Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, суббота, 28 мая 2005
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/7/55052/
рубрика: Образование
Автор: Екатерина АБРАМОВА.
Теперь я знаю, кто самые счастливые существа на земле, – птицы. Они могут лицезреть наш мир с высоты своего полета. Чего мы, люди, к вечной своей печали, делать сами по себе не можем, а потому очень завидуем крылатым. Мне повезло на днях вкусить прелести птичьего полета.
В конце июля в Переславле-Залесском состоится главное летнее событие – четвертый фестиваль воздухоплавателей «Золотое кольцо России». А пока что директор фестиваля москвич Валерий Латыпов (зеленый аэростат в рекламной заставке НТВ изготовила его фирма, а управляет им он сам) и городской отдел туризма пригласили ярославских турменеджеров отметить начало сезона рекламным туром «Переславль на ладони». Вместе с ними в корзине аэростата оказалась и я. Кто балластом будет? С самого утра пасмурной субботы, на которую был назначен полет, мы пребывали в тягостном ожидании – пойдет опять дождь, ливший несколько дней подряд, или нет? Солнышко все-таки выглянуло, но оказалось, что осадки – не единственная преграда для воздушного путешествия, есть еще ветер. Для воздухоплавателя 4 – 5 метров в секунду – уже нехорошо, а шесть – и вовсе критическая отметка. Чтобы проверить направление воздушных масс, переславская команда – пилот Андрей Петренко (о нем мы рассказывали в номере за 21 мая) и водитель Николай Талейкин – запускали в воздух зонд – маленький черный шарик, наполненный гелием. Он показал, что лететь можно. Мы стали искать подходящее место для старта. Площадка выбирается с учетом направления ветра, причем по странному принципу: не чтобы удобней взлететь, а – чтобы удобней приземлиться. То есть пилот прикидывает, в какую сторону будет следовать шар и есть ли там места для посадки. Осмотрев несколько мест, мы сделали выбор в пользу поля за гаражами, при въезде в Переславль со стороны Москвы. Латыпов и переславцы достали из прицепов аэростаты: корзины (их еще называют гондолами) и оболочки. Развернутая на траве оболочка по форме больше всего напоминает кишку 20-метровой длины, всего же в шаре – квадратный километр ткани. Оболочку не стали накачивать насосом (как мне представлялось, должно быть), а заполнили холодным воздухом с помощью вентилятора – и она стала такой огромной, что поле, казалось, уменьшилось в несколько раз. Затем ее прикрепили к корзине. Из баллонов, которые крепятся по углам корзины, воздух поступает в шар и нагревается газовой горелкой, благодаря чему аэростат и летит. А вот мешков с песком в корзине не оказалось. – Как же мы без балласта полетим? – удивилась я, памятуя о злоключениях героев Жюля Верна. – Вдруг падать будем? – Тогда уже ничего не поможет, – мрачно заявил водитель. Но пилоты объяснили, что балласт в тепловых аэростатах (в отличие от газовых) не нужен, потому что высоту полета можно регулировать с помощью нагрева воздуха в шаре. 40 минут в одной корзине Приготовления к полету заняли около полутора часов, в течение которых вокруг нас собралась, наверное, вся детвора ближайшего микрорайона. Ребятишки радостно галдели, стараясь перекричать оглушительные звуки вентилятора, и путались под ногами. Я же мешала пилоту расспросами. Он рассказал, что «полетать» на аэростате стоит от полутора до двух тысяч с человека. Это довольно дорого, а потому многие думают, что на воздушном шаре можно сделать неплохой бизнес. Профессионалы же утверждают, что это не так. Возьмемся за арифметику. Например, один из самых дешевых аэростатов, как у переславцев, стоит 15 тыс. долларов (самый дорогой – 450 тысяч). Рассчитан он на 300 часов полета. Таким образом, один час эксплуатации стоит примерно 50 долларов, то есть полторы тысячи рублей, а «продают» его в четыре раза дороже. Но если учесть, что в дело вложено около полутора тысяч долларов на обучение пилота, добавить стоимость амортизации шара и транспорта, цену горючего, прибавить сюда оплату работы команды, то цена удовольствия не покажется уже столь заоблачной. Бизнес же реально сколотить только на обучении пилотов, а также на изготовлении аэростатов – этим как раз и занимается Валерий Латыпов. Наконец Петренко скомандовал садиться в корзину. Легко сказать – делали мы это почти в воздухе, конструкция всей своей сутью уже стремилась в небо, и несколько мужчин едва удерживали ее в метре от земли. Приготовившись к жуткой тряске или чему похуже, я присела в корзине на корточки и судорожно вцепилась в газовые баллоны, но уже через пару секунд услышала восхищенные возгласы своих спутников: взлетели! Я встала и решительно заглянула за край корзины – действительно летим! Мы поднялись метров на сто от поля и двигались в сторону Ярославля. Учитывая, что раньше я боялась смотреть вниз с балкона десятого этажа, оказаться на высоте, вдвое большей – лично для меня настоящий подвиг. Но вот странно: почему-то ни капельки не страшно, никакого дискомфорта. Пожалуй, говорить, что на воздушном шаре летишь, не совсем правильно, лучше сказать – паришь. Такое ощущение, будто завернули в облако, и вместе с ним – мягким и легким – ты путешествуешь по небу. А внизу – такая потрясающая панорама, что – нет, дух не захватывает, – наоборот, испытываешь какой-то особый вид восторга, смешанный с удивительным покоем и благоговением. Город внизу – как игрушечный. Дома – словно брошенные в беспорядке капризным малышом разноцветные кубики, по-весеннему ярко-зеленые теннисные мячики деревьев-кустов, блестящие, из синего стекла пруды и озерца, нити электрических проводов, аккуратные бархатные квадратики грядок и маленькие-маленькие игрушечные люди. Глядя на этот милый, кукольный мирок, проникаешься такой всепоглощающей любовью ко всему сущему, что хочется творить добрые дела и всем посылать воздушные поцелуи. Судя по блаженным улыбкам, застывшим на лицах остальных пассажиров, не одну меня обуревали подобные эмоции. Вероятно, наша гондола излучала флюиды любви и радости, потому что публика определенно отвечала взаимностью: бабульки на лавочках, мамы с колясками, малыши в песочницах, задрав головы, смотрели на проплывающую по небу громадину и улыбались. Вдруг над ухом раздался зычный голос пилота, от неожиданности я даже вздрогнула. – Ле-на! Ле-на! Оказывается, мы как раз пролетали над его домом, и таким необычным способом Петренко призывал свою жену полюбоваться небесной процессией. Чтобы помочь, мы стали хором скандировать имя его супруги. Распугали всех кошек и разозлили дворовых собак, которые стали безжалостно облаивать гондолу – глупые животные, разве объяснишь им, что такой кайф от ощущения, что ты на высоте – в прямом смысле этого слова... А вот Лена на наши крики не отреагировала никак – видно, дома ее не было. Было уже около половины девятого вечера, солнце стало садиться за Плещеево озеро. Чудесная картина, без устали воспеваемая художниками и фотографами, предмет восхищения туристов. Однако живой вид с воздушного шара не сравнить ни с какими фотоснимками! Огненный полукруг позолотил водную гладь и окрасил в оранжевый цвет все вокруг, даже наши лица, а знаменитые золотые купола женского Никитского монастыря ярко полыхали. Теперь это ваши земли Все время полета пилот переговаривался по рации с водителем машины сопровождения. Его задача – следовать за шаром всюду, чтобы встретить на месте посадки. Мы сели на поле метрах в ста от окружной дороги, в самом конце Никитской слободы. Андрей Петренко посоветовал всем держаться крепко – корзина приземлилась и легла на бок, так что мы оказались друг на друге. – Вылезайте потихоньку, – скомандовал пилот. – Вы хотите сказать, выползайте, – жалобно ответили мы и на четвереньках пошли из гондолы. Между прочим, при ветре в четыре метра в секунду такая посадка считается идеальной, а то бывает, что людей и вовсе из корзины выбрасывает. Поблизости не было населенных пунктов, зато у дороги в кустах притаилась едва заметная машина ГАИ. Убедившись в том, что мы не потерпели крушение, а сошли на посадку по собственной воле, ребята в форме вновь принялись караулить автомобилистов-лихачей. Убрав аэростат в прицеп, мы отправились к команде товарищей, которые приземлились раньше нас. Аэронавтов ожидало весьма необычное посвящение в законные воздухоплаватели – так сказать, крещение огнем и водой, точнее, шампанским. – В 1783 году братья Монгольфье построили первый воздушный шар и поднялись в воздух, – торжественно говорил наш пилот, откупоривая бутылку игристого, мы же слушали его лежа на упакованной оболочке, как того требовала традиция. – Короли Франции отдавали людям на вечное пользование земли, которые те пролетали. Этот указ не отменен до сих пор: человек является владельцем земли, но при условии, что он находится в нескольких сантиметрах над ней. Затем Андрей поджигал пучок шевелюры каждого своего пассажира зажигалкой и тут же тушил шампанским. Говорят, туристы от обряда в восторге. Аэронавтам выдали грамоты со свидетельством, что «вышеозначенная персона в полете продемонстрировала мужество и восхищение полетом, за что была с почестями принята в «Орден воздухоплавателей» с присвоением дворянского титула...». Так, меня нарекли графиней Никитской, а моих спутников, соответственно, графами. Радость тут же запили шампанским. На этом приключение закончилось. Итак, если вы, как Катерина Островского, огорчены, что люди не летают, знайте: вы можете сделать это, как Катерина Абрамова. В чем подписываюсь, лично испытав незабываемые ощущения от небесного путешествия.