Как у нас водится, был не только любим, но и гоним. Что только прибавляло любви и почитания. Как всякий настоящий, не шёл по чужим тропам, а прокладывал свои. Его метафоры даже после второго,
третьего, десятого прочтения вызывают чувство восхищения, да что там – восторга. Он был архитектором слова. И при этом никогда не переступал тонкую грань между искусством поэзии и мастерством. То, что он делал, было безусловным искусством.
В эти дни многие вспоминают свои встречи с его стихами, в их числе библиотекарь Ярославского художественного музея Светлана Бондарь.
Поводом к нашему разговору стал щедрый дар Светланы Андреевны родной библиотеке. «Антимиры» Андрея Вознесенского, машинописный текст, репринтное издание, Москва, март 1968 год.
– Я была на дипломной сессии в Академии художеств, – вспоминает она. – Ленинград, мы – студенты. Несмотря на ответственные дни, связанные с учёбой, мы старались не пропустить ни одной «громкой» выставки, ни одного нашумевшего спектакля или концерта. Так мы оказались на первом представлении «Антимиров», который давал Московский театр драмы и комедии (будущий Театр на Таганке) в одном из рабочих клубов на Петроградской стороне.
В фойе продавали размноженный машинописный текст пьесы. Несмотря на ссылку, что пьеса направлена для распространения Управлением театров Министерства культуры РСФСР, это создавало ощущение чего-то запретного. Спектакль подтвердил это.
«Человечество хохочет
расставаясь со старьём.
Что-то в нас смениться хочет?
Мы, как время настаём».
На сцене двигались актёры в трико цветов радуги, говорили, как нам казалось, сверхсмелые слова. Чёткие рифмы, яркие образы. Мы вышли потрясённые.
«Да здравствуют Антимиры!Фантасты посреди муры».
Выступавших там актёров они тогда не знали, вспоминает Светлана Андреевна. Много лет спустя, уже в наши дни со слов Вениамина Смехова она поняла, что среди участников того спектакля были он, Высоцкий, Золотухин, Алла Демидова.
– Помню своё ощущение, – продолжает она, – которое, как мне кажется, разделяли и мои друзья: восторг и ощущение избранности. Казалось, мы прикоснулись к чему-то другому, новому, далёкому от привычной, будничной реальности.
Знала ли Светлана Андреевна стихи Вознесенского раньше? Конечно. Слышала и его самого. В конце 1950-х годов во время учёбы в Москве она вместе с подругами бегала на площадь Маяковского, где Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский и другие читали свои стихи восторженно внимавшей им молодёжи. В Политехнический не попала ни разу, туда было не пробиться.
Андрей был прав, он действительно неотделим от своего времени. Уходит оно, ушёл и он.
Татьяна ЕГОРОВА