В «нехорошую квартиру» нас не пустили

по Москве: в первопрестольную якобы возвращается «бесовская компания» булгаковских героев во главе с профессором черной магии Воландом. Наш корреспондент узнал про это непосредственно на месте и очень советует читателям повременить с объявлением опасных слухов досужей трепотней. На полном серьезе рассуждают об этом и экскурсоводы столичных турагентств, дружно объясняя происками нечистой силы из романа «Мастер и Маргарита», например, появление очередного «оборотня в погонах» – взяточника в ранге высокопоставленного налоговика, а некоторые из гидов – даже и недавний пожар в Манеже. Не все ладно и с Патриаршими прудами. Именно там, если помните, на одной аллее «соткался из воздуха прозрачный гражданин престранного вида» в жокейской кепчонке, а на другой – стояла та самая скамеечка, где мирно беседовали на библейские темы редактор Берлиоз и поэт Бездомный. Как нам удалось уточнить непосредственно на Патриарших у экскурсовода Валерия Анатольевича, у властей есть серьезнейшие намерения кардинально украсить это любимое москвичами (и самим Булгаковым) тихое местечко большим литературным мемориалом. Как будут выглядеть те широкомасштабные красоты, пока, кажется, точно не знает никто. Говорят, что один из проектов почему-то представляет собой огромные брюки, сами по себе стоящие на пьедестале, а над брюками возвышаются скрещенные на несуществующей груди неизвестно чьи руки... На прудах еще лед, мальчишки гоняются по нему наперегонки, бесстрашно скользя на подошвах, как на коньках. Но на берегу уже видны первые признаки пугающе грандиозных преобразований. В аллеях скрипит под ногами свеженасыпанный гравий. Ходить по нему плохо, но наш гид все же очень рекомендует погулять напоследок вокруг лодочной станции, согласно одному из проектов предназначенной на слом. «За мной, читатель», – сказал булгаковскими словами Валерий Анатольевич Савинов. Вскоре мы невесть каким образом оказались сперва возле прекрасного готического особняка с башенкой на Остоженке – «дворца Маргариты», откуда она прямо из окна на половой щетке отправилась спасать Мастера, затем у неказистого одноэтажного, без признаков жизни домишки с решетками на окнах – приюта Мастера, где в недобрый час сжег он свой роман о жестоком прокураторе Иудеи Понтии Пилате. А еще полчаса спустя переминались мы с ноги на ногу перед железной дверью подъезда с «нехорошей квартирой» на Садовой, 10. Дверь была заперта на кодовый замок. Некоторое время мы так и стояли в растерянности, став невольными свидетелями разборки на повышенных тонах то ли посетителей, то ли служащих ресторана, чей парадный вход выходит в булгаковский двор. Тут-то и подошел к дверям, перекрывающим наш доступ к «нехорошей квартире», экскурсант – первокурсник Ярославского художественного училища Дмитрий Бельтер. Прикрыв рукавом циферблат кода, он произвел какие-то тайные манипуляции. Минуту спустя, горделиво обернувшись к публике с репликой «Сноровка!», весело пригласил всех в подъезд. Стены подъезда сплошь исписаны читательскими письменами. «Стены закрасили. Душу – никогда!» – мелькнули аршинные буквы одного из автографов. Гурьбой поднимаемся на пятый этаж. У дверей пятидесятой квартиры наперебой вспоминаем, как отсюда еще до вселения Берлиоза и легкомысленного директора варьете Степы Лиходеева стали бесследно исчезать люди; как кот Бегемот чинил свой злополучный примус, а домоуправ Босой, уставившись на ступени лестницы, все раздумывал, каким манером переводчик Воланда Коровьев попал внутрь, если дверь была опечатана. Наш кайф продолжался недолго. Из квартиры напротив послышался собачий лай. Дверь приоткрылась, и хозяйка с незапоминающимися чертами лица, но в бигудях скомандовала: – Марш все вниз. А то пса спущу. Ходят тут разные, а потом у нас потолки обваливаются. На обратную дорожку наш гид, у коего в работе семьдесят две темы, от «Романовых» до экскурсии «По следам московских привидений», напутствовал нас цитатой из эпилога «Мастера и Маргариты». После того как Воланд покинул столицу, исчезнув вместе со свитой с Воробьевых гор, вокруг стали происходить разные чудеса. В Ярославле злую шутку с нашими земляками проделал... примус, точь-в-точь такой, от какого сгорела, не без участия кота Бегемота, та самая «нехорошая квартира». Зашел, значит, в ресторан в обеденную пору наш земляк с примусом в руках, взятом из починки. Завидев его, бросились наутек два швейцара. Вслед за ними бежали из ресторана все посетители и служащие. При этом, как заметил сам автор, «у кассирши непонятным образом пропала вся выручка». – Так что вы поосторожней там с примусами и газовыми горелками, – напутствовал гид.