Самый любимый учитель

Бабкевич, пожалуй, один из немногих учителей, возле которых всегда толчётся ребятня: вместе со своим педагогом мальчишки и девчонки постоянно что-то придумывают, изобретают, мастерят. А из кабинета физики нередко раздаются то взрывы смеха, то громкие споры, а то и стук молотка или тонкий визг лобзика. И так было почти всегда, все эти пятьдесят с лишним лет, что Владимир Александрович стоит возле доски, открывая уже не первому поколению школьников тайны одной из самых сложных, но вместе с тем и одной из самых интересных наук. Кстати, абсолютное большинство всяческих приборов и приспособлений в этом кабинете сделано руками самих ребят и их наставника, изобретательская мысль которого часто намного опережала своё время. Взять хотя бы пульт управления, на дисплей которого вынесена не только панель, позволяющая одним нажатием кнопки включать и выключать свет, опускать и поднимать экран или задвигать светонепроницаемые шторы на окнах. Этот хитрый прибор является чем-то вроде компьютера и даже может заменить учителя в оценке устных ответов школяров. Причём отметка тут же высвечивается на огромном мониторе, вмонтированном в стол преподавателя, и здесь уж ни о какой предвзятости или необъективности не может быть и речи. А появилась эта чудо-машина в первой средней в конце восьмидесятых, когда о компьютерах в нашей стране ещё мало кто слышал.

– Все многочисленные проверяющие, кои в те годы постоянно контролировали учебный процесс, были просто в шоке, увидев такой прибор, – улыбается Владимир Александрович. – И вскоре в школу зачастили делегации. Специалисты тщательно всё осматривали, щупали, щёлкали кнопками и восхищённо качали головами. Не уверен, удалось ли им воплотить эту нашу идею в своих школах, но одно знаю точно: автоматически опускающиеся шторы на окнах впоследствии появились во многих учебных заведениях. А ведь родиной этого ноу-хау стала именно первая средняя.

Честно говоря, первая средняя являлась первопроходцем во многих интересных начинаниях. И самые креативные идеи принадлежали, как правило, именно Владимиру Бабкевичу, сумевшему заразить ими своих учеников, просто обожавших любимого педагога. Так в начале семидесятых здесь появился первый в Гаврилов-Яме ВИА, и это несмотря на то, что необходимых музыкальных инструментов в тогдашнем Советском Союзе достать вообще было нельзя, особенно в провинции. Но ребят это не остановило – они засучили рукава и принялись за работу. «Мальчишки всё мастерили своими руками: выпиливали корпуса гитар, прилаживали к ним грифы, только что струны не делали, – вспоминает В. А. Бабкевич. – А уж об усилителях и говорить нечего, здесь мы, что называется, давно собаку съели». Вскоре новорождённый ансамбль, получивший популярное в те годы название «Дружба», уже давал первые концерты, а его участники – Алик Грачёв, Валера Пичугин, Серёжа Давыдов, Андрей Иванов – стали в родной школе настоящими звёздами. Да и не только в школе, потому что весть о «Дружбе» мгновенно облетела весь район, сделав старшеклассников первой средней настоящими любимцами публики. Но был на их пути к славе и один курьёзный случай, обернувшийся потом большими неприятностями.

– Помню, выступали мы с ребятами на смотре самодеятельности в клубе «Текстильщик», – рассказывает Владимир Александрович, – а посвящён он был предстоящему юбилею Ленина. Понятно, что все номера должны были быть идеологически выдержаны. Так оно, в сущности, на самом деле и было, и только выступление «Дружбы» сразу пошло в разрез с предписанными канонами. Сначала спели «Живёт моя отрада», потом вторую, столь же фривольную, по мнению жюри, песню. Публика ревёт от восторга и отпускать ребят не хочет, но ведущие объявляют следующих участников. Зал продолжает неистовствовать, вызывая наших мальчишек на «бис». Крики и аплодисменты зрителей, продолжавшиеся около получаса, так и не дали закончить смотр, его пришлось прервать, за что потом, сами понимаете, нас по головке не погладили.

Примерно в это же время в первой средней появилась и собственная киностудия. Родилась она с лёгкой руки отца одного из учеников – Геннадия Акимова, великолепного фотографа, который всего-навсего предложил купить камеру. «Я, честно говоря, и думал, что он этим будет заниматься сам, – улыбается Бабкевич, – но Геннадию Михайловичу уже тогда нездоровилось, так что пришлось брать бразды правления в свои руки». И вскоре школьный «Голливуд» уже обзавелся сразу тремя кинокамерами «Киев». К технике потребовалось огромное количество плёнки, проявителей-закрепителей, осветительных приборов, ведь съёмка требовала и дополнительного освещения. Владимир Александрович, одержимый новой идеей, сумел «пробить» смету в вышестоящих образовательных инстанциях и проторить дорожку не только на Переславскую кинофабрику, ставшую впоследствии «Славичем», но даже в Министерство кинематографии, на «Мосфильм», откуда и привёз в Гаврилов-Ям пару мощных прожекторов. И хотя на советской «фабрике грёз» они были уже давно списаны, всё же делу развития школьного кино послужили верой и правдой не один год. И процесс пошёл… Ребята работали с упоением: снимали, обрабатывали плёнку, озвучивали готовые фильмы и, увлечённые творчеством, нередко почти всю ночь проводили в школе. Но зато полученный результат всех буквально ошеломил и созданные студийцами фильмы пользовались в родной школе просто бешеной популярностью. Один шпионский детектив чего стоил!

– В студию тогда ходило много ребят, – вспоминает Владимир Александрович, – и среди них попадались даже двоечники, потому что интерес к съёмкам проявлялся независимо от успеваемости. Но должен сказать: все эти мальчишки стали вполне успешными людьми, а кое-кому школьное увлечение даже помогло выбрать профессию, например Аркадию Акимову – признанному сегодня мастеру фотографии.

А между тем самому Бабкевичу путь в профессию указал Николай Сергеевич Царев­ский, великолепный педагог, много лет преподававший физику в первой школе. Сын священника из Лахости, он был разносторонне одарённым человеком, а ещё истинным интеллигентом, называвшим на «вы» даже самых маленьких своих учеников. Фотография любимого учителя, правда, изрядно потрёпанная и пожелтевшая, до сих пор стоит в кабинете физики и вдохновляет самого Владимира Александровича на служение этой интереснейшей из наук, любовь к которой он и сам сумел привить не одному поколению юных гавриловямцев. И это постоянное общение с молодёжью наверняка даёт и самому Бабкевичу тот заряд бодрости, который позволяет оставаться молодым душой и по-прежнему сеять разумное, доброе, вечное, несмотря на свои семьдесят.