Не дождавшись ответа от зала, историк вкратце напомнил, какой конфуз приключился, когда в начале 90-х годов решали, что написать на памятнике Ярославу Мудрому. Загвоздка состояла в том, что Москва не согласилась с предложенной датой рождения города – 1010 годом – ввиду ее недоказанности, и пришлось сторонам поневоле искать компромисс. Так появился на монументе работы Олега Комова странный текст, где сказано, что сей князь основал город «в XI веке».
Предложенный лектором обзор версий этого загадочного события, не подкрепленного ни раскопками, ни летописями, по остроте интриги, пожалуй, не уступал сюжету авантюрного романа. Когда политики дают историкам «социальный заказ» подтвердить то-то и то-то, как правило, ничего, кроме красивых легенд, в итоге не получается.
Так было с конца века Просвещения, когда в топографическое описание губернии попала «Легенда о построении града Ярославля» с главным героем – ростовским удельным князем Ярославом Владимировичем (будущим Ярославом Мудрым), и до начала «хрущевской оттепели». Тогда по заданию обкома партии Михаил Мейерович тот давний, сделанный априори выбор подтвердил пусть весьма убедительными, но чисто логическими соображениями.
Две самые неожиданные версии появились лет тридцать спустя, в те времена, когда исследователи могли и хотели действовать независимо. Архивист Александр Хаиров предположил, что закладка города на волжской Стрелке могла произойти не в конце удельного княжения Ярослава Владимировича, а в его начале, то есть на пару десятилетий раньше. Причем с участием первых ростовских епископов – греков Федора и Иллариона.
Автором «самой экстравагантной» гипотезы лектор назвал краеведа Бориса Недорезова. Он считает, что построить первую крепость на Волге могли предки Ярослава. Возможно, его отец – великий князь Владимир Красное Солнышко («яр» – крутой, высокий берег, «слав» – от «славить»). Сперва основал город, а затем в честь этого события назвал одного из сыновей.
Закончилась лекция под веселый смех зала. Для разрядки Николай Дутов продекламировал еще одну версию появления Ярославля на свет божий, сугубо ненаучную и шутейную, сочиненную в раздольных ритмах былинного эпоса:
Как по матушке по Волге
Ярослав с дружиной верной
плыл, страдая от похмелья,
потому что накануне отмечал свою победу,
а над кем, уже не помнил...
Дальше было вот что: «В устье маленькой речонки в это время шла пирушка. Князю стало интересно: «Вот сюда-то нам и надо!» Так оказался князь-путешественник на некоем пиршестве в честь медведя, где медовуха, гостю на беду, оставалась только «в чаше у тотема». Ну а «кто героя остановит, если цель ему известна?».
Так шутники-студенты, между прочим будущие учителя, от души поострили по поводу неистребимой мании властей, политиков и некоторых историков принимать желаемое за действительное.
Всеволод ЛЕЖНЕВСКИЙ