Ярославская областная ежедневная газета Северный Край, пятница, 12 марта 2004
Адрес статьи: http://www.sevkray.ru/news/8/48270/
рубрика: Медицина
Автор: Ольга ЛАПШИНА.
Теракт 6 февраля в московском метро, как считают специалисты-психологи, впервые стал причиной массовой фобии москвичей – боязни спускаться в подземку, сообщает «Коммерсантъ». Причем пострадавшими оказались не только пассажиры взорванного поезда, но и сотни тысяч горожан, которым ежедневно приходится ездить в метро. В первые дни после теракта в центр экстренной психологической помощи обратилась тысяча с лишним человек – вдвое больше, чем после захвата заложников на Дубровке. Специалисты считают: потому, что гораздо большее число людей идентифицирует себя с пострадавшим пассажиром, чем со зрителем мюзикла. Звонки начались в день теракта – в пятницу к вечеру, и в последующие дни их становилось все больше. В выходные в основном за помощью обращались родственники и знакомые пострадавших. Затем – телезрители, которые жаловались, что разбитые лица, изуродованные тела в репортажах создают гнетущую, пугающую атмосферу. Звонили те, кто не мог заставить себя спуститься в подземку, и те, у кого нынешний теракт спровоцировал обострение старых фобий. Повышенный уровень тревоги – это естественная реакция на опасность, проявление инстинкта самосохранения. Человек подсознательно стремится избегать неприятных переживаний. Психологи считают, что массовая травматизация населения вызвана чрезмерным акцентированием внимания на теракте, и большинство москвичей – жертвы не теракта, а СМИ, особенно телевидения, перешедшего все границы в стремлении натуралистично показать смерть. Специалисты уверены, что когда пройдет первая эмоциональная волна, за помощью к ним обратятся еще очень многие. Психологическая травма может проявиться даже через полгода и позже: человек думает, что справился с переживаниями или привык к ситуации, но потом наступают осложнения.
* * * «Литература и гуманистическое понимание в медицине» – называлась международная конференция, которая состоялась в центре гуманитарных коммуникаций филологического факультета МГУ. О ней рассказывает «Российская газета». «Медицина – это моя законная жена, а литература – любовница», – записал в дневнике Антон Чехов, обозначив непростые отношения между «дамами своего сердца». Собравшиеся в Москве известные философы, психологи, врачи и литературоведы пришли к похожему выводу – взаимодействие существует. Пациент – автор собственной истории: болезни и жизни. И чтобы адекватно расшифровывать этот «текст», не ошибаться в постановке диагноза и успешно лечить, нужно обладать навыками филолога. Эта идея уже используется в медицинских учебных заведениях США. Лекции по курсу психологии общения между врачом и пациентом читают в паре два преподавателя: медик и литературовед. Проблема в том, что врачи часто профессионально «выгорают» – начинают воспринимать пациента как неодушевленный агрегат. Потому на лекциях учат единению с человеком, испытывающим боль или страх перед неминуемой смертью, анализируя, например, рассказ Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича». Тексты, которые порождены большим писателем или страдающим больным, в глазах литературоведа-врача имеют равную ценность. Те и другие – источник необходимого знания о состоянии человеческой души. Применяя чисто литературоведческие приемы, вдумываясь и вчитываясь в «истории», которые рассказывают на приемах больные, студенты настраиваются с ними на единую психологическую волну. * * * Обобщенный психологический портрет народного целителя попытались составить «Известия» при помощи доктора медицинских наук Елены Карагодиной, защитившей диссертацию на тему «Социокультурный анализ феномена целителей-экстрасенсов». Получилось примерно так. Средних лет, среднего образования, имеющий в прошлом драматический опыт жизненных утрат или травмирующих переживаний: тяжелая болезнь – собственная или близких или их потеря, крушение жизненных идеалов, другие кризисные явления. Но этот человек находил выход из трудной ситуации и стремился поделиться своим опытом с окружающими. Энергичный, деятельный, верующий, хотя не более 40 процентов относят себя к определенной конфессии. Если исходить из характерного для современной медицины материалистического мировоззрения, то можно было бы утверждать, что различными психическими и личностными расстройствами страдают три четверти целителей. Но такое мировосприятие – не единственно возможное. Рядом с ним имеет право на существование мифологическое или даже фантастическое. И если оценивать целителей в этой системе координат как представителей определенной субкультуры, их убеждения уже не покажутся абсурдными. Доктор Карагодина думает, что на самом деле расстройствами психики страдают не более 20 процентов тех, кто считает себя целителем. Их наиболее типичными пациентами являются люди, страдающие хроническими заболеваниями и не удовлетворенные медицинской помощью. И если целитель и обратившийся к нему имеют сходное мировоззрение, то есть если сам человек верит, что причиной его болезни послужил сглаз или порча, то он, скорее всего, будет удовлетворен результатом целительства.