобусной остановкой, есть магазин, пациенты­туберкулезники предпочитают принимать на грудь в камерной обстановке. А именно: бегают в четвертый подъезд жилого дома, покидая территорию больницы. Здесь, в одной из квартир, они находят искомое, вероятно, по более сходной цене. Жильцам двух домов, из которых состоит поселок, это очень не нравится. Во дворе всегда полно ребятни, особенно летом, и родителям не хочется, чтобы дети даже дышали одним воздухом с людьми, которые страдают туберкулезом.

Что же участковый? Говорят, он в курсе. Тем более, как доложила разведка, в этот же подъезд он ходит стричься к знакомому. Но ничто не нарушает безмятежного общения больных с зеленым змием и отдельными представителями местного населения.

Потом главврач больницы Виталий Лобановский рассказал мне о том, какие профилактические мероприятия проводятся среди медперсонала. Это прививки и профилактические курсы лечения, флюорография, поливитамины, а также медосмотры в поликлинике Дзержинского района для вновь поступающих на работу. Вся эта забота проявляется о жильцах дома – сотрудниках диспансера. Лобановский считает, что это половина местного населения. Но факты свидетельствуют о другом. Не половина, а значительно меньше. Кто здесь только не живет сейчас! Тем более дома переданы на баланс Некрасовского муниципального округа, квартиры можно приватизировать и продавать. Без профилактики остались и ветераны борьбы с палочкой Коха – медперсонал на пенсии. Словом, здесь немало тех, кто оказался безоружным перед лицом тяжелой болезни.

Взять артиста, певца Шухрата Хусаинова. Его занесло сюда зигзагом судьбы, и он прожил тут четыре года в постоянном страхе за семью, двоих малых детей. Поначалу Шухрат изумляет, разворачивая передо мной полномасштабную карту битвы Соснового бора с недугом:

– Наш поселок – граница между городом и туберкулезом! Эти два дома – последний оплот Ярославля. Люди здесь героические – они берут на себя общение с больными.

Что ж, по стилю высокопарно, но по сути верно. Никого тут не удивит встреча с человеком в пижаме на трассе Ярославль – Кострома – стоит себе, поджидает автобус. На Некрасовское или еще куда. Главврач Виталий Маркович сообщил: «Восстановление целостности забора намечено на второй квартал 2007 года. И тогда ужесточится режим. А так – пока за его нарушение ежедневно выписывают больных».

Но починенный забор не станет полной преградой для контакта больных и здоровых. Ведь в поселке общий магазин. Люди не знают, с кем они или их дети стоят в очереди. Может, у человека в пижаме заразная форма болезни? И не то что о профилактике речи нет, рук дома помыть нель­зя – в поселке нет горячей воды, да и отопление в квартирах – не вспотеешь... В «Официальном сообщении» упоминается о мальчике, заболевшем менингитом. Не удивительно: стояние на остановках (дети ездят в школу в Туношну) да холод дома. В общем, все плохо. Недаром в недрах сосновоборской общественной жизни вызрела идея: просить московские власти через МВД России превратить больницу в лечебное учреждение для заключенных, поселок отдать медперсоналу и военнослужащим, а нынешним жильцам построить 130 квартир в Ярославле.

Валерий Павлович Чистяков, главврач Некрасовской ЦРБ, считает надуманным страх местных жителей подхватить туберкулез. Обращается с контрвопросом:

– А что вы думаете, в Ярославле вам не приходится стоять в очереди с больными или ездить с ними в автобусах? Тут же люди живут в хвойном лесу, где фитонциды, они заразу убивают. К тому же туберкулезом заболевают те, у кого есть патологии или осложнения. Поэтому нужно нормально питаться и наблюдаться у врачей каждый год. И если у кого­то возникли проблемы – пожалуйста, обращайтесь, сделаем флюорограмму. Но за шиворот никого тянуть не будем.

В территориальном управлении Роспотребнадзора сказали так: пусть сосновоборцы обратятся к ним, а они походатайствуют перед департаментом о проведении каких­то профилактических мероприятий.

Удовлетворит ли это жителей Соснового бора? И как посмотрят на это сотрудники Некрасовской прокуратуры? Они по заданию областной прокуратуры проводят проверку по соблюдению законодательства в сфере охраны здоровья граждан. Злосчастный поселок, где больные живут бок о бок со здоровыми, попадет в их поле зрения. А вопросом с отоплением поселка прокуратура озабочена уже год.

Отсюда мы переходим к другой болевой точке Соснового бора. Тепло и горячую воду в поселке подрядился поставлять ГУП «Яркоммунсервис». Заказчиком выступила так называемая управляющая компания, или единая служба заказчика Некрасов­ского района. Жители Соснового бора говорят мне совершенно искренне: «Мы исправно платим коммунальщикам, а качественной услуги не получаем. Почему наши деньги не доходят до «Яркоммунсервиса»?». Нужно сказать, что замглавы Бурмакинского поселения по Никольскому сельскому округу, к которому относится Сосновый бор, Геннадий Сергеевич Смирнов скептически заметил:

– Пусть не кривят душой. Долгов семьдесят тысяч рублей за год набежало. Есть там люди, которые живут в Ярославле, а квартиры держат в поселке и не оплачивают. Ну и товарищи тоже такие есть, которые дисциплиной не блещут...

Но не эти семьдесят тысяч рублей стали причиной отсутствия горячей воды в поселке. Районный бюджет не доплачивает разницу между стоимостью тепла и тем, что платит за него население. Так называемая межтарифная разница. А это уже немалые суммы. И энергетики не желают отпускать тепло бесплатно. Вот и еле греют батареи в домах у лесных жителей, да и включили отопление лишь 15 октября. Замглавы района по ЖКХ Николай Петрович Торгашев повинился:

– Горячей воды нет, потому что у нас непогашенная задолженность «Яркоммунсервису» с прошлого отопительного сезона – 800 тысяч рублей. Но мы составили график реструктуризации, и при условии его соблюдения и внесения своевременных платежей есть договоренность к концу года дать людям горячую воду.

Замдиректора «Яркоммунсервиса» Владимир Владимирович Сорокин в отличие от Торгашева без энтузиазма смотрит на перспективу:

– Многострадальный Сос­новый бор в заложниках у службы заказчика Некрасов­ского района. Из года в год постоянно идут недоплаты: у Некрасовского района к концу 2006 года накопилось 9 миллионов рублей долга.

Цифра эта, действительно, весома. Особенно если учесть, что другие клиенты – тоже небольшие районы Ярославской области – все вместе задолжали менее четырех миллионов рублей. Зато, чем может похвастать некрасов­ский глава Александр Чудайкин, так это самыми низкими в области тарифами на тепло для своих жителей. То есть получается: тарифы невелики, но и горячей воды нет, поскольку местный бюджет не справляется с оплатой межтарифной разницы...

Не знаю, как другие двести жителей поселка обходятся, а вот Туманову Тамару Александровну сын возит мыться в баню в Туношну. Кстати, бабушка Туманова, бывший сотрудник диспансера, тоже как­то написала письмо Владимиру Владимировичу в Москву. Дело было так: надоумились связисты в 2005 году наконец­то провести в поселок телефонную связь, и Тамара Александровна решила обзавестись телефоном. А дорого ей – пять тысяч. Спрашиваю:

– Что же вы мобильный­то не купили? Дешевле намного.

– Да я не больно понимаю в этих могильных... После письма к Путину приехала ко мне из Некрасовского целая комиссия. Одна дамочка увидела телевизор и упрекнула: «Что же ты телевизор такой хороший купила?» В общем, дали мне пятьсот рублей. А ведь я 57 лет проработала, в войну четыре года лес пилила!

А воду горячую все­таки дали в день приезда Путина. На сутки. Власти знают о переписке местных жителей с Президентом России. Вот на всякий случай и дали воду, а то неровен час... Ведь от поворота на Сосновый бор с костромской трассы до поворота на аэропорт «Туношна», откуда вылетал Президент, – всего с километр. Вдруг сосновоборцы преодолели бы сообща это расстояние, чтобы со своим адресатом встретиться?!