Выбирай... легко сказать. Нет, экспозиция в целом выглядит очень солидно и представительно: именно так наряжаются, доставая все лучшее из сундуков, перед поездкой в город селяне, чтобы не ударить в грязь лицом. Тут и сочащиеся золотом лики святых на палехских досках Валерия Карташова и Светланы Шишковой, и филигранно выписанные мельчайшими штришками пейзажи и портреты кисти Леонида Кузьмова, реалистичные настолько, что от фотографии не отличишь, и обязательные в любой экспозиции натюрморты от Лидии Андриановой – свежие, пастельные, очень миленькие... Есть даже скульптурный портрет Владимира Ильича Ленина работы Всеволода Алаева. («Скульптурный портрет», согласна, звучит достаточно коряво, но как назвать отдельно вылепленную голову, я не знаю. Не бюстом же?) Вождь выполнен вполне реалистично, очень похож на себя «мавзолейного», но, что меня удивило, – вылеплен он совсем недавно, в прошлом году. Что лишний раз доказывает, что он и сегодня – живее всех живых. Впрочем, соседствующие с головой товарища Ленина головы безымянных кочевника и амазонки восстанавливают историческую справедливость: все они – предания старины глубокой.
Вышеперечисленные работы – лишь малая толика экспозиции тутаевцев. Но всех их при богатом стилевом и жанровом разнообразии объединяет одно, не совсем даже живописное качество: осторожность подачи материала. Создается такое впечатление, что над авторами довлеет жесточайшая цензура, поэтому и пишут они не так, как хочется, а как положено.
Единственный всплеск своеволья я обнаружила в работах Андрея Семенова: его три натюрморта и пейзаж «Вечер» выглядят в экспозиции точно сказочная жарптица на перепелиной ферме. Но яркую, смелую манеру письма Андрея Семенова пытаются стреножить хотя бы письменным комментарием: дескать, основная его профессия – иконописец, и именно в этой серьезной отрасли он себя зарекомендовал с лучшей стороны, а уж в свободное «от работы» время автор развлекается подобными натюрмортами – не судите строго. Удивительно, насколько сильна привычка жить и творить с оглядкой на соседей, как боимся мы нарваться на возмущенное «ах, что же скажет княгиня Марья Алексеевна»!
Лариса ДРАЧ