Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, среда, 29 октября 2003
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/7/40297/
рубрика: Образование
Автор: Зинаида ШЕМЕТОВА.
На днях математическая школа № 33 имени К. Маркса отмечала 100 лет со дня рождения своего бывшего директора Александра Степановича Колобкова.
Выходец из многодетной крестьянской семьи, он был старшим из семи детей. И хотя на подворье работы всегда много, родители отправили парнишку учиться. Сначала ходил из родной деревни Лихобразово за три километра в Левашовскую школу, потом за двенадцать – в Некрасовскую. В 17 лет он уже учительствовал в начальных классах, а в 22 года его назначили директором, как тогда говорили, колхозной школы. В Ярославский пединститут на историко-географический факультет он попал по «сталинскому набору», а после окончания последовало новое директорское назначение. В 1936 году в Ярославле открылась новая школа на Большой Октябрьской, получившая имя А. С. Пушкина и номер 43. А. Колобков пришел туда преподавать географию, а вскоре стал директором. Время было страшное. Учительниц, чьих мужей репрессировали, снимали с работы как жен «врагов народа». В 1938 году кое-кого из репрессированных выпустили, их жен начали снова принимать в школы. А. Колобков не раз убеждал управленцев образования, чтобы таких учителей направляли именно в 43-ю. На него косо поглядывали: зачем он собирает вокруг себя людей с «подмоченной» биографией? К тому же это было небезопасно. Однако Александр Степанович был убежден, что именно эти люди – образованные, истинно культурные, интеллигентные. И ведь не ошибся директор. Когда грянула война, А. Колобков добровольцем ушел на фронт, воевал в Карелии. Был контужен, с переломами попал сначала в свердловский госпиталь, а затем его направили долечиваться в Ярославль, в госпиталь, который располагался в той самой школе № 43. – В то время мы с мамой жили там на первом этаже, а на верхних находились палаты с ранеными. Мне было тогда 12 лет, – вспоминает Ида Александровна Мазаева, дочь Александра Степановича. – Помню страшную помойку с ампутированными руками и ногами, мальчика без ног. Помню, как показывали фильмы в госпитале: экран-простыню вешали посреди коридора, чтобы можно было смотреть кино с обеих сторон. В послевоенные годы, вплоть до 1969-го, А. Колобков руководил школой № 33 имени К. Маркса. И здесь проявилось его умение подбирать кадры. Он никогда не давал в гороно сведения о свободных вакансиях, сам находил претендентов. Не так-то просто было пройти через «игольное ушко» колобковского отбора. Совсем молоденькой, с косичками, пришла в школу учительница физики А. Подъячева. – Куда ты идешь, там же «зубры» работают, говорили мне, – вспоминает Антонина Сергеевна. – Действительно, там работали отличные учителя. К Колобкову боялись идти, но я решила: пойду в «пасть дракону». Директор с ходу взял начинающего педагога. 30 лет проработала в этой школе А. Подъячева. А учительница химии В. Суханова, которую также принял Колобков, до сих пор преподает – у него было чутье на хороших учителей. Уже тогда тридцать третья считалась элитной школой, здесь училось немало детей высокопоставленных родителей. Их начали было привозить на занятия на служебных машинах. Но Колобков запретил водителям подъезжать к школе. Сам он был совершенно неприхотливым в быту, мало придавал значения своему внешнему виду. В то время он уже жил один – в школе, в небольшой комнатухе. Входная дверь со двора вид имела ужасающий: обшарпанная, с висящей клочьями обивкой. Неустроенность личной жизни он компенсировал работой, которой отдавал всего себя. При нем появились кружки по всем предметам, факультативы, была хорошо поставлена внеклассная работа, ребят готовили к олимпиадам. Нигде еще не было, а у него уже работали мастерские по трудовому обучению. Начальство ругало его за самовольство, а он только отмахивался. При нем за школой на пустыре был разбит садово-опытный участок. Трудно представить, что там, где сейчас все закатано асфальтом, когда-то цвели вишневые деревья, выращивалось огромное количество красивейших цветов и даже высевались злаковые культуры. До 1954 года школа была мужской. Управлять мальчишеской оравой – дело непростое. Крутоват бывал директор. Но если в перемену, когда шалуны на головах ходят, вдруг кто-то крикнет: «Колобок идет!» – все замирали. Иначе подведет сорванца в вестибюле к статуе Сталина, рядом с которой в рамке под стеклом висели правила поведения учащихся, и скажет: «Учи наизусть». Строгость и крутость сочетались в нем с большой отзывчивостью и заботливостью. Он мог помочь устроить учительского ребенка в детский сад, поддерживал материально тянувшего на золотую медаль парнишку, у которого умерли родители, ездил в Москву вызволять из какой-то религиозной секты своего ученика, обивал пороги всех инстанций, чтобы получил прописку вернувшийся из заключения муж учительницы. А сам получил квартиру аж в 67 лет, став персональным пенсионером. Однажды его встретила в поликлинике жена Лощенкова. Разговорились. – Звоните, – сказала тогдашняя первая леди области и была крайне изумлена, узнав, что такой известный и заслуженный человек, ветеран войны, имеющий орден Красной Звезды, не может дождаться очереди на телефон. Через три дня аппарат был поставлен.