– Каковы причины того, что вы ушли на телевидение, а не стали, например, тренером?
– Телевидение показалось мне естественным выбором. Когда я ушёл из спорта, то задумался о том, что буду делать дальше: будет ли это связано с футболом или со СМИ. Я выбрал СМИ – точнее, телевидение, потому что это целый мир, очень интересный — особенно если делаешь такие программы, как «Грязная работёнка». Прошло уже пять лет, и теперь я с уверенностью могу сказать, что хочу заниматься именно этим.
– У вас до этого был телевизионный опыт?
– Да, когда я ещё играл, Би-би-си приглашала меня комментировать матчи, а когда я ушёл из спорта, они снова пригласили меня в качестве комментатора-эксперта. Потом стал работать в «Грязной работёнке».
– Но делать такую программу, наверное, совсем не то же самое, что работать ведущим на студии?
– Да, должен сказать, что на телевидении я в основном работал в прямых эфирах. «Грязная работёнка» похожа на съёмки фильма: становились по местам, звучали команды «мотор» и «стоп», две минуты съёмок — а потом двадцать минут перерыва. Это очень отличалось от моего прежнего занятия, с непривычки было тяжело, особенно на первой программе. Да и формат был новый. Но я очень быстро привык и вошёл в ритм. Мне нравится не экологический аспект этой программы, а возможность увидеть людей, делающих грязную работу, за которую большинство из нас не стали бы и браться. Но она является необходимой: если никто не будет её делать, нас ждут трудности. Так что наша программа — дань уважения этим необыкновенным людям.
– Что вас больше всего впечатлило за время съёмок?
– Самое ужасное было в России, в Ярославле, где мы два дня снимали сюжет о мусоре. В первый день мы его собирали и отвозили на свалку — то есть всё было хорошо, и человек, с которым мы там встретились, был очень доволен своей работой. А на следующий день мы поехали на завод, где этот мусор сортируют: что-то идёт на вторичную переработку, а что-то возвращается на свалку. У конвейера стоят 20 — 25 женщин и сортируют неотфильтрованный мусор, который поступает отовсюду: из больниц, домов, фабрик. При этом смена длится 12 часов. Это не самая приятная работа в мире, а вот девушки были очень милые и выглядели вполне довольными. Я немного поработал вместе с ними, видел, что проходит по конвейеру, и могу сказать, что зрелище довольно пугающее – свиная голова, окровавленные шприцы. Необходимо добавить, что во время нашего пребывания это была самая жаркая неделя за много-много лет, а мы находились в закрытом помещении. Так что... Это неимоверно тяжёлая и невероятно грязная работа. Конечно же, я потом долго думал об этих женщинах: ведь они стоят там ежедневно по 12 часов...
– Кучи мусора стали для вас главным впечатлением от Ярославля?
– Нет, конечно. Мы отлично провели время в этом городе. Хочу подчеркнуть, что мы снимали «мусорный» сюжет в Ярославле вовсе не потому, что там больше всего мусора или он там самый грязный. Это получилось случайно. Но люди теперь узнают, что в России, и в частности в Ярославле, мусор сортируется и перерабатывается — а это делают далеко не везде. Поэтому сюжет о сборе мусора очень позитивен. Жаль только, что Ярославль расположен далеко, и нам пришлось долго ехать.
– Я слышал, что мусорная вонь была совершенно невыносимой для съёмочной группы. Неужели даже это не повлияло на ваши впечатления?
– Хочу вас успокоить: мы снимали два разных сюжета о мусоре, один из них — в Венеции (она представляла особый интерес, поскольку там нет машин). Там пахло точно так же. Мусор воняет везде одинаково. В рамках программы мы снимали в Дании, Италии, Польше, Голландии, Бельгии, во Франции. Во Франции, например, мы висели на канатах в 60 метрах над землёй и красили подъёмный кран. На первый взгляд кажется, что это очень опасно, но с нами работали опытные люди, и никакой опасности мы не чувствовали: ведь есть страховочные ремни и канаты. Всё хорошо контролировалось, и у нас было время попрактиковаться. После финального монтажа могло показаться, что присутствует элемент опасности, но во время съёмок этого не ощущалось.
– Как отреагировали на это ваши друзья? Они, наверное, за три года уже привыкли видеть вас на телевидении, но не в такой программе?
– Все уже примерно знали, по какому пути я пойду, и действительно привыкли видеть меня по телевизору. Хотя многие мои друзья понятия не имели, что будет представлять собой «Грязная работёнка». Я показывал им небольшие куски, и им показалось, что это отличное дело, которое очень мне подходит. Они рады лицезреть меня в совершенно новой среде, и я надеюсь, что зрители думают так же.
– Все эти профессии очень грязные, иногда скучные и утомительные физически и духовно. Как вы думаете, почему эти люди любят свою работу?
– 80 процентов этих людей гордятся своей работой. Очень немногие занимаются этим потому, что их к этому что-то вынуждает. Часто эти профессии очень тяжёлые физически. Суть программы в том, чтобы воспеть людей, которые занимаются таким тяжёлым трудом. И мы славим их, независимо от того, любят они свою работу или нет, и хотим представить их героями.
– Когда снималась «Грязная работёнка», вы наверняка сталкивались с людьми, с которыми вам не приходилось встречаться, когда вы были профессиональным футболистом или ведущим в студии. Как вам с ними работалось?
– Отлично. Это замечательные люди, очень интересные. Они очень гордились своими профессиями — вне зависимости от того, чем им приходилось заниматься. Им нравится делать то, что некоторые из нас делать бы не захотели. Вообще, «Грязная работёнка» — это и образовательная программа, которая вкратце знакомит с конкретной профессией. Я перепробовал самые разные занятия, и мне действительно удалось с ними познакомиться, так как нужно было приобретать необходимые навыки, хотя бы на короткий срок.
Александр КОПТЕВ