Здесь, в малом зале, педагоги и студенты слушали подаренный автором училищу компакт-диск с записью полной версии оперы по сценарию Андрея Кончаловского, Марка Розовского и поэта Юрия Ряшенцева. Три часа с одним коротким антрактом музыка бросала слушателей то в жар, то в холод. Звучащий хаос рождал мелодию – из водоворота многоголосой толчеи на базарной Сенной площади в Санкт-Петербурге возникала песенка шарманщика, чтобы поведать нам что-то очень важное.
Из яви с беспокойной очередью к старухе-ростовщице, что «брала процент, как волк с овцы», словно невидимой волной несло нас к «безобразному» сну Раскольникова, когда пьяная толпа во главе с мужиком в красной рубахе вусмерть забивает лошадь и маленький Родя закричит: «Папочка, бедную лошадку бьют»...
Что стряслось потом с душой бедняги Родиона и какую крутую взбучку устроила ей «достоев-ская» музыка Артемьева, всё это, кто захотел и кто не поскупился на воображение, в тот вечер услышали и пережили. С появлением компакт-диска не существует больше и авторских секретов. Один из них – финал оперы. Всё кончается мучительным покаянием Родиона и очень по-питерски – наводнением. Оно смывает Сенную, остаются Родион и Соня, как новоявленные Адам и Ева – с чистого листа жизнь начинать.
Предысторию сенсационной презентации проясняют материалы из семейного досье ярославских друзей и партнёров Артемьева – концертмейстера училища, воспитанника Гнесинки пианиста Владимира Камаева (он на снимке) и его супруги Натальи – музыковеда Ярославской филармонии. В досье – газетные вырезки публикаций о недавнем прослушивании компакт-диска в каминном зале столичного Центрального дома литераторов – с участием авторов и таких уважаемых экспертов, как писатель, исследователь Достоевского Игорь Волгин, журналист и телеведущий Владимир Познер, гость из Англии, либреттист классической рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда» Тим Райс.
Есть в досье и беседа – на две газетные полосы – с композитором Артемьевым дочери Камаевых Анны, выпускницы филфака Ярославского педуниверситета, ныне профессиональной журналистки. На одной из фотографий снялись на память Эдуард Артемьев и Владимир Камаев.
– Познакомились мы, – рассказывает Владимир Викторович, – на авторском концерте Эдуарда Николаевича в Собиновском зале в 1999 году. Счаст-ливый шанс выразить своё отношение к искусству этого потрясающего музыканта, к его личности – человека несуетного, отзывчивого, открытого – судьба дарила мне не раз. Я играл его сочинения и в Ярославле, и в московском музее Скрябина, где когда-то Артемьев первым осваивал синтезатор инженера Мурзина, и в лермонтовских местах – подмосковной усадьбе «Середниково».
Про заинтересовавший нас снимок наш собеседник добавил:
– Сделан был на вечере, посвящённом выходу в свет монографии об Артемьеве. Спонсором книги стал полный тёзка поэта, его родственник, хранитель Середниково Михаил Юрьевич Лермонтов. После концерта мы с Эдуардом Николаевичем и сфотографировались. Месяц назад неожиданно получили мы с Натальей в подарок от автора компакт-диск с записью оперы «Преступление и наказание». Причём в двух экземплярах: один нам, другой училищу.
После прослушивания в «артемьевское» досье заглянули мы ещё раз. Самой идее – ровно тридцать лет. «Уже в первом варианте, – по словам её автора режиссёра Кончаловского, – были номера просто замечательные. В частности, романс шарманщика, глазами которого мы видим происходящее. Шарманщик – это отчасти Достоевский, но он же чёрт и оборотень. Он – видение Раскольникова. Из сплава прибаутки, пошлого городского романса, серьёзной классической музыки и рока Артемьев сложил наш музыкальный коллаж. Получился сгусток Достоевского в форме оперы».
Эталонная запись, выполненная за год в тон-студии «Мосфильма», была бы невозможна без Александра Вайнштейна, продюсера, известного по его звёздным проектам – мюзиклов «Метро», «Нотр-Дам де Пари», «Норд-Ост». «Когда представилась возможность реализовать столь масштабный проект, – объяснил продюсер, – я счёл это за честь. Не осуществить его было бы преступлением и наказанием одновременно».
В планах у автора идеи – поставить оперу уже в следующем году. По самым осторожным подсчётам, цена вопроса – пять миллионов долларов. Сам композитор ни обещаний, ни прогнозов не даёт. Но того, что его новое сочинение для России наших дней, увы, «в тему», скрывать вовсе не намерен. В его интервью Анне Камаевой читаем, что в подъезде дома в Санкт-Петербурге, где, по Достоевскому, жил Родион Раскольников, видел Артемьев автографы, типа «Родион, мы с тобой!» Их стирают, но они на том же самом месте появляются снова.
Вот и выходит, скажем от себя, что в разработке оздоровительной рецептуры для некоторых сегодняшних сверстников студента Раскольникова (если таковая вообще существует) без Достоевского и Артемьева, сильнодействующей арттерапии оперы «Преступление и наказание», видимо, просто не обойтись.
Юлиан НАДЕЖДИН