Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, среда, 21 декабря 2011
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/5/58547/
рубрика: Общество
Автор: Олег ТАТАРЧЕНКОВ
Фотографии: Олег ТАТАРЧЕНКОВ
Даже если она прошла вместе с группой немедленного реагирования в патрулировании города и в выездах по вызовам.
Как известно, в Тутаеве два берега. Правый, промышленный, традиционно считается более криминализированным. Причины? Именно здесь живут рабочие ТМЗ, их потомки и домочадцы. Экономическая же ситуация с Тутаевским моторным уже на протяжении многих лет не является секретом. В итоге, чтобы прожить, кто-то ездит на заработки в Ярославль, кто-то промышляет в родном городе. А кто-то пьёт горькую, и не только пьёт… Ночь с субботы десятого декабря на воскресенье автор этих строк провёл вместе с полицейскими Тутаевского муниципального отдела МВД России и оперативную обстановку этого моногорода увидел собственными глазами.
На разводе перед заступлением на службу всего суточного наряда традиционно перечисляются оперативно-профилактические мероприятия, проходящие в области, а также озвучиваются объекты, на которые полицейским следует обратить внимание в первую очередь.
Это – операция «Лес» (пресечение незаконной вырубки древесины и её транспортировки), «Подросток» (отслеживание несовершеннолетних, слоняющихся по улицам после двадцати трёх часов без сопровождения родителей), «Мошенник» (недопущение такого рода преступлений, особенно связанных с «телефонными разводками» в отношении пожилых людей, проведение с ними профилактических бесед). Кроме того, полицейским следует обращать внимание на расклейку листовок экстремистского содержания, появление на улицах пьяных (дабы те не стали объектами преступных посягательств или сами не сотворили что-нибудь), бомжей (к вечеру стало заметать, и увеличилась опасность появления замерзших «подснежников»), а также попытки краж из гаражных и садоводческих кооперативов.
В Тутаеве патрулирование улиц обычно начинается с шести часов вечера и до утра. На маршрут кроме двух автомобилей ДПС и вневедомственной охраны выходят два наряда: группа немедленного реагирования (ГНР) роты ППС на машине и пеший, состоящий из двух прапорщиков. Причём нужно заметить, что Тутаевский отдел полиции отвечает за правопорядок не только на двух берегах города, но и во всём сельском районе…
Прослушав инструктаж, группа немедленного реагирования в составе командира взвода ППС капитана полиции Алексея Романова, его заместителя старшего лейтенанта полиции Сергея Анисимова и водителя прапорщика Николая Сперанского забирается в зелёный «уазик»-«буханку». Романов тут же демонстрирует мне свою «родную» каску армейского образца, в которой он в 2000 году был в командировке в Чечне. Срок её службы – пятьдесят лет, так что для многих поколений тутаевских полицейских она станет очень близким к голове предметом…
Традиционно правонарушения во время ночных дежурств можно сгруппировать на несколько категорий в зависимости от времени. Первая – «вольные алкаши», шарахающиеся в пьяном виде по улицам. Обычно их «бродилки» заканчиваются часам к десяти-одиннадцати вечера: пьяницы к этому времени успевают «набраться», добраться до дома (у кого он есть) и завалиться спать. Их сменяют подростки. Эти любят вылезать на свежий воздух в поисках приключений как раз после десяти-одиннадцати, предварительно посидев в компании за чем-нибудь тонизирующим…
Следующая категория – это так называемые домашние дебоширы. Придя с работы и выпив с «устатку», они устраивают «концерты» перед своими домашними или в компании с ними же. Обычно утихомириваются часам к двум ночи. Последним идёт уже откровенно криминальный элемент, выходящий на скользкую тропу как раз с двух до четырёх, в «волчий час», когда по большей части не только добропорядочные граждане, но и безобидные алкаши видят не первый сон…
На этот раз уголовная хроника отдела началась с автомобильной катастрофы. На границе Тутаевского и Ярославского районов красная «девятка», в которой ехали двое мужчин – отец и сын, выскочила на встречную полосу и в лобовом столкновении залетела под тяжело гружённую фуру. Автомобиль буквально разорвало на две части. Позже я увижу этот кадр из американского фильма «Трансформеры» на «гаишной» штраф-стоянке: без срезанной «эмчээсниками» крыши, с кочанами капусты в багажнике и – на летней резине. Летняя резина на колёсах и стала причиной гибели обоих мужчин, жителей Ярославского района.
Рядом с «девяткой» стоит со смятыми крышей и кабиной другой автомобиль. Парень-архангелогородец перебрался в нашу область на заработки. Снимал квартиру в Тутаеве, как раз напротив отдела полиции, работал в Ярославле. Месяц назад с ним случилась схожая ситуация и по той же причине. Правая стойка кабины вмялась внутрь и нанесла водителю в висок один-единственный смертельный удар. Если бы он подхватил с собой до Тутаева пассажиров, как это часто бывает, погибли бы все… Смертельная цена экономии.
…На «уазике» группы немедленного реагирования въезжаем во двор пятиэтажки под номером 58 по улице Комсомольской. Обращаем внимание на «шестёрку» без правого ветрового стекла, без номеров, судя по следам, только что въехавшую на стоянку. У багажника в сумке с инструментами копается подросток. После долгой беседы с несовершеннолетним Николаем и его уже взрослым, двадцатилетним, подвыпившим развязным другом Максимом выясняется, что парни прибыли из деревни Столбцы, что в Тутаевском районе, на день рождения к своей подружке.
В салоне – водка, пиво и закуска. Парни божатся и клянутся, что приехали на попутке, а машина, принадлежащая родственнику одного из них, «здесь раньше стояла». Правда, непонятно, что она здесь делала, если «родич» и сам живёт в Столбцах. Документов на «шестёрку» нет, дозвониться до якобы владельца пьяные молодые люди не могут. Кончается всё тем, что парочку забирают в отдел «до выяснения обстоятельств».
Пока шестнадцатилетний Николай пытается дозвониться до родственников, чтобы снять с себя подозрение в угоне, выясняется, что его более бывалый друг Максим уже имеет две, правда погашенные, судимости. Это объясняет его вольное поведение в отделе (где он явно красуется ещё перед двумя доставленными за нетрезвый вид подростками), нежелание подписывать административный протокол о нахождении в пьяном виде в общественном месте, а также «качание прав» на предмет выяснения, «на каком основании его здесь держат».
Любуюсь на «концерт» Максима и одновременно изучаю его «послужной список»: судимости «по малолетке» за нанесение телесных повреждений и за кражу. Обе – условно. Впрочем, парнишке это обстоятельство не мешает чувствовать себя «криминальным авторитетом». Он хвастается, что у него имеются ещё несколько «административок» за «нахождение в пьяном виде». Однако получены они ещё в прошлом году, сняты и вычеркнуты из базы данных ИКЦ УМВД.
– Зря, – замечает капитан полиции Романов. – Надо такие сведения на каких-нибудь «запасных файлах» оставлять, чтобы при новом задержании хотя бы знать, с кем имеешь дело.
…А дело мы имеем, скорее всего, с человеком, который не сделал никаких выводов из своих предыдущих судимостей. И возможный новый срок – это только вопрос времени.
– Да я вообще не здесь, а в Ярославле работаю! – продолжает «загибать пальцы» молодой человек. – Да, женат, ребёнку несколько месяцев. Почему не с семьёй? Могу я вырваться, отдохнуть?!
Уже давно не является секретом, что причина огромного количества выносимых судами условных сроков по стране кроется не только в переполненности тюрем, но и в желании государства максимально снять с себя бремя расходов. Возникает только вопрос: когда система по второму, третьему разу занимается такими «плохишами», тратя на них рабочее время полицейских, судей, сотрудников системы исполнения наказаний, а также материальный ресурс, но выдаёт в итоге лишь очередное помахивание пальчиком «ты смотри, ай-ай-ай!», то в чём здесь экономия? Или это такая форма гуманизма, когда условно осужденный остаётся в той же среде, которая и выпестовала его уголовные наклонности? Да, «зона» не перевоспитывает, но и это – не панацея…
Разобравшись с «угонщиками» (спустя пару часов за ними вместе с документами на машину всё-таки приехали родственники), экипаж ГНР вновь выезжает на вызовы. Первым оказывается в квартире, где сын (уже в пенсионном возрасте) третирует восьмидесятилетнюю мать требованием выдать деньги на бутылку портвейна. Судя по его неровной походке, она уже не первая за сегодняшний день. Полицию вызвала соседка этажом ниже, имеющая грудного ребёнка. Дежурный участковый садится писать материал на мелкое хулиганство. ГНР же отвозит мужчину в отдел, тот не возражает – дело привычное. В квартире из всей обстановки – старые выцветшие обои и такой же шифоньер…
Следующий вызов – на побои, которые якобы нанёс мужчине его двадцатипятилетний пасынок. Здесь обстановка богаче. Потерпевший нетрезв, подозреваемый сбежал (правда, потом он сам явится в отдел полиции и напишет объяснение). Выясняем причину конфликта. Она кроется в… холодце. Мужчина, по его словам, пришёл вечером голодный, а ужин мама с сыном съели. Он возмутился, за что и получил от неродного сына. Глядя на взаимные обвинения между «любящими» супругами и, подозреваю, собутыльниками, думаю: когда приходишь папой в чужую семью, будь готов к таким разборкам в будущем…
Разборки на следующем вызове мы слышим ещё в лифте. Гром, стук и крик разносятся по всему подъезду. В пьяном виде буйствует крепкий молодой мужчина. Налицо явный алкогольный психоз: перед нашим приездом он ломился в дверь к соседям, сейчас валяется на полу, дрыгая ногами и отпихивая мать, пытающуюся его успокоить. Старлей Сергей Анисимов пытается ей помочь, за что тоже получает пинок в бедро.
Хулиган – парень здоровый, и наряд группы немедленного реагирования с минуту размышляет, как бы удобнее его спеленать. Капитан Романов сообщает о происшествии пешему патрулю. Прапорщики в нём – ребята здоровые, помогут, если что… Воспользовавшись паузой, мамаша запихивает буйного сына в квартиру, там он затихает.
Вроде бы на сегодня инцидент исчерпан. Соседи демонстрируют разбитую стену около двери и одновременно рассказывают, что «буйный» парень обычно бывает тихим, здоровается с ними… хотя и вышел на свободу несколько месяцев назад. На площадке появляются его мать и явно подвыпившая подруга.
– А что тут такого? Ну, выпил человек! – заявляет она с наглой улыбкой.
Мать буяна, осознав, что сына сегодня в полицию забирать не будут, меняет свой растерянный вид на более чем уверенный и свысока смотрит на пострадавших соседей. Интересно взглянуть, как она будет выглядеть, если в следующий раз её тихий, но подверженный приступам немотивированной агрессии отпрыск возьмётся за что-нибудь острое, как это было не так давно в одном из спальных районов Москвы…
За эту ночь я ещё успел увидеть: «артиста», поругавшегося с женой и самостоятельно пришедшего в отдел полиции с бутылкой водки и требованием «посадить на пять лет, пока я никого не убил!»; «убийцу», сообщившего в дежурную часть, что он зарезал свою вторую половину (при том, что она, половина, была жива и здорова), а затем пытавшегося расколотить себе голову и обвинить в этом сотрудников отдела (он долго пытался понять, за что его тут держат, уже забыв о своём вызове.)
– Пусть посидит три часа, отрезвеет, тогда с него объяснение возьмут. Сейчас с ним разговаривать бессмысленно, – сообщил мне оперативный дежурный.
Кстати, я обратил внимание, что в дежурной части Тутаевского отдела работает видеокамера, снимающая всё, что в ней происходит.
«Водку мы пьём только для запаха, а дури у нас своей хватает!» – гласит народная поговорка. Что есть, то есть, но такого количества «пьяных вызовов», как в Тутаеве, я не видел во время работы с нарядами ППС ни в Ярославле, ни в Рыбинске.
По рации приходит сообщение, что недалеко, на Ярославской улице, идущей по крутому яру вдоль Волги, в дачный дом забрались воры. Домик оборудован сигнализацией. Оборудование сработало на проникновение в помещение, одновременно включился микрофон, установленный тут же. Сигнал поступил оператору одной из сотовых компаний, которая в свою очередь адресовала его абоненту. Хозяйка послушала: действительно, в доме кто-то разговаривает, и позвонила в полицию.
…Глубокая ночь. На заснеженной улице, идущей от Воскресенского храма вдоль Волги, полная темнота, которую разбивают фары нашего «уазика». Впрочем, водитель Николай Сперанский их гасит, как только мы подъезжаем к дому. Видим на свежевыпавшем снежке у ворот не менее свежие следы. Один сотрудник полиции остаётся у них, остальные бегут в обход, чтобы схватить преступников с поличным «с огородов». Не успеваем. Видимо, услышав шум подъезжающей машины, воры раньше нас перескакивают через забор.
Под ногой тринадцатилетнего пацана ломается доска, и он валится в сугроб. Я успеваю подбежать как раз к тому моменту, когда старший наряда ГНР капитан Романов будет держать вывалянного в снегу мальчишку за шиворот. А тот станет жалобно скулить:
– Да я здесь на «шухере» стоял…
Позже мы узнаём, что родители отправили ребёнка на выходные к бабушке, а он во дворе повстречал её соседа – ранее судимого за поджоги частных домов восемнадцатилетнего Дмитрия, освободившегося только этой весной, и ещё одного его приятеля. Те предложили ему «сходить на дело». Тот не отказался. Погулял, называется, у бабушки…
Отправив пацана в машину с подоспевшими прапорщиками Топниковым и Зайцевым, Романов и Анисимов перемахивают через покосившийся забор старого соседнего дома и устремляются по следам преступников вниз по крутому склону. Меня оставляют сторожить «тылы». Впрочем, здесь воры так и не появятся, и я возвращаюсь к дому, где уже работает подъехавшая следственно-экспертная бригада.
Вижу распахнутое окно со стороны двора, под крыльцом лежит брошенный преступниками нож-«бабочка». Видимо, воры сначала решили открыть входную дверь с его помощью, а когда не получилось – подставили к окну валявшиеся две лестницы и отжали стеклопакет с помощью хозяйских вил. Следы зубьев отчётливо видны на белой гладкой поверхности пластмассы.
Полицейский наряд их не только спугнул, но и заставил бросить на полу уже сложенные в мешок вещи: строительные и электробытовые приборы, магнитолу.
– По «сто пятьдесят восьмой части третьей» (кража, совершённая группой лиц по предварительному сговору. – Прим. авт.) возбуждать уголовное дело не будем. Здесь только незаконное проникновение в жилище, – комментирует ситуацию дежурный следователь, пока эксперт-криминалист обследует поверхности на предмет отпечатков пальцев.
– Хорошо работаете! – хвалит полицейских хозяйка. – Приехали быстро, украсть ничего не успели.
– Молодцы, что сигнализацию поставили, – отвечает комплиментом на комплимент следователь.
– Знаю этого Дмитрия с малолетства, – рассказывает мне тем временем Романов, – вечный токсикоман и мелкий воришка. У него собака была, так она тоже токсикоманила. У обоих вечно носы были в «серебрянке». Ждали-дожидались, когда ему 16 лет «стукнет», чтобы посадить его за «подвиги». Однако сел он не за кражи, а за поджоги…
Любопытно, что и на этом «деле» с парнем тоже была собака. Правда, уже не та – та сдохла: не выдержал псиный организм бытовой химии. Облаяв полицейских, она кинулась от них в одну сторону, жулики – в другую.
По «горячим следам» ГНР отправилась домой к воришкам, там патрульные узнали, что те уже побывали в своих квартирах, переоделись и отправились «гулять» дальше. На следующий день полицейские их задержали, взяли показания и отпустили под подписку о невыезде. Надо полагать, до заседания суда и очередного срока.
…А я вместе с группой немедленного реагирования отправлюсь на окраину города, где мы будем ещё обследовать гаражные кооперативы, откуда постоянно воруют больше даже не машины, а ремонтное оборудование и строительный материал. На этот раз там будет тихо.
– Когда в Тутаеве вообще работы не было – заводы стояли, мы здесь постоянно засады устраивали, – рассказывает полушёпотом капитан Романов, пока мы обходим чернеющие ряды боксов. – Сидим, видим: над крышами голова появилась, затем – ножницы: чик – и обрезал провод освещения. Мы – за концом провода, который и приводит нас в гараж, где сидит мужик и его мотает. «Здравствуйте, гражданин, проедемте с нами…»