Город Анатолия Холодилова

Его построил собственными руками бывший электрик РЭУ Анатолий Холодилов. Он же является и единственным жителем своего «города». «Пусть люди смотрят...» Анатолию пошел 55-й год. Не за горами пенсия. Стажа набежало лишь двадцать лет. Но о будущем Холодилов и не размышляет. Рад дню сегодняшнему. Встанет, вознесет хвалу Господу – и за работу. «Город», возведенный руками Холодилова, поражает всех, кто его видит. – Создал я его в противовес остальным городам, где царят преступность, обман, зло, – говорит Анатолий. – Пусть люди смотрят и удивляются. Сам Анатолий сегодня напоминает внешним обликом незабвенного отца Федора из фильма «Двенадцать стульев». Нечесаные длинные волосы, клочковатая борода. На груди огромный наперсный крест. А я знал его совсем еще молодым человеком, увлеченным музыкальными записями и видеофильмами. Было это больше пятнадцати лет назад. Затем он исчез. Никто из знакомых не мог сказать – куда. Словом, был человек – и нет человека. Убить по-русски Теперь Анатолий Холодилов о былом увлечении предпочитает не вспоминать. Трагедия, случившаяся в конце 80-х, поделила его жизнь на две части. Видеомагнитофоны тогда только начали появляться в городе. Купить их можно было лишь в комиссионке, и стоили они столько же, сколько по тем временам стоил «Запорожец». Анатолий буквально болел видеотехникой. Сначала раздобыл магнитофон «Акай» со стеклоферритовыми головками – редкостная модель по тем временам. Затем у него появился и один из первых видеомагнитофонов фирмы JVC. С ним он проводил видеотеки в домах культуры, каждый день отвозил видак домой на троллейбусе. Об этом знали десятки людей. Нетрудно было вычислить и постоянный маршрут Анатолия. В тот роковой день Холодилов собирался идти на видеотеку в спортивной вязаной шапочке. Но в последний момент передумал, надел зимнюю ушанку. С тех пор он считает, что его жизнь спасло провидение. Пойди он в шапочке, дубинка Владимира Густякова размозжила бы ему череп. Позднее эксперт УВД так опишет в своем заключении орудие преступления: «Боевая дубинка произвольной конструкции... является ударо-раздробляющим холодным оружием». Преступник изготовил ее на рабочем месте, в цехе мелких серий ЯЗТА. Итак, 7 декабря 1988 года около двадцати трех часов Анатолий Холодилов возвращался, как обычно, на троллейбусе с видеотеки Дома культуры строителей. Ехал почти через весь город. Видеомагнитофон находился у него в сумке. Войдя в подъезд своего дома, он поставил сумку на пол, чтобы открыть дверь. И в этот момент от страшного удара потерял сознание. Когда очнулся, вокруг сновали какие-то люди. Приехала «скорая». Лицо было в крови, сильно болела голова. Видеомагнитофон исчез. Как вышли на преступников Следствие «по факту разбойного нападения на гражданина Холодилова» топталось на месте. А вскоре уголовное дело было приостановлено «в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Как потом выяснилось, преступник – Владимир Густяков – долго выслеживал Анатолия, по минутам рассчитав его путь от троллейбусной остановки до подъезда. Налетчику казалось, что он предусмотрел все и ментам до него не добраться. Выйти на Густякова удалось в ходе расследования совсем другого дела. Вот как об этом вспоминает следователь следственного отдела управления ФСБ по Ярославской области полковник Владимир Канахистов, тогда носивший погоны старшего лейтенанта: – Начиналось все как в кино. Предприниматель Сергей Замазкин, возвратившись с работы, обнаружил в почтовом ящике лист бумаги. На нем был нарисован план местности около площадки «Б» Ярославского завода топливной аппаратуры. В этот же вечер ему позвонил неизвестный и потребовал заплатить «дань», которой рэкетиры облагали предпринимателей. Замазкину велели сделать закладку с деньгами на месте, указанном в плане. Преступник заявил, что в противном случае пострадает сын Замазкина, будут сожжены его дача и машина. Посоветовавшись с друзьями, Сергей Юрьевич на следующий день пришел в КГБ и сообщил о вымогательстве. Началось следствие. Как оказалось, вымогательством решил заняться некий Олег Мухтаров, до того не имевший встреч с законом. С завода топливной аппаратуры, где неплохо зарабатывал, он ушел на большие деньги – в кооператив «Факел». Аппетиты стали расти непомерно. Появились легковушка, гараж. Но образовались долги. Тогда он вознамерился заняться рэкетом. Поделился идеей с Густяковым. Тот решил войти в «дело». В качестве объекта для вымогательства выбрали Замазкина. Однако в указанный срок денег на месте закладки подельники не обнаружили. Вечером – новый звонок Замазкину, новая дата закладки. В этот день рэкетиры звонили четырежды, каждый раз уточняя место и время передачи назначенной суммы. Преступники предприняли все меры предосторожности. Был даже нанят человек, который за 500 рублей согласился сходить и проверить, все ли чисто на месте закладки. Следователь предусмотрел такой вариант, и Замазкин снова не вышел на контакт с вымогателями. Но они уже заглотили наживку и не отставали от своей жертвы. Звонки с угрозами продолжались. В конце концов последовало «последнее предупреждение». Для передачи денег был придуман новый способ. Мухтаров взял у дочери детский резиновый мяч, надрезал его, привязал к нему техническую нить и протянул ее по льду с правого берега Которосли на левый (был декабрь, и река замерзла). Расчет был такой: если предприниматель их «сдаст» и сыщики выйдут к месту закладки на левом берегу, то не обнаружат там никого. Если же все сработает, подельники за нить перетянут по льду мяч с деньгами к «Перекопу». Но план преступников провалился с треском. Когда они уже тащили мяч, лопнула нить, и им пришлось идти на левый берег к месту закладки. А там их поджидали сотрудники с видеокамерой, способной снимать в темноте... Во время следствия далеко не сразу, но рассказал Густяков и о нападении на Холодилова. Назвал подельника Владимира Грудина, на «Москвиче» которого они выезжали на ограбление. Грудин взял видеомагнитофон Анатолия домой на хранение, получив за это от Густякова 500 рублей. Между жизнью и смертью Но все это было потом. А сразу после нападения Анатолий, оказавшийся в палате Соловьевской больницы, трое суток не мог открыть глаза. Боль в голове становилась нестерпимой. Врачи спасали церебролизином. Кололи нещадно. Но даже через месяц, когда Анатолий возвращался домой, все плыло перед глазами. Врач на прощание сказал: «Ты в рубашке родился. Боялись, не выживешь». Начались хождения в поликлинику. Боль не отпускала. Близкие стали замечать, что в разговоре Анатолий то и дело перескакивает с одной темы на другую. И вновь спасал церебролизин. На болящего стали косо смотреть на работе в РЭУ. А потом предложили уйти «по собственному желанию», предупредив: «Не уйдешь так, поможем уйти по статье». Неконфликтный Холодилов подал заявление. Вот тогда он и задумал свой «город». Эйфорический синдром – Деньги мне не нужны, – рассуждает Анатолий. – Проживу без них. Сегодня, среди снегов, в «городе», возведенном собственными руками, он чувствует себя человеком. – Я свободен от скверны и зависти, злобы и бессердечия. Волен распоряжаться своей судьбой не по чьей-то указке. Эйфорический синдром – так на языке медицины именуется состояние Холодилова. Есть в «городе» Анатолия келья с заветной иконой. Через несколько метров – пирамида из сверкающего металла с плафоном и водруженной над всем этим короной. Пирамида объединяет две бани. Вода для омовения – из ключевого ручья, протекающего рядом. Есть третья баня – для матери, которая, несмотря на преклонный возраст, время от времени приезжает в «город». Рядом с ручьем разбит «парк», среди молоденьких елей – вишневый сад. Слева избушка сказочная – для кур. Живет Анатолий по принципу «летом потворил – зимой отдыхай». Так в старину, мол, жили. – Себя не неволю. Моя работа от меня не уйдет, – говорит Холодилов. – С вечера продумываю, что утром сделать. Скоро снег сойдет, начну огород копать. У меня на этот счет свои секреты... Не получая ни зарплаты, ни пенсии, Анатолий не бедствует. В соседнем садовом кооперативе кому пол настелет, кому баньку соорудит. По договору с одной ярославской баней поставляет веники. В подвале хранит картофель, морковь, свеклу, капусту. Гри-бов – до будущего сезона хватит. В Ярославль ездит лишь за хлебом. Ни дня без чтения Библии. Считает, что познал всю радость бытия, отринув цивилизацию, которая к добру людей не приводит. – В единстве с землей, – сказал на прощание Холодилов, – раскрывается душа человека, освобождаясь от сатанинской скверны.