Эмма МАРЧЕНКО: «Дождь отшумел, как лишние слова...»

Родилась будущая ярославна 21 сентября 1932 года в городе Богучар Воронежской области. Во время Великой Отечественной войны семья была эвакуирована в Крым, в Феодосию, где и прошли её детство и юность. В 1944 году на фронте погиб отец...

«Как себя помню, всё время тянуло к истории, к книгам. Нравилось их собирать, перечитывать, делать из них выписки, складывать стопочкой. Какая-то любовь была к любому печатному изданию», – вспоминает Эмма Васильевна. В общем, дело кончилось поступлением в Московский историко-архивный институт, который она с отличием окончила в 1959 году. По распределению «краснодипломницу» направили работать в Ярославль, где она десять лет кряду и занималась любимым делом в областном архиве.

Но стихи уже вовсю стучались в сердце, просились наружу. Первая публикация относится как раз к началу её производственной карьеры: в 1959 году «Северный» представил читателям пока ещё робкую поэтическую подборку. А в номере этой газеты от 14 апреля 1961 года было опубликовано стихотворение Эммы Марченко «Победа мира», посвящённое полёту Юрия Гагарина. О талантливой ярославской поэтессе не забывали и престижные литературные журналы «Москва», «Волга», «Юность», «Молодая гвардия»...

Всё это привело к тому, что в 1969 году Эмма Васильевна получила диплом Литературного института им. А. М. Горького. В качестве литсотрудника она шесть лет проработала в многотиражной газете Волжского речного пароходства «Совет­ский танкер».

Но от судьбы, как известно, не уйдёшь. Поэзия уже полностью овладела её душой, всё сильнее тянуло к «святому ремеслу». Эмму Васильевну заметили, оценили и в апреле 1972 года приняли в ряды Союза писателей СССР. Одна за другой в Москве и Ярославле стали выходить книги поэтессы – «Влюблённость» (1964), «Млечный Путь» (1969), «Парусник» (1970), «Жар-птица» (1975), «Отплытие» (1979), «Счастливый плёс» (1985), «Пропуск в море» (1987). В 2003 году ярославское издательство «ЛИЯ» порадовало нас сборником её избранных произведений «И юг, и север».

Оглядываясь назад, с восхищением вспоминаю мастер-классы, которые Эмма Васильевна проводила в бытность руководителем литературного клуба «Рифма»! Многие её ученики, ставшие именитыми поэтами, с теплотой в сердце говорят и пишут об этих занятиях. Талантливый поэт, она была, несомненно, и талантливым наставником.

Впрочем, почему была? Не далее как два месяца назад она посетила очередное писательское собрание – и вновь поразила всех своим оптимизмом, остротой ума, свежестью суждений, ясностью и новизной мысли. Столь же чётко характер Эммы Васильевны проявляется и в её стихах, которые мы предлагаем вашему вниманию.

Евгений ГУСЕВ, член Союза писателей России.

ПАПИНЫ ПИСЬМА

Шла с фронта полевая почта,

Тепло солдатских рук храня.

Я помню крупный папин почерк

В коротких письмах для меня.

И помню ночь. Длинны минуты.

Как стоны, мамины шаги.

И помню, шла я в школу утром

И знала: папа наш погиб.

И я крепилась еле-еле,

О горе думая своём.

А письма папины в портфеле

Лежали вместе с букварём.

* * *

И вот он грянул, ливень с высоты,

Как наше чувство, сильный и внезапный.

Взволнованно раскрылись все цветы

И источают небывалый запах.

Дождь отшумел, как лишние слова,

И где-то в тихих водостоках замер.

И только плачет мокрая листва,

Как мы с тобой, счастливыми слезами.

Пройдём мы по бульвару много раз,

Пока на небе звёзды не погаснут...

В душе звучит мудрейшая из фраз:

«Остановись, мгновенье,

ты прекрасно!»

* * *

Где-то от лесной дороги слева

В тишине услышать лёгкий хруст.

Чтобы после духом не ослепнуть,

Зацепиться памятью за куст.

А когда сольются воедино

Быль и небыль, вспомнить через год

Синевы абстрактную картину,

Позабыв, что это небосвод.

* * *

Почему повторяются сны,

Будто снова раскрытая повесть?

...Я и кто-то расстаться должны –

Кто меня провожает на поезд.

Я опять отправляюсь туда,

Где, похоже, счастливой бывала,

Где, играя, морская вода

Набегает вскипающим валом,

Где такой золотистый песок,

Что заманчивей нет и в помине,

Где ласкает усталый висок

Мягкий ветер, единственный в мире.

Этот край далеко впереди,

Мне ещё предстоит пересадка.

Мне от этой задержки в пути

Наяву было тоже досадно.

А во сне до владения волн

Я опять не успею доехать:

Оборвётся безжалостный сон –

Дней ушедших бесплотное эхо.

* * *

Разгадана, развенчана она.

Голубоватый свет её – не тайна.

Теперь никто не скажет: «Ах, луна!»

Ведь это было б сверхсентиментально.

Но Млечный Путь, как снежная метель,

Глядит в окно, холодный и нетленный.

Но луч звезды упал в мою постель,

И нет мечте предела, как – Вселенной.

ИМЯ ДЕРЕВА

Непогода во владенья лета

Ворвалась, доспехами звеня.

Помню я, от ливня и от ветра

Защитило дерево меня.

С той поры одно меня печалит,

Лишь припомню к морю спуск крутой:

Не узнала я, как величают

Дерево с раскидистой листвой.

Словно я, напуганная ветром,

У камней, где плещется залив,

Повстречалась с добрым человеком,

Как зовут, спросить о том забыв.

* * *

За какие заслуги, не знаю,

Мне подарена нынче судьбой

Между сосен дорога лесная

С лунным светом,

С неспешной ходьбой.

С тишиною, звенящей и хрусткой,

И пустынностью в небе большом,

Где зачерпнуты синие сгустки

Покренившимся звёздным ковшом.

Мне подарены чёткие тени,

Хвойных веток пахучая мгла.

От тревог, от душевных смятений

Наконец-то уйти я смогла.

От бессонницы маяться мне бы,

Если б не был нечаянно дан

Путь с вершинами сосен до неба

И мерцанием снежных полян.

Снег несмятый

У самой дороги,

С синеватым отливом вдали...

Наполняются лёгкостью ноги,

Словно нет притяженья Земли.