За его плечами – биография, достойная восхищения. Уроженец небольшой деревни в Читинской области, далее – матрос на рыболовецком траулере в Тихом океане. Попал в катастрофу на море. Чудом спасся. Трудился электромехаником на Дальнем Востоке. Там же поступил в Институт искусств и получил профессиональное актерское образование. В конце 70-х годов приходят первые роли в кино. Затем – приглашение в Малый театр Союза ССР, артистом которого он остается и по сей день.
Интервью Михайлов давать не любит. Пару раз получал от него отказ. Хотя если он участвует в каком-либо антрепризном проекте, то честно присутствует на пресс-конференции, но производит впечатление человека замкнутого, неразговорчивого. Такое ощущение, что он знает о жизни многое и не спешит этим делиться с окружающими. Однако случилось так, что его участие в гастрольном спектакле «Любовь не картошка», сыгранном в Выборгском ДК, все-таки помогло разговорить народного артиста и лауреата. Мы беседовали в закулисном буфете перед началом репетиции. Популярный артист вроде бы никуда не торопился, поэтому и выглядел разговорчивым более обычного...
– Александр Яковлевич, как часто вы появляетесь на сцене Малого театра?
– У меня там три работы. Во-первых, у меня был недавно ввод в спектакль «Дядя Ваня» на роль Астрова. Вместо покойного Виталия Соломина. Во-вторых, продолжаю играть Дорна в «Чайке». В-третьих, играю Иоанна Грозного в спектакле «Cмерть Иоанна Грозного».
– Это после того, как эта роль едва не стоила вам жизни?
– То был обыкновенный сердечный приступ после одного из премьерных спектаклей. Это потом журналисты написали о какой-то мистике. Сейчас, наоборот, я еще больше уважаю эту роль и характер нашего русского царя. Он был настоящим государем.
– Ваше участие в антрепризных спектаклях – желание сыграть то, что не играете в Малом театре?
– Естественно.
– Что может склонить ваш выбор в пользу того или иного предложения?
– Сюжет. История, которую предстоит играть на сцене, всегда очень важна для меня. Как сказал однажды великий Жан Габен, отвечая на вопрос о том, что важнее всего в кино: «Во-первых, сценарий. Во-вторых, сценарий. В-третьих, сценарий». Для меня главное – почувствовать положительную энергетику истории. В кровавых и «чернушных» фильмах и сериалах не снимаюсь. Не только потому, что состою в православной вере, но еще и потому, что не хочу развращать ни себя, ни своих близких.
– Несколько лет назад вы предстали на сцене этаким секс-символом в мюзикле «Бюро счастья» вместе с Людмилой Гурченко и Аленой Свиридовой. Почему вы ушли из проекта?
– Я ушел из спектакля по тем же самым мотивам. Взялся за эту роль, чтобы попробовать себя в другом жанре. С Людмилой Марковной мы проработали несколько сезонов. Я ее глубоко уважаю. Но мне скоро стукнет шестьдесят и мне неинтересно в таком возрасте прыгать по этим лестницам и дрыгать ногами.
– Что происходит в вашей кинематографической карьере?
– Недавно закончил съемки в десятисерийном сериале «Виражи». Картина про автогонщиков. Я тренера автогонщиков и играл. Меня подкупила ироничность сценария. И самое главное – там нет моря крови и гор трупов, никаких ДТП и аварий. Режиссировал Володя Зайкин. Замечательный парень, ваш, питерский.
– Вы играли в кино самых разных людей: и шахматиста Алехина, и змеелова. Что было труднее: играть в шахматы или ловить змей?
– Это же наша профессия, ее уникальность. Сегодня ты на сцене царь, а завтра в кино – моряк. Когда Александр Котов, написавший книгу об Алехине, предложил мне эту роль, то первое, что он спросил меня, – играю ли я в шахматы, я ответил: «Нет». Но, видимо, режиссера Юрия Вышинского подкупило мое внешнее сходство с Алехиным. Для меня всегда загадка: почему утверждают одного артиста, а не другого. Но играть в шахматы я так и не научился. Знаю первые три хода, вроде
е2-е4. Не больше. Окончательно научиться играть мне не хватило ни терпения, ни времени. Там была сцена, где Алехин играет сам с собой, и мне пришлось много потренироваться, чтобы быстро и правильно двигать фигуры. Когда Котов посмотрел отснятый материал, то он немного обиделся: «Зачем же вы сказали мне неправду? Вы же прекрасно играете в шахматы».
– А в жизни какие игры вы предпочитаете?
– Скорее виды спорта. Легкую атлетику очень люблю. Был в свое время серебряным призером края во время студенческих соревнований. Люблю играть в волейбол.
– Вы предпочитаете выступать индивидуально или играть в команде?
– Наверное, я индивидуалист. Хотя в волейболе один за всю команду не сыграешь. Там обязательно нужно чувство локтя на площадке. Вообще, я сам по себе.
– Когда вы играли каскадера в фильме «Риск – благородное дело», то все трюки выполняли сами?
– Наполовину. Все-таки у меня другая профессия.
– А как складывались ваши «отношения» cо змеями?
– Нормально. Когда мы приехали на съемки в Среднюю Азию, то директор нашей картины («Змеелов». – C. И.) поехал в питомник и попросил там, чтобы у кобры вырвали ядовитые зубы в целях безопасности, но ему ответили: «Мы на это не пойдем, потому что тогда змея потеряет свою ценность. Мы лучше его подстрахуем». Поэтому когда мы снимали сцены со змеями, то рядом со мной были два специалиста. Они меня целый месяц тренировали. Съемки были недалеко от Ашхабада. И на площадке всегда дежурила «скорая помощь», и шприцы с сывороткой были наготове. Кончилось тем, что мы с моей коброй подружились.
– ??? А что для этого нужно?
– Терпение, неагрессивность и знание некоторых правил. Я дал слово не раскрывать все секреты змееловов. Одно могу сказать: кобра не нападет на человека без троекратного предупреждения. Она не нападет, если человек неагрессивен. Эти три момента я всегда ждал на съемке. И после двух первых предупреждений всегда исчезал из кадра. Все кончилось дружбой.
– Но дома вы не держите рептилий?
– Конечно, нет. Всегда держал собак, а сейчас нет.
– Было время, когда вас называли образцом советского мужчины на экране. Вам не мешало жить такое высокое звание?
– Надо спокойно относиться ко всяким титулам и званиям. Особенно к таким надуманным. Если у человека есть вера в душе, то он никогда не возгордится. Нам, артистам, всегда полезен самоанализ. Полезно понимать цену тому, что ты делаешь. Я не люблю регалий. Самое великое звание в нашей профессии – актер, а заслуженный или народный – мне все равно. Ордена и погоны никому не нужны.
– Бывали ли в вашей карьере случаи, когда вы отказались от роли, а потом пожалели?
– Как у всякого актера, такие случаи были и у меня. Но я не помню, чтобы как-то трагически переживал такие отказы.
– Ролей вами сыграно много. Но есть ли несыгранная и роль-мечта?
– Очень хотел бы сыграть в кино роль в экранизации классики. К сожалению, у меня была только одна такая роль – Васильков в «Бешеных деньгах», которые поставил Евгений Матвеев. В театре я такими ролями был завален всегда.
– Как складывается ваше вокальное творчество?
– Пою только на творческих встречах. Люблю романсы и цыганские песни. Вообще, я не поющий артист. Хотя у нас был даже музыкальный ансамбль. Записали аудиокассету и отдали ее в МПС. И на многих поездах дальнего следования звучат наши песни.
– И какая из них любимая?
– «По диким степям Забайкалья», потому что родился и рос в этом крае.
– Вы почти земляки с братьями Соломиными?
– Юра и Виталий родом из самой Читы, а я родился в деревне под Читой.
– В Малом театре вы составляете читинcкое землячество?
– Они – сами по себе, я – сам по себе.
– Ходит легенда о том, как вы чудом спаслись в катастрофе на море...
– (Пауза.) Эту историю надо рассказывать очень долго и обстоятельно, чтобы был понятен ее смысл. А у нас с вами не так уж много времени осталось до начала репетиции. Я люблю вести многочасовые беседы. С паузами. В двух словах о случаях из жизни рассказывать не люблю. Хотя могу сказать: благодарен судьбе за то, что прошел такую школу жизни. Трудился рыбаком. Бороздил три моря и океан. Все, что связано с морем, для меня свято и дорого.
– Вы фаталист?
– Я не суеверный человек, но иногда бывают моменты в жизни, когда хочется верить во что-то нереальное. Но в целом подобные размышления на меня не давят.
– У вас есть какое-то присловье, которым вы выражаете свое отношение к жизни?
– Я воспитывался своим дедом. И когда мне было шесть лет от роду, то он мне сказал: «Запомни то, что я тебе скажу. С этой заповедью ты выживешь!..»
– И какова она была, эта фраза?
– Люби Россию, родину свою, больше, чем свою жизнь. Если надо, то отдай за нее жизнь. Сердце людям отдай, душу – Господу Богу, честь сохрани себе. Вот так – коротко и ясно. Потом не раз вспоминал я эти слова деда. Они мне помогали, когда казалось, что выхода нет. А еще есть у меня любимые строчки Николая Рубцова:
За все добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью.
«Невское время».
Сергей ИЛЬЧЕНКО.