Дискуссия о росте цен на продукцию черной металлургии и способах борьбы с ним так быстро привела ее участников к дилемме «госплан или рынок?», что сомневаться не приходится – в ближайшие несколько месяцев такие же кризисы ждут большую часть промышленности России.
Сюжет «стального скандала» незамысловат. Кризис цен в мировой черной металлургии в 1999 – 2001 гг. вызвал целую волну спроса на госрегулирование внешней торговли сталью и металлопродукцией во всем мире.
Отрасль защитили (в российских условиях это означало – сняли с рынка некоторую часть избыточного госрегулирования) и забыли о ней до поры до времени.
К концу зимы 2003 года цены на основные товары чернометаллургического рынка из-за высокого спроса в Юго-Восточной Азии и США начали быстро расти. Крупнейшие производители металла: Новолипецкий меткомбинат, «Северсталь», «Магнитка» и «Евразхолдинг» – начали дружно повышать цены. И к апрелю 2004 г. на внутреннем рынке они выросли на 70 – 120 процентов, быстро приближаясь к «общемировым». Рентабельность производства стала соответствовать понятиям предпринимателей о том уровне, когда стоит вкладывать деньги в пресловутый «реальный сектор». Но именно в этот момент почти весь остальной «реальный сектор» взвыл. Когда очередное письмо о недопустимости роста цен премьер-министру Михаилу Фрадкову написал от имени Московского строительного комплекса мэр Москвы Юрий Лужков, стало понятно, что акция по повышению рентабельности в черной металлургии, предпринятая втихую «большой четверкой» российских металлургов, не пройдет.
Институт народохозяйственного прогнозирования Академии наук опубликовал собственное исследование, посвященное проблеме. Затем глава Торгово-промышленной палаты (ТПП), бывший премьер-министр Евгений Примаков, изложил выводы доклада премьеру нынешнему. Они просты: с ростом цен на металлы, равно как и на продукцию химической отрасли, лесной промышленности, других поставщиков сырья для отраслей конечного спроса, можно эффективно справиться лишь введением законодательных ограничений на свободное ценообразование.
По сути, все «антиметаллургические» предложения сводятся к требованию силовым путем защитить экономику от влияния рыночных факторов.
Но если с внутренними проблемами можно бороться, то что делать с высокими налогами, с коррупционными расходами, с государственными поборами?
Чем более структура цен на внутреннем рынке приближается к естественной (а следовательно, достаточно близкой к аналогичным в промышленно развитых странах), тем более весомыми являются факторы неконкурентоспособности, связанные с государственным участием в экономике.
Конкуренты России на мировом рынке, не знавшие ни 70 лет плановой экономики, ни черномырдинской пятилетней «стабилизации», ни дефолта по внутренним долгам 1998 года, могут себе позволить, конкурируя с Россией, и высокое социальное налогообложение, и контроль за заработной платой, и искусственное сохранение рабочих мест: у них есть запас. А российской промышленности, у которой нет материального, технологического запаса, запаса социальной стабильности, для конкурентоспособности на внешнем, а постепенно и на внутреннем рынке требуются на порядок большая свобода конкуренции, большая либерализация торгового режима, на порядок меньше административных барьеров. Или же – как верно отмечают противники металлургов – госплан и экономический рост, связанный лишь с конъюнктурными факторами.
То, что Институт народохозяйственного прогнозирования и ТПП выбирают второй вариант, неудивительно. Их бизнес – торговля госпланом – в условиях жесткой конкуренции обречен выродиться в сдачу собственных помещений в аренду торговым структурам средней руки, а это, может быть, и прибыльно, но довольно унизительно. Для остальных же страх будущей настоящей конкуренции без помощи государства, которая пока и не ночевала на множестве рынков – от бензинового до строительного, понятен. В неконкурентной среде фактором выживания руководителя предприятия может являться что угодно – от умения красиво говорить до тестя – видного функционера «Единой России». В конкурентной среде помогает лишь работоспособность. Есть она или нет – никто не проверял и проверять не желает.
Однако и нынешняя стабильность, основанная на государственных антиконкурентных гарантиях, не бесплатна. За нее платят, прежде всего, миллионы жителей России, для которых сохранение нынешних привилегий неконкурентоспособных предприятий означает стабильно низкие зарплаты, гарантированную пенсию ниже прожиточного минимума, высокие (на деле очень высокие!) цены потребительской корзины и уверенность в стабильно бесперспективном будущем.
Печатается в сокращении.
Газета ru.
