Столичная актерская команда на сей раз привезла классику. Спектакль «Старосветская любовь» – это вольная интерпретация повести Гоголя «Старосвет-ские помещики». Присутствует в спектакле и сам автор. Словно потусторонняя тень, исступленно мечется он по сцене в каком-то диком танце, рассуждает о бренности земной жизни, о смерти, неминуемой для каждого. Гоголь как бы пытается заглянуть из реальной жизни в могильный мрак. Теплая интонация повести трансформируется у режиссера В. Фокина и автора инсценировки Н. Коляды в топкую и вязкую атмосферу бессмысленной жизни, похожей на преддверие смерти. Художник-постановщик А. Боровский тоже сгущает краски, поместив старосветских помещиков Пульхерию Ивановну и Афанасия Ивановича в дом, стены которого напоминают не то каземат, не то склеп.
Весь спектакль держится на дуэте Ахеджаковой и Ступки. После спектакля состоялась небольшая беседа с артистами. Богдан Ступка, народный артист СССР (говорит об этом с гордостью) и Украины, художественный руководитель национального театра имени Ивана Франко, так объяснил свое участие в спектакле:
– Не хотелось пройти мимо Гоголя, Фокина, Коляды, Ахеджаковой. Но работать над ролью мне было очень трудно, ведь на сцене я никогда не играл на русском языке. Снимался только в кино в небольших эпизодах.
– Вы были министром культуры Украины. Удавалось сочетать эту работу с актерской?
– С мая прошлого года я уже не министр. О том, что побывал в чиновничьей должности, не жалею. Это была хорошая школа. Но чиновник, как и актер, должен вовремя уйти со сцены, и я ушел.
– И все же интерпретацию Гоголя, сделанную режиссером и автором инсценировки, приняли не все. Вас не смущало, что зрители уходили со спектакля?
– Меня смущало другое: мешали играть мобильники. Так и хотелось сказать со сцены: выключите, пожалуйста. А то, что зрители уходили, – нормально. Они пришли посмотреть на Ахеджакову и посмеяться, а она оказалась совсем другая – трагическая.
Действительно, роли секретарши Верочки из «Служебного романа» и неукротимой матери-одиночки в «Гараже» принесли актрисе всенародную любовь. Но Ахеджакова может быть не только смешной. Редкое, необычное сочетание хрупкости и мощного темперамента позволяет ей работать в широком творческом диапазоне. Но что удивительно, талант актрисы почему-то оказался невостребованным. Ахеджакова честно призналась:
– У меня пять лет не было в театре никаких ролей. Но за время «безработицы» я не сидела без дела: сыграла в «Персидской сирени» (этот спектакль несколько лет
назад видели и ярославцы), «Старосветской любви», объездила с ними полмира. А недавно сыграла в спектакле «Подсолнухи» по последней пьесе Уильямса. Наконец приступила к работе и в театре, трудной и важной для меня.
– Можно ли прожить сегодня на актерскую зарплату?
– На мою зарплату можно. Молодежи сложнее, правда, в Москве еще можно как-то заработать в кино, на ТВ. Труднее приходится провинциальным актерам.
– Вы однажды сказали, что сцена Волковского театра – «намоленная». Что это значит?
– Я не знаю, как это объяснить. Считается, что волковская сцена – одна из лучших в России. Она котируется среди актеров и режиссеров. Там очень воспитанная публика, говорят они. Я много играла на этой сцене, на ней хорошо играется. Очевидно, воздействует аура этого старинного театра с устоявшимися традициями.
При разговоре присутствовал студент ЯГПУ Дмитрий Никитин. Он сказал Ахеджаковой, что на ее спектакль мечтала попасть вся его группа, но цена самых дешевых билетов равнялась стипендии. Актриса с сочувствием отнеслась к словам студента:
– Детонька, мне очень жаль, что твои ребята не смогли пройти. Надо было обратиться ко мне, я бы все сделала, чтобы вы прошли. Я понимаю вас, сама когда-то пробиралась на спектакли, сидела на ступеньках, меня выгоняли из зала. Но билеты должны быть дорогими, иначе не привезти такую группу людей и декорации.
Фото
Вячеслава ЮРАСОВА.