«ТОВАРИЩ ВОРОШИЛОВ!»
В детстве Герман Садилов был ребенком рослым, динамичным и мобильным. Мобильным настолько, что сам он себя в том возрасте называет хулиганом. Ну, хулиганом он, допустим, не был. Скорее, ему более соответствовало определение «сорванец» – ребёнок настолько шустрый, что его периодически заносит. Хотя несколько приводов в милицию Герману эти качества обеспечили.
В наше время такой чудоорганизм неминуемо был бы замечен кемлибо из тренеров. Но тогда, сразу после войны, для этого не было предпосылок: ни тренеров, ни спортивных сооружений, ни даже одежды, в которой спортом можно было бы заниматься.
К спорту Германа сподвигла служба. Тут ему выпал определённо счастливый билет, поскольку отдавать долг Родине будущему рекордсмену довелось в кремлёвском полку. Принадлежало это подразделение, естественно, КГБ и делу физического развития уделялось там огромное внимание. Любопытно, что на «посту номер один» стояли по первому году службы, поскольку считалось, что особенной премудрости здесь нет – нужно было «всего лишь» в течение часа сохранять полную неподвижность.
Тест же на профпригодность состоял в двухчасовом стоянии – кто не справлялся, лишал себя возможности охранять мавзолей. Герман Дмитриевич вспоминает только, что ноги отекали сильно – так, что голенища хромовых сапог буквально впивались в икры. И только на второмтретьем году службы их, курсантов кремлёвского полка, выставляли на посты более серьёзные. Так, Герман Дмитриевич вспоминает, что не только охранял кабинет Климента Ефремовича Ворошилова, но и лично здоровался с «первым русским офицером».
Естественно, что физподготовка в полку была поставлена на высшем уровне. А кроме того, постоянно проводились чемпионаты КГБ по всевозможным видам спорта. И однажды оказалось, что в роте есть только один человек, который укладывается в весовую категорию 56 килограммов. А именно – Герман Садилов, в котором к тому времени, помимо этого веса уже было 183 сантиметра роста. Для тяжёлой атлетики, в которой ему предстояло дебютировать, сочетание, честно говоря, устрашающее: какими килограммами ту штангу на такую высоту поднимать? Это ж не то, что взялподнял, как в пауэрлифтинге – технику нужно ставить! А куда деваться с подводной лодки? Пришлось спешно накачивать мышцы.
– Кормили в кремлёвском полку прилично, – вспоминает тяжелоатлет поневоле, – а когда оказалось, что мне предстоит штангу тягать, то и вообще поставили на сверхусиленное довольствие. И те соревнования я в своём весе выиграл. А затем меня определили в лыжники и бегуны. Тут оказалось, что я могу и бежать. И результаты пошли по возрастающей – через год уже получил второй разряд. Повезло в том, что я даже не знал, что такое курево и тем более спиртное. И тренер ЦС «Динамо» Осинов Иван Михайлович хорошо помог.
ПРОПЛЫВАЯ МИМО ТОКИО
Вернувшись в Ярославль, Герман Дмитриевич поработал в одном из цехов шинного завода, а потом – там же – лаборантомрентгенологом в отделе технического контроля. Но собственно рабочей карьеры сделать ему не удалось, потому что спортсмен продолжал прогрессировать невиданными темпами, защищая по одному квалификационному нормативу через год. Из армии он вернулся перворазрядником, в 1961м выполнил норматив кандидата в мастера спорта, в 1963м – мастера спорта, а в 1964м – стал бронзовым призёром Спартакиады народов России. Ещё через год Герман Дмитриевич бежал за российскую сборную на спартакиаде народов СССР уже в статусе кандидата на место в олимпийской сборной.
Но ему, безусловно лучшему на тот момент бегуну на три тысячи метров с барьерами, не суждено было ступить на суперсовременное покрытие олимпийского стадиона в Токио. Спортсмена сгубило... любопытство.
– Нас тогда заблаговременно привезли во Владивосток для акклиматизации, – вспоминает Герман Дмитриевич, – и однажды вывезли на океанский пляж. Там я не утерпел – окунулся. В результате – ангина, которая практически не лечилась. Другой климат, пик акклиматизации, да и лечиться там особенно было некогда – к Олимпиаде готовились. В результате на последней контрольной тренировке я проигрываю четыре секунды Ивану Беляеву, которому до того момента ни разу не уступал. И он занимает в Токио третье место... Обидно было – непередаваемо! Ведь я тогда годами умудрялся в сухих шиповках финишировать.
О том, почему наш герой особенно подчёркивает факт наличия сухой обуви в финишных «клетках» стадиона, догадается, наверное, и не всякий легкоатлет. Между тем, деталь эта – наиважнейшая. Дело в том, что бегун в стипльчезе за семь с половиной кругов преодолевает двадцать барьеров и семь ям с водой. Это – единственное препятствие, которое нужно перепрыгнуть не только в высоту, но и в длину. И если спортсмен умудряется в яме ног не замочить, то над дистанцией он не бежит, а фактически летит… Мудрено ли, что во время старта Садилова большая часть зрителей стремилась занять места поближе к яме – на южной трибуне стадиона «Шинник»?
– Несколько лет назад на ветеранских соревнованиях в Норвегии я встретил практически всех ребят, которые выступали в нашей дисциплине: бельгийца Руэна (чемпиона токийской Олимпиады, кстати), поляков Малиновского и Кшишковяка, немца Германа Буля. И они все как один говорили: «Герман! Почему же тебя с нами не было?» Кстати, и Иван Беляев тоже говорил: «Герман, нужно было тебе ехать», – вспоминает потенциальный призёр токийского стипльчеза.
ЗА БРОВКОЙ – ВМЕСТЕ С ПОЛОСИНЫМ
Естественно, после окончания спортивной карьеры Герман Дмитриевич пошёл по тренерской стезе. Готовил стайеров и бегунов на средние дистанции в клубе ЯШЗ «Ярославец». И спокойно отдавал потенциальных спринтеров другому тренеру.
Кстати, легкоатлетов в шестидесятые и начале семидесятых знали не хуже, чем теперь – футболистов. Так то ж были и легкоатлеты! Рекорд области на стометровке, державшийся больше десяти лет, – 10.3 секунды – спринтер Парамонов установил, когда на «Шиннике» ещё лежала гаревая дорожка. Где нынче такие спринтеры? Нету. И Герман Дмитриевич на полном серьёзе готов пожать руку любому, кто посягнёт на его рекорд – 8.32 в стипльчезе.
Увы, подготовить большое количество высококлассных стайеров нашему лучшему бегуну не удалось. К середине восьмидесятых лёгкая атлетика постепенно пришла в упадок, и тренеру предложили работу в смежной области – директором загородной базы «Шинника» в Белкино. Естественно, это кадровое назначение было сделано не без дальнего прицела: футболисты уже тогда предпочитали передвигаться по полю в основном пешим порядком, и «Шиннику», собиравшемуся выходить в высшую российскую лигу, это вряд ли помогло бы в решении стратегической задачи.
К счастью, Герману Дмитриевичу пришлось поработать с тренером, полностью разделявшим его взгляды на ОФП: Анатолием Фёдоровичем Полосиным. На первом же сборе (который состоялся отнюдь не в Анталии, а в родном Белкино) директор базы раздал своим подопечным лыжи, поставил Бориса Анатольевича Гаврилова замыкающим и таким неспешным порядком «Шинник» проехал пять километров «женской» дистанции. Футболисты, втайне гордые собой, уже собирались расстёгивать крепления, как получили новую вводную: проехать ещё кружочек – но уже побыстрее.
– Слава богу, тогда варягиафриканцы за нас не играли, – вспоминает тренер Садилов, – потому что и нашито после десяти километров вид имели довольно бледный. «Ну что, ребята, – говорю им, – теперь у нас по расписанию – обед?» «Нет уж, отвечают, Герман Дмитриевич, с обедом пока воздержимся. Мы и так – «накушавшись».
Между тем проехалито всего ничего – девчонки из «Локомотива» этих «пятёрок» за тренировку отмахивали по пятьшесть. А теперь вспомните, как «Шинник» бежал десять лет назад, когда с ходу завоевал четвёртое место в высшей лиге. Думаете, от игры в «квадрат» у них такая скорость прорезалась?
Кстати, в начале двухтысячных, когда «Шинник» практически повторил свой успех девяносто седьмого года, работа Полосина и Садилова тоже просматривалась.
– Александр Побегалов, – вспоминает Герман Дмитриевич, – был очень внимательным и аккуратным учеником Анатолия Фёдоровича. Он, конечно, развил и переосмыслил те знания, которые получил во время работы вторым тренером, но общая предпосылка осталась: чтобы футболисты бежали, им нужно много бегать, гораздо больше того, что они преодолевают по полю.
ДЕФИЦИТ НА ФАНАТОВ
Сегодня Германа Дмитриевича беспокоит даже не то, что его рекорд до сих пор не побит, сколько то, что никто к нему даже и не подбирается. Причину застоя сам юбиляр видит в менталитете нынешних спортсменов.
– Конечно, стипльчез требует от бегуна многих специфических навыков, – рассуждает он. – Многие признанные бегуны (тот же великий Пётр Болотников), один раз пробежав три километра с препятствиями, зарекались от этого вида на всю жизнь. Мне же, наверное, даже на генетическом уровне повезло – отец занимался гимнастикой и борьбой. И я в своей карьере никогда не страдал от отсутствия пластики или прыгучести. Но ведь это не главное! И сегодня, я уверен, если поискать, можно найти даже не одного ребёнка, обладающего такими исходными качествами. Где найти людей, способных «пахать» так же, как «пахали» мы – вот в чём главный вопрос! Я не буду «грузить» вас объёмами нашей работы. Но, к примеру, зимой, когда идёт основной набор формы, мы переодевались на «Шиннике» и бежали – до Шопши и обратно. Это была стандартная тренировка... Беда в том, что не осталось фанатов. Не тех, которые пиво пьют и с флагами ходят, а тех, кто способен забыть себя и ради мгновения победы годами вкалывать, уже от этого получая удовольствие.
В понедельник, 13 августа, Герману Дмитриевичу исполняется семьдесят. В перерыве футбольного матча «Шинник» – «Балтика» состоится церемония поздравления действующего рекордсмена области. И десять лет назад, когда здесь же, на «Шиннике» его поздравляли с юбилеем, он был действующим рекордсменом. И разве что в восемьдесят он с чувством выполненного долга пожмёт руку бегуну, который семь с половиной кругов по стадиону сможет пробежать быстрее. И по возможности – не замочив шиповок в яме с водой.
Анатолий КОНОНЕЦ