Сейчас старшина второй статьи Михаил Курилов не "карась", и не "борзый карась", и даже не "годок". Все эти ступени взросления на пути к желанному "дембелю" у него за плечами. А если читателя смущает отсутствие привычных по сухопутным войскам таких негласно раздаваемых в армии "званий", как "духи", "слоны" и "черпаки", поясню: срочную службу Миша проходил на флоте. А те, чей праздник приходится на эти выходные, знают, что здесь все по-другому: не "дедовщина", а "годковщина". Не "дух", а "карась". Вот только на заветное слово "дембель", похоже, рука еще ни у кого пока не поднялась.
На Северный флот в закрытый город Горячие Ручьи, что недалеко от Полярного, Михаила отправили служить в ноябре 1999 года. Говорит: на вопрос в военкомате о виде войск решение принял не раздумывая - пошел по стопам отца, служившего в Североморске. Хлебнуть морской воды непосредственно на месте событий пришлось не сразу: только после шести месяцев "учебки" в Североморске и ремонта корабля в Мурманске. На разведывательном судне "ССВ-175" - командой из 90 "срочников" и 30 офицеров - бороздили просторы Баренцева, Норвежского, Северного морей и даже Атлантического океана.
Учения в море продолжались по сорок суток - наблюдали за американскими, норвежскими, английскими судами, выясняли их технические характеристики. Поэтому в фотоальбоме Михаила, привезенном с флота, есть фотографии авианосцев ВМФ Англии и США, тральщика Норвегии, подводной лодки из Нидерландов. Только на вопрос, какие разведданные о "вероятном противнике" ему удалось получить, Михаил ответить не смог:
- В мою задачу входило обеспечение хода корабля. Я ведь моторист. По распорядку дня четыре часа на вахте, четыре отдыхаешь, потом корабельные работы...
Посторонними наблюдениями заниматься некогда было. А что "наразведывали", офицеры нам не объявляли - тайна.
Из всех учений самым запоминающимся оказался день, когда разразился семибалльный шторм. Как поется в известной песне, "волна под облака": не видно ни зги, корабль кидало из стороны в сторону. Только тогда понял, что такое настоящее море, насколько оно всесильно. И прикипел к нему душой.
Появилась со временем даже мысль остаться служить здесь дальше, по контракту, но не решился: за два года Михаил так и не смог вылечиться от "морской болезни".
Воспоминаниям о морской жизни в Полярном у него несть числа. Рассказывает, как на танцы бегали в самоволку. С долей гордости за свою увертливость говорит, что ни разу на месте "преступления" пойман не был. Не обходит вниманием и "годковщину", рассуждая о ней с высоты приобретенного опыта, считает, без нее порядка на корабле не будет. Хотя, конечно, все должно быть в меру.
Сейчас о двух годах службы на Северном флоте Михаилу Курилову напоминают только тельняшка, бушлат да бескозырка, бережно убранная в коробку. Даром годы службы для него не прошли - непотопляемость настоящего моряка в любой ситуации пригодится.
Фото Геннадия ДЖУЗЕНОВА.
Марина НИКИТИНА.