Вот так, вспоминая у каждого холста про павлиний хвост и нарочитое щегольство напоказ, знакомилась я с представленной в Ярославле экспозицией работ столичного художника, заслуженного художника России Виталия Сергеевича Золотавина.
Что сказать? От увиденного у меня «в зобу дыханье спёрло». Оказалось, что моя душа, разнеженная традиционным среднерусским пейзажем, до которого ярославские живописцы «дюже охочи», совершенно не готова к восприятию столь «высокого искусства». Вот если взять творчество московского придворного живописца Александра Шилова (того самого, про которого остроумно замечено «Шилова – на мылово») и гламурного до отвращения Никоса Софронова (не путать с приличным иконописцем и старовером Пименом Софроновым и известной художницей начала ХХ века, дебютировавшей в составе «Бубнового валета» в 1914 году, Антониной Софроновой… Если вдуматься, то этот самый Никос, хоть и не о нём речь, просто опозорил приличную художественную фамилию), так вот стиль, исповедуемый в творчестве Виталием Золотавиным, окажется куда развесистее «шиловщины» и софроновщины» вместе взятых.
Даже самое невинное из представленного – натюрморт «Август в Крыму» – и тот был бы уместнее в качестве иллюстрации к поваренной книге 1953 года: там аккурат такие же целлулоидные фрукты-овощи демонстрируются. А дальше экспозиция выстроена по принципу «чем глубже в лес, тем толще партизаны». Кстати, и портрет представителя некоего воинства тоже присутствует в экспозиции: косая сажень в плечах, кровь с молоком – на щеках, «грудь его в медалях»… жаль, что не ленты в якорях (фуражка подробно прописана), а то было бы как в песне. А фон… боже мой, что за фон! Амброзия с поэзией, никак не меньше! Лазоревое небо просвечивает сквозь белоствольные берёзки – взглянешь, и сердце сиропом истекает.
Но наивысшего пилотажа слащавости художник достигает в портретах. Вот «Юля с котиком» – хоть сейчас на конфетную коробку, вот «Дама в красном» – парадный портрет некой гражданки, сидящей на троне, принаряженной в красное длинное платье с претензией на исторический костюм, а за спиной у неё, вы не поверите, те самые павлины, которые не сходят у меня с языка. Впечатляет и масштаб парадного портрета – в «хрущёвку» его просто не внесёшь. Но полный «апофигей» (неологизм, сконструированный писателем Юрием Поляковым из помпезного апофеоза и простецкого глагола «офигеть») наступает у картины, соседствующей с портретом любительницы павлинов. Там изображён некий джентльмен вполне совковой наружности, но при этом …в рыцарских латах, у ног которого недобро скалится чёрная пантера, а на заднем плане – средневековый замок на скале. Просто умереть – не встать, какая красота («… от павлиньего хвоста»).
Нет, всё, конечно, понятно – это чистой воды «заказуха», а подобные произведения пишутся по принципу «любой каприз за ваши деньги». (Ну не верю, – как говорил незабвенный Константин Сергеевич, – что художник мог написать подобное по велению сердца!). Могу также допустить, что эти шедевры, развешанные по стенам беломраморных загородных хижин простых новых русских трудяг, радуют глаз хозяев, изображённых с павлинами и в латах. И даже подозреваю, что кое-кто из ярославских живописцев, публично выставляющих исключительно пейзажные пасторали, не гнушается таким средством заработка. Но мне, признаться, было стыдно за именитого художника, почему-то не стесняющегося выставлять напоказ столь безупречный образчик продажного искусства. Это, безусловно, имеет право на существование, коль есть потребитель, но предоставлять для демонстрации подобных творений главные выставочные залы города…
Присутствуют в экспозиции и работы, посвящённые рабочему классу, запечатлены и лица государственного уровня. Но «глянец» как образ мысли и восприятия окружающей действительности неумолимо присутствует во всех произведениях. Тем обиднее, что во всём созданном Виталием Сергеевичем чувствуется блестящая школа выпускника знаменитой петербургской Академии живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина – насыщенность цветовой гаммы, сложность и многообразие композиционных решений, исповедуемая не одним поколением русских живописцев реалистическая манера письма. Эдакий бы талантище да в иное русло!
Лариса ДРАЧ