Надо признать, что увиденное на выставке, названной «Картины незабвенных героев группы «ZANZI–BAR», превзошло все мыслимые ожидания. Конечно, ничто не ново под луной. Вот и то направление, которое исповедуют в живописи два молодых ярославских автора – Антон Братыкин и Андрей Черемухин, – некогда было сформулировано, как американский абстрактный экспрессионизм. Однако широкому ярославскому зрителю по большому счету мало интересно, что там было в прошлом веке в североамериканских штатах, а вот что творится в головах у современной ярославской художественной молодежи, ему, зрителю, совсем не безразлично.
Начнём с того, что африканское название группы Занзибар не имеет к Африке ни малейшего отношения. Просто в студенчестве некая компания молодых людей квартировала в частном доме, устроив там параллельно творческие мастерские. Призадумавшись о том, что каждый уважающий себя творческий союз непременно должен как-то называться, один из его участников – Антон Братыкин – и предложил звучное слово Занзибар.
Число занзибарцев (точнее, занзи – барцев) постоянно колеблется, кто-то из них сейчас продолжает учебу в Москве, и у ярославских основателей общества закрадываются отнюдь небеспочвенные подозрения, что они отпадут от группы по эстетическим соображениям. Ну да ладно, будем говорить о том, что есть здесь и сейчас, то есть об актуальном искусстве Андрея Черёмухина (пообщаться с его соавтором по проекту Антоном Братыкиным не удалось, но мнения юношей по большинству вопросов совпадают).
Представленные в выставочном зале двадцать картин – это плод творческих поисков своего места в живописи за последние пять-шесть лет, прошедшие со времени окончания училища. По словам Андрея, он «не хочет заключать себя в какие-то рамки, придерживаться каких-либо направлений и тенденций». Определяющим в его творчестве является спонтанность.
– Я вполне могу написать реальный портрет в реалистической манере, но мне это не интересно.
Что конкретно нарисовано на холстах молодых художников я, несмотря на свой небедный словарный запас, не могу передать словами. Если в общих чертах, то это бессюжетная цветовая какофония, или четко прописанный геометрический орнамент, или испещренный не прочитываемыми словами холст... Словом, абстрактный экспрессионизм.
– Скажите, только честно, кроме спонтанности и эмоционального выплеска за холстом стоит какой-то смысл? Или это просто цветовая иллюстрация вашего настроения в минуту написания картины?
– Моё лично настроение никак не должно отражаться на создании картины. Каждое произведение строится по определённой схеме, архитектурной, если хотите. Приступая к работе, я стараюсь абстрагироваться от собственного эмоционального состояния. Я просто доверяю руке, держащей кисть.
– То есть, как брызги лягут?
– В том-то и дело, что они лягут по строго отведённой им схеме. Вы поймите, что эти картины – лишь один из этапов нашей самореализации, не надо рассматривать каждый холст в отдельности. Наша задача была создать некое пространство, попадая в которое у человека смещается восприятие действительности.
– Вы абсолютно достигли задуманного: если в ваше занзибарное пространство попадёт человек, воспитанный на Шишкине, у него очень здорово сместится сознание.
– Да здесь нет ничего хулиганского! Это же практически классика жанра...
– Тогда назовите какие-то имена, которые являются для вас авторитетами в мировой живописи, чтобы было хоть понятно, от какой печки вы танцуете...
– Да много этих имён... – молодой художник явно томился вниманием к своей персоне.
– Возможно, это русский авангард 20-х годов прошлого века?
– Может быть...
Вот и поговорили. Хотя, может быть, вам творчество незабвенных героев группы «ZANZI–BAR» понравится?!