Большинство отмахнулось – мол, не впервой! Может, запил, может, поссорился с Алькой и умотал на пару ночей к какой-нибудь подружке... Но к пятнице скептики осознали серьезность ситуации. Оказалось, после перерыва в несколько лет Ленька наконец-то устроился на работу. То есть тунеядцем он не был и прежде и порой весьма неплохие «бабки заколачивал на шабашках». Но с 1 марта он оформился официально, с трудовой книжкой, за 300 рублей в месяц сторожем в одну нищую контору. И в среду он должен был появиться там ровно в полдень.
Единственный, кто сразу стал помогать Альбине в поисках супруга, был приятель Леонида – Аркадий. Он узнал, что пропавший звонил в 11 часов на работу и предупредил о возможном своем опоздании. Потом из опроса соседей выяснилось, в какое время Леня совершенно трезвым вышел из дому. Поминутно был прослежен его дальнейший путь: в этом киоске он, как всегда, купил сигареты (его бородатая физиономия за долгие годы примелькалась продавцам), добрался до пешеходного перехода через проспект – горел красный свет, и он успел купить у бабушек семечки, пошел на зеленый и... на другой стороне проспекта его никто не видел!
Обзвонили все вытрезвители, райотделы милиции, больницы, морги, дежурную часть ГИБДД. Никакой проясняющей информации! ДТП на этом месте и в это время не было. Ни хладного трупа, ни изнуренного алкоголем либо другой внезапной хворью тела нигде не обнаружено. Такое ощущение, что человек был взят живым прямо посреди проспекта, среди потока мчащихся машин. Но и «вознесения» никто из очевидцев не лицезрел. Да и не святой он...
В воскресенье уже втроем (к поискам подключился еще один друг – Виктор, обзвонивший в предыдущий день все места, где время от времени скрывался после семейных ссор Леонид) поехали в милицию писать официальное заявление о пропаже человека. Отдавая бумажку дежурному офицеру, робко попросили его еще раз убедиться, не проходит ли пропавший каким-то образом по милицейскому ведомству. Лейтенант залез в компьютер и через пять минут радостно воскликнул:
– У нас!!! Сидит пока в изоляторе временного содержания, что в здании УВД! Как раз 13-го его приговорили к четырем месяцам колонии...
Поисковая команда возвращалась в трамвае домой и весело цитировала фильм «Джентльмены удачи»: «Здравствуй, папа! Мы узнали, что ты сидишь в тюрьме, и очень обрадовались, потому что думали, что ты умер!»
Прибыв в жилище Альбины и ее внезапно севшего супруга, устроили «шмон» Ленькиных бумаг. Вскоре нашли повестку. Оказывается, бедолагу еще 5 марта приглашали в районный суд с намерением лишить свободы. Жена вспомнила, что он действительно в тот день как-то очень грустно прощался с ней и туманно намекал на свое печальное тюремное будущее. Но вечером вернулся как ни в чем не бывало и от комментариев воздержался.
Возникла версия. По повестке он так и не дошел до суда, надеясь, что, как и прежде, пронесет. Судебная машина встала на дыбы и разослала всем, кому можно, ориентировки на «беглеца». Ну а 13-го числа, когда он переходил дорогу, его путь пересекся с автомобилем, в котором сидели сотрудники одной из силовых структур. Реакция последних была профессиональной. Результат известен.
Трения героя с судебной машиной начались давно. Он задолжал какую-то сумму алиментов детям своей первой (а может быть, второй) жены. И не очень-то хотел выплачивать теперь тот долг – младшему ребенку (из тех) уже 20 лет! Но мамаша пошла на принцип. Было возбуждено уголовное дело. Судебные приставы неоднократно заявлялись к должнику в квартиру и пытались описать его имущество. Но застать его все не удавалось, а когда наконец получилось, выяснилось, что и взять-то с него нечего – все во-круг принадлежит Альбине! Тогда летом 2001 года Леонида осудили на год исправительных работ с вычетом 5 процентов заработка в пользу государства.
Казалось бы, какие проблемы? Встань на учет на биржу труда, либо устройся за копейки сторожем, и всем будет хорошо: приговор приведут в исполнение, а приговоренный так и будет зарабатывать на жизнь своими шабашками.
Лишь когда окончательно сгустились тучи над головой Леонида (в двадцатых числах февраля пришла угрожающая повестка), он решил быстренько «пристроить» свою трудовую книжку. Но посчитал ниже своего достоинства оповещать давно добивающихся этого инспекторов уголовно-исполнительной системы. 5 марта он начистил ботинки, повязал галстук и приехал в суд. Однако заседание перенесли на 13-е. Не говоря никому ни слова, подсудимый повернулся и ушел. Успел официально «отсторожить» пару смен в конторе и выполнить хороший денежный заказ на своем домашнем компьютере. На следующее заседание приехал сам. И в зале суда был взят под стражу! И для прокурора, и для судьи, и даже для адвоката (услуга бесплатная, прислали дежурного по районной консультации) стало большой неожиданностью, что их подопечный наконец смирился с необходимостью исполнять приговор об исправработах, вот-вот получит первый аванс, с которого что-то можно будет изъять в доход государства.
Инерция мышления присуща всем людям. Даже судьям. С материалами дела служительница Фемиды была уже знакома, именно она судила этого алиментщика прошлым летом, и свое мнение о нем давно составила. По требованию обвинения год исправработ для неисправимого должника был заменен 4 месяцами колонии-поселения.
Большинство друзей Леонида почти ничего не знали о всех этих перипетиях его тяжкой личной жизни. Теперь им пришлось разыскивать того самого «бесплатного» адвоката. Только этот человек мог написать кассационную жалобу в областной суд. Сам Леонид делать этого не собирался. Как следовало из письма, полученного вскоре Альбиной, ему очень понравилось (!!!) в тюрьме: «Я здесь почти на курорте – еды до пуза, познакомился с массой интересных и хороших людей, не надо ежедневно думать о том, куда бежать, где заработать и на какие шиши кормить Саньку». Санька – это их совместный с Алей четырехлетний сын, которого за несколько дней до «посадки» они отправили к бабушке в соседнюю область. К счастью...
Суд, кстати, о существовании Саньки, который нуждается в отцовской опеке не меньше старших детей от прежних браков, тоже ничего не знал. На этих двух пунктах (поступление на работу и малолетний ребенок) и попросили адвоката строить текст жалобы.
Адвокат был уверен в бесперспективности затеи:
– Не вытяните вы его. Он же сам все сделал для того, чтобы сесть в тюрьму, и выходить оттуда не собирается.
Деньги за написание бумажки адвокат взял по максимальной планке шкалы расценок. На назначенное на 16 апреля заседание уголовной коллегии облсуда он не пошел. Честный человек, подумал: «возьму я с них еще и за это деньги, а парня так и оставят сидеть, нехорошо это...»
Но друзья Леонида проявили завидную активность. Выяснили, кто из судей будет докладывать суть дела членам коллегии. Позвонили, попросили внимательней отнестись к некоторым нюансам.
Когда огласили решение обл-суда, возвращающее дело на повторное рассмотрение в районный суд, а до тех пор освобождающее Леонида из заточения, сидящие в зале друзья радостно запрыгали.
17 апреля Леонид был дома. Удивленный адвокат позвонил одному из участников событий и добивался комплимента, дескать, как я здорово вам помог! На 28 мая назначено повторное рассмотрение этого дела в районном суде. Все те, кто вытаскивал бедолагу из заключения, теперь убеждены, что их старания были напрасны: его опять посадят! Не то, чтобы Ленька и вправду сам стремится за решетку, а потому и не устраивается на работу. Нет, он познакомился в СИЗО с «такими хорошими ребятами, которые туда попали по ошибке или по злому навету. Им надо помочь выбраться оттуда!» Он выполняет поручения своих новых знакомых, бегает по их адвокатам, а от требования старых друзей заняться собственной судьбой отмахивается. Дескать, потом... Потом его посадят, и помочь ему будет уже некому.
Жалко! Надо было платить алименты...
От автора. Имена в материале по понятным причинам изменены. Все остальное – чистая правда!
Николай БИКУЛОВ.