В нескольких моментах этой запутанной истории мнения сторон, естественно, расходятся. Но в общем и целом два года назад произошло следующее.
Девочка родилась с вывихом тазобедренных суставов – это значит, что учиться ходить ей придётся труднее и дольше, чем здоровым детям. Кроме того, сразу обнаружились проблемы с сердцем, что предполагало постоянное наблюдение у кардиолога. И до сих пор остаётся неизвестным, заражена Соня туберкулёзом или нет.
Дело в том, что новорождённой Соне Закатовой в первые дни жизни, в январе 2005 года, как полагается, сделали проверку на реакцию Манту: ввели в организм вещество туберкулин. На следующий день у малышки пугающе поднялась температура (градусник показал сорок!) а ручка, в которую делали прививку, покраснела и распухла.
«Скорая» приехала по вызову через двадцать минут. Но Анну Павлову с дочерью не хотели принимать ни инфекционная детская больница № 1, ни детская № 1 на проспекте Ленина, ни детская № 3 в Дзержинском районе, ссылаясь на отсутствие реанимационного оборудования. Грудного ребёнка, находящегося в тяжёлом состоянии, возили по городу два часа.
Наконец, в инфекционную больницу № 1 Ленинского района их всётаки взяли. Малышку госпитализировали, поставили диагноз «острая респираторная инфекция», назначили лечение. Обзорный снимок Сониной грудной клетки, сделанный через два дня, никаких патологий не выявил. На шестой день на руках и ногах появилась сыпь. Спустя ещё два дня её выписали домой с диагнозом «рингофаринготонзилит и аллергия на туберкулин».
На следующий день осмотреть ребёнка пришла врачфтизиатр. Она рекомендовала повторно сделать проверку на реакцию Манту и прописала тавегил от аллергии. На всякий случай родители Сони обратились к иммунологуинфекционисту клинической больницы № 2, и он настоятельно посоветовал пройти полное обследование, чтобы точно установить причину: почему организм «ответил» на туберкулин аллергией?
После повторного рентгена поставили диагноз «туберкулез внутригрудных лимфоузлов». А вот о дальнейшем стороны рассказывают поразному.
«Мои требования о проведении обследования ребёнка были настойчивыми, – указывает в своём иске Анна Павлова, мама Сони, – и Людмила Васильева, заведующая детским отделением ярославского областного тубдиспансера, предложила мне только госпитализировать ребенка в больницу сроком на один год, без родителей, с чем я не могла согласиться, поскольку ребёнку постоянно требовалась моя помощь».
– Да, мы хотели направить девочку в областную туберкулёзную больницу в Некрасовском районе, – говорит сама Людмила Анатольевна. – Но не на год, а максимум на девять месяцев, и это условный срок – может, её выписали бы уже через две недели. Кроме того, ни один здравомыслящий заведующий не предложит такого проблемного ребёнка класть в больницу одного, без матери!
Далее иск становится одной сплошной жалобой на Васильеву: отказывалась давать направление в московскую клинику до тех пор, пока Сонины родители не позвонили в департамент, целую неделю не выдавала документы, в карточках не оказалось результатов нужных анализов, и в конечном итоге девочку вообще направили не туда, куда нужно – в НИИ имени Сеченова вместо клинической больницы № 7.
«В медицинской документации, приложенной к направлению, появился дополнительный диагноз «эпиглотит» – на вопрос о том, что это такое, мне даже в НИИ никто из врачей не ответил», – говорится в иске Анны Павловой. (Но вообщето найти информацию о том, что эпиглотит – это такое же заболевание дыхательных путей, как и отит, довольно просто. Что же, получается, московским специалистам лень даже в справочник заглянуть?)
– Все необходимые направления и документы мы выдали за один день, – отвергает обвинения Людмила Васильева. – А что у них там с московскими врачами было, я не в курсе.
А в Москве, судя по рассказу Анны, было вот что. Посмотрев рентгеновские снимки, профессор Ладанова из НИИ Сеченова предположила, что у девочки бецежит – заражение туберкулёзом во время прививки в роддоме. Но врач была не уверена в этом диагнозе и посоветовала показать снимки рентгенологу седьмой клинической больницы. Рентгенолог же определил, что нет никакого туберкулёза. Кроме того, после месячного обследования томограмму Сониных лёгких прочитала профессор Аксёнова, главный фтизиатр России. Она подтвердила отсутствие туберкулёза, но отметила наличие сильной аллергии и категорически запретила проверять девочку на реакцию Манту, иначе ребёнок погибнет.
В общем, после всех московских перипетий в Ярославль Анна и Соня вернулись с диагнозом «аллергия на туберкулин» и уверенностью, что туберкулёза у девочки нет. Но Васильева якобы тут же записала Соню в группу туберкулёзников, а фтизиатр снова назначила проверку на реакцию Манту. То есть, по версии истцов, диагноз, поставленный московскими специалистами, был проигнорирован.
– Проверку на реакцию Манту надо делать ежегодно всем детям, абсолютно всем. Это сказано в нескольких приказах Минздрава, – объясняет Людмила Анатольевна. – Вакцина совершенно безвредна, а если у детского организма появляется на неё какаято реакция – это хорошо. Вот если реакция чрезмерная, то тут уже возникают опасения, что к прививке присоединилась инфекция. Но мы не ставили диагноз «туберкулёз», было только подозрение. В группу туберкулёзников Соню Закатову не записывали. И вообще, девочку я осматривала только один раз, больше родители мне её не показывали. Мы только выписывали таблетки, которые ребёнку назначили принимать в Москве.
Адвокат Татьяна Каменщикова, защищающая интересы Анны и Сони, настроена категорично:
– Прежде, чем делать проверку на реакцию Манту, девочку должны были проверить у очень многих специалистов. Сразу выявилось бы, что Соня получила родовую травму и поэтому должна наблюдаться у невропатолога. Так как вовремя это не выявили, сейчас из-за многочисленных осмотров и нервотрёпки у ребёнка развился невроз – она реагирует истериками на появление людей в белых халатах. Кроме того, проявилась невыявленная ранее патология эндокринной системы, и у Сони началось раннее половое созревание. Но невролог запретил медосмотры, а из-за этого до сих пор не определён диагноз – туберкулёз или нет – Соню не принимает ни одна больница. – Адвокат уточняет:
– Диагнозов несколько, и у меня возникает ощущение, что врачи просто соперничают друг с другом и никто не хочет признавать свои ошибки. В первый же день, когда девочку положили в больницу, фтизиатр должна была проверить введённую вакцину. А педиатр должен был в самом начале направить ребёнка на осмотры, чтобы выявить проблемы с эндокринной системой и родовую травму.
Тем не менее, когда в процессе суда всю медицинскую документацию по Соне отправили на экспертизу в институт имени Бурденко, оттуда пришёл ответ, что действия врачей были правильными.
– Никакой родовой травмы у Сони Закатовой нет, – уверена педиатр Тамара Птицина. – Про нарушения эндокринной системы всё высосано из пальца – грубых патологий не было. То что выявлено – врождённый вывих тазобедренных суставов и аномалия развития сердца. Но последнее в наше время не редкость, встречается у новорождённых очень часто.
Моральный и материальный ущерб истцы оценивают в пятьдесят тысяч рублей, из которых тридцать хотят взыскать с ярославского тубдиспансера, а двадцать – с поликлиники. На сегодняшний день всё зависит от точного ответа на несколько вопросов: страдает ли Соня нервно-психическим или соматическим заболеванием и если да, то каким. В чём причина заболевания? Какие противопоказания для прививок имеются? Соответствуют ли этому заболеванию диагнозы, установленные ярославским диспансером, НИИ им. Сеченова, ТКБ № 7 города Москвы? Что необходимо было сделать врачам для постановки правильного диагноза?
Ответы на эти вопросы должна дать независимая экспертиза. Может быть, хотя бы тогда станет ясно, чем всё-таки больна Соня Закатова и что нужно сделать, чтобы облегчить мучения ребёнка.
Надежда ШЕСТЕРИНА