Нацпроект на Суздалке

Т. Егоровой «Одноэтажная Россия в Ярославле». Вы ссылаетесь на пример Америки по малоэтажному строительству и, наверное, не в курсе, что в СССР в 1950-е годы уже поднимали народ на строительство индивидуального жилья – по методу горьковчан. Не берусь судить о других поселках Ярославля, расскажу о Суздальском, в котором живу с 1957 года. Когда сейчас в рамках национального проекта «Доступное жилье» людей опять призывают селиться не в многоквартирных домах, а в индивидуальных, лично я не испытываю восторга. Приглашаю вас к себе в гости посмотреть, как живет одноэтажная Россия в Ярославле. С уважением Прошутинская Елена Николаевна.

В августе будет пятьдесят лет, как Елена Николаевна, тогда еще школьница, впервые переступила порог дома на улице Леваневского. Отец – военный, служил в Калининграде, была возможность остаться там с семьей и дальше, но он выбрал Центральную Россию.

Обживались при полном отсутствии каких-либо удобств, рассказывает она, впрочем, тогда в Ярославле так жили едва ли не все. За водой ходили под горку на колодец. Летом полные ведра возили на тачке, зимой на санках – и так до 1967 года, когда улица Леваневского скооперировалась с улицей Минина и провела водопровод. В 1975 году подобным же образом протянули газ, но уже силами всего поселка. В доме изначально были русская печка и котел на угле. Со временем сделали пристройку, а когда появился природный газ, котел и печку вынесли.

Свой дом – это заботы, которые никогда не кончаются. Но заботы заботам рознь. Одно дело благоустройство собственного гнезда, тут все только в радость. И совсем другое – житейские тупики, выбираясь из которых человек надрывает жилы. Разрушился мир вокруг, взамен одного государства возникло другое, а Суздальский поселок индивидуального жилья, построенный по методу горьковчан, застыл с некоторыми своими проблемами, кажется, навечно.

Мы сидим в самой большой комнате с крашеными, свежевымытыми полами. На столе – книжка Лескова с закладкой посередине, у стены – шкаф, туго набитый книгами. Не удивилась поэтому, когда рассказ о своем житье-бытье Елена Николаевна начала тоже с литературных ассоциаций.

– Я все время вспоминаю Гоголя – «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Помните знаменитую лужу? У нас здесь дорога всегда кривая, в непогоду во многих местах пройти – проблема. Раньше, когда было все недорого, покупали мешок гравия и высыпали. Сосед как-то ломал сарайку и спросил нас: вы, мол, не против, если я этот хлам на дорогу вынесу. Еще бы! Прикатали мы это всё, и миргородской лужи как не бывало. Но только здесь. Другие соседи попробовали то же у себя сделать – не получилось.

К разговору о дороге мы вернулись несколько позже, а сейчас моя собеседница, перебивая сама себя, начинает о главном.

– Тут была военная точка, – кивает она в окно. – Стояли радары для аэродрома «Сокол», солдаты жили. Потом вместо солдат поселились вольнонаемные, теперь их домики отдали под начало ЖЭКу и в прошлом году провели канализацию. Так что теперь через дорогу цивилизация, а у нас как не было ее, так и нет.

Вместе с соседкой Елена Николаевна ходила на обсуждение генерального плана развития города и поинтересовалась перспективами на сей счет. На что заместитель мэра (фамилию не назвал) ответил очень интересно: канализацию здесь доделают, но пока нет денег.

– А сейчас, извините, куда вы и другие деваете нечистоты? – спрашиваю.

– Люди приспосабливаются по-разному, – дипломатично отвечает она. – У нас есть выгребная яма. Туалет на улице.

А вот другой житель той же улицы Валерий Васильевич Проскурин в сердцах назвал все своими словами:

– Многие в огороды валят из выгребных ям. Туалеты у всех на улице. Мы плаваем во всем этом!

– Но ведь в городе есть специальная служба для вывоза нечистот!

– Есть, в ведении департамента городского хозяйства. Когда мой зять туда обратился, ему сказали, что из ям вывозят с мая по октябрь. А мы не медведи, чтобы зимой впадать в спячку. Нет у города денег? Когда у нас был газ в баллонах, всем выдавали книжечки. Привезут баллон – оторвешь квиточек. Почему нельзя организовать то же самое с очисткой ям? А пока выход один – или обращайся к левакам за большие деньги, или сливай в канаву.

По словам Проскурина, он стучался по поводу канализации во Фрунзенскую районную администрацию, в мэрию, к депутату Сизову. Первый заместитель мэра Ястребов выразился так: если будет устойчивое финансирование, сделаем. А когда оно было устойчивым?

Я хожу по улице Леваневского, слушаю, смотрю и думаю, что вместе с прилегающими к ней улицами Достоевского, Минина, Суздальской и многими другими – это ведь целый куст уже реализованной в городе программы строительства индивидуального жилья. Домики крепкие, каменные, ухоженные, на одну-две семьи. Но все недоделано, не обустроено, начато и не закончено. Если бы проблемы сводились только к одной канализации!

В доме Прошутинских водопровод появился еще сорок лет назад. Но на другом конце улицы Леваневского я встретила пожилую женщину, которая катила ведро с водой от колонки на тележке. На углу улицы Суздальской в половине дома вода есть, а в другой половине, оказывается, ее нет. Чуть в сторону еще дом – то же самое. На уже упомянутой бывшей «военной точке» тоже некоторые семьи без воды. После того, как часть поселка протянула водопровод собственными силами, город построил колонки, но протянуть трубы в каждую квартиру так и не собрался.

Внешне уютный поселок оторван не только от элементарных благ цивилизации, но и от внешнего мира. Вместе с Еленой Николаевной и ее мужем Борисом Борисовичем живет младшая дочь с семьей, недавно родила им долгожданного внука. Внучка уже есть, они водят дошкольницу Полинку на хор и музыку в самое ближайшее отсюда культурное учреждение – ДК «Нефтяник». Проходят с ребенком с начала и до конца всю длиннющую улицу Леваневского, пересекают Суздальское шоссе и переулками выбираются на Московский проспект. Дорога занимает не меньше получаса, а в грязь и снег – 40 – 45 минут.

– Магазинов в нашем «углу» тоже нет, – вздыхает Елена Николаевна. – Ближайшие на рынке «Суздальская ярмарка», где я и делаю все покупки. От дома минут 20 ходу.

Почта раньше была неподалеку, но потом здание, в котором она находилась, отдали под жилье, а население поселка скопом перевели в 35-е почтовое отделение, расположенное в одном из многоэтажных домов, стена которых все ближе придвигается к частным домикам. Дорога на почту занимает около 25 минут. Там же Сбербанк, где Прошутинские платят за газ, свет, воду, оплачивают налоги. В тех же домах аптека. А поликлиника – на улице Ньютона, до нее при хорошем самочувствии меньше чем за 20 минут тоже не доберешься.

Все это пешком. Об удобствах, привычных для любого городского жителя – проехать одну-две остановки, – остается только мечтать. В повседневных передвижениях транспорт здесь не помощник, до него самого еще нужно добраться. Ближе всего автобус № 16, но он ходит нечасто, и надо угадать к расписанию. Когда требуется в город, пользуются автобусом № 13, до него минут 15.

– У нас нет даже мусорных контейнеров. Спросите, как обходимся? Делим мусор на три категории. Горит – сжигаем, гниет – в компостную яму, ни то ни се – несем пакет в мусорный контейнер у многоэтажек. – Елена Николаевна делает паузу и заканчивает: – А некоторые выбрасывают мусор в кусты.

По свидетельству старожилов, раньше такого безобразия вокруг не было. Сейчас за газораспределительным пунктом, по их выражению, «вторая городская свалка»: старые холодильники, продавленные диваны – хлам со всего поселка. Недавно мальчишки устроили тут костер, люди из соседних домов – они в нескольких сотнях метров – испугались, вызвали пожарных. Все это на фоне аллеи высоких стройных деревьев, когда-то «Новоселки» высаживали их тут для озеленения города. Место красивое, популярное в прошлом у любителей пикников, а сейчас народ старается обходить его подальше. Оно называется «неблудный лес».

С примерами полного равнодушия властей к людям, живущим в анклаве такой модной сегодня малоэтажной застройки, сталкиваешься здесь на каждом шагу. Любуясь ухоженным, окружающим дом участком Прошутинских, интересуюсь его площадью.

– Представьте себе, не знаю, – озадачивает Елена Николаевна.

– Как так?

– В свидетельстве о праве на наследство указано 476 квадратных метров. В техническом паспорте на дом – 601. А когда оформляли землю в собственность, в свидетельстве о государственной регистрации права записали 566. Куда мне идти, чтобы эти три бумажки – а все они документы! – привести к одному знаменателю? Когда я заикнулась в налоговой, что у меня не 601 квадратный метр, а 566, там меня буквально огорошили: «Вы еще не доплатили 18 рублей». И я махнула рукой. Знакомые правильно предупреждали: «Пиши, пиши, еще больше будешь платить».

По дороге к автобусу я шла мимо крепких, нарядных, утопающих в зелени цветущих деревьев домиков. Казалось бы, благодать, живи и радуйся. Но Елена Николаевна на прощание обмолвилась: видимо, придется дом продавать. И я не стала уже уточнять почему.