Что же из этого следует? Следует жить

«Призывников в Чечню не отправляем» Да, правы военные, бодро подводящие итоги очередного призыва, «у нас призывники в Чечню не отправляются». Действительно так: в зоне боевых действий солдатики оказываются не сразу – спустя полгода. И похоже, еще не понимают разницу между игрой в войну и настоящими военными действиями... Алексея Тенишева, жителя Некоуза, Родина позвала на службу, так и не дав возможности доучиться. В армию парня провожали родители, сестренки и любимая девушка Люба, с которой они уже считались женихом и невестой. Ребята вместе учились в рыбинском училище: он – на электромонтера, она – на продавца. Любовь была с первого взгляда («Познакомились в курилке: оба не курили, просто с друзьями случайно зашли»). Перед расставанием Люба обещала ждать. Дальше были частые и подробные письма в обе стороны. Еще дальше – отчаянная просьба, под-крепленная мамиными слезами, не дурить и ни в какую Чечню не ездить. Но разве мальчишек удержишь у юбки! В Чечню Алексей попал после десяти месяцев срочной службы в рязанском спецназе. Когда его спросили, есть ли желание отправиться на Кавказ, он, как и многие в части, согласился. Уж больно сроки службы прельщали: полгода – и сразу домой. – В Чечню нас отправили в начале марта прошлого года, в Шали. Лагерь базировался на равнине. В горы уходили по пятнадцать человек: десять дней полностью в автономном режиме. Страшно ли? Сперва да, потом привыкаешь. Нашей задачей была разведка: поиск баз боевиков, длительные засады. Лагеря находили, как правило, уже брошенные. В них интерес представляли только схроны. Поначалу удивлялся: спрятано не столько оружие, сколько всякие «сникерсы», макароны, сахарный песок... С боевиками столкнулись лишь однажды. Курьезная история вышла: мы огибали холм с одной стороны, они с другой. Так и оказались нос к носу. Среди боевиков чеченцев практически не было. Три араба, два негра, немцы и только двое местных. Это в порядке вещей: у них воюют вообще в основном одни наемники... Чеченцы русских страшно ненавидят. Чувствуется это в любой бытовой ситуации. Когда проезжаешь по селению на машине, мальчишки высыпают на улицу и демонстративно ребром ладони по горлу проводят. А 13 мая отряд Алексея, возвращаясь на базу, напоролся на минное поле. Среди восьми человек, подорвавшихся в этот день на минах, был и наш земляк. Позже ему сказали, что от ранения он потерял почти полтора литра крови. О том, что было после взрыва, парень помнит смутно: жуткая боль, его и других раненых заносят в вертолет, а дальше все, провал. Когда очнулся в госпитале в Ханкале, обе ноги на треть уже были короче... А на своей свадьбе уже сплясал Дальше были многочисленные госпитали: в Ханкале, во Владикавказе, Ростове-на-Дону, Подольске и в Химках. В Подмосковье Алешу повторно прооперировали, здесь он спустя несколько недель сделал и первые шаги на протезах. – Сначала очень страшно было, боялся упасть. Хорошо, что ребята, лежавшие в палате, помогли, с обеих сторон держали. Первый раз сделал лишь десять шагов. Вроде ерунда, а ноги натер до мозолей. Сейчас хожу свободно, только от неудобств все равно никуда не деться. Собираться долго приходится, на улицу с палочкой выходить. Но на ногах могу продержаться целый день, я уже и танцевал с протезами. Удивительно, но особо на свою судьбу Алексей не жалуется. Вспоминает, что в многочисленных госпиталях насмотрелся такого, что себя чуть ли не счастливчиком считает. Говорит, что во многом выдержать и не пасть духом ему помогли друзья и родные. – Даже мама удивилась, когда приехала в Ростов-на-Дону в первый раз после ранения навестить: стоит перед дверями палаты, а оттуда доносится дружный смех. Сказала, что ожидала увидеть терзания и мучения сына. В Некоуз Алексея привезли в сентябре. А в конце ноября была свадьба с Любой. Там жених первый раз и плясал. За те несколько месяцев, что он уже дома, Алексей успел принять участие в проходившем осенью в Ярославле фестивале спорта среди инвалидов. Пока призовых мест парень не занял, но получил грамоту «за проявленное мужество». Правда, так любимые до армии волейбол и баскетбол пришлось сменить на дартс и армреслинг... А командиры забыли про героя Награда нашла героя не сразу. Пока Алексей лежал по госпиталям, военную часть, к которой он оставался приписан, перевели из-под Рязани в Тамбов, а координаты «убывшей» части ему называть в Рязани отказывались. По непонятной причине судьбой военнослужащего все эти полгода военные не интересовались: нет и нет. И только после многочисленных звонков в разные инстанции и напоминаний о своем существовании о рядовом Алексее Тенишеве все же вспомнили. Награждать Алексея орденом Мужества в Некоуз приехали высокие военные чины из Москвы и Ярославля: несколько полковников и два генерала. Говорили высокие слова о долге каждого гражданина перед Отечеством и о мужестве отдельно взятого бойца. Вместе с наградой пятнадцать тысяч рублей получил Алексей от губернатора. Но без бюрократических проволочек не обошлось и в этой истории. Парень до сих пор числится военнослужащим и не может получить страховку. Алексею в скором времени предстоит еще одна операция: нужно менять протезы. А только числясь военнослужащим, можно устроиться на операцию в военный госпиталь. Иначе придется либо многочисленными заявлениями Министерство обороны заваливать, либо деньги платить. Сами военные, приехавшие вручать награду герою, это подтвердили. А пока до демобилизации парня ждут 160 рублей в месяц денежного довольствия. Лишь после ему выплатят единовременное пособие и страховку: шестьдесят окладов денежного содержания. В будущем Алексей собирается учиться на юриста: впадать в уныние не в его натуре. Вот только говорит, что сделает все возможное, чтобы его ребенок в армию не попал...