Говорить об истории Ростова Великого и не касаться прошлого, настоящего и будущего Ростовского музея-заповедника, расположенного в Ростов-ском кремле, невозможно. 9 октября 2010 года в газете «Северный край» был опубликован мой очерк «Люблю Ростов Великий». Приведу из этого очерка только несколько строк: «То в одном месте России, то в другом, где музеи разместились в бывших церковных постройках, Русская православная церковь, используя практику реституции, возвращает их в свою собственность. Не ожидает ли такая же судьба и Ростовский кремль – бывший митрополичий двор?..».
Мои предположения оправдались: о создании в Ростов-ском кремле паломнического центра Церковь и власть уже договорились. Что думает об этом общественность – не столь важно. Видимость демократии, вероятно, будет соблюдена с помощью «народного» обсуждения, но это стало в последнее время своего рода обрядом, результаты которого не обязательны к исполнению. Прекрасно понимаю это, но всё-таки выскажу своё мнение по поводу решения о выселения музея из Ростовского кремля.
В книге «Воспоминания крестьянина села Угодич Ярославской губернии Ростовского уезда», изданной в 1882 году, краевед А. А. Титов дал следующую информацию о книжных сокровищах Ростова:
«Покойный ростовский гражданин А. И. Щеников, умерший в начале 60-х годов в глубокой старости, рассказывал нам лично, что вскоре после перевода митрополии из Ростова в Ярославль в 1789 г. свитков и рукописей валялось в башнях и на переходах архиерейского дома целые вороха. И он, бывши в то время мальчиком, вместе с товарищами вырывал из рукописей заставки и картинки, а из свитков – золотые буквы и виньетки и наклеивал их на латухи».
Принимая во внимание это сообщение, трудно даже представить, какими огромными книжными сокровищами обладал Ростов Великий, какие редчайшие рукописи погибли здесь при переезде архиерей-ского дома в Ярославль! Заблуждаются те, кто считает, что Церковь на протяжении всей своей истории бережно и заботливо хранила принадлежавшие ей культурные ценности. Что дело часто обстояло совсем не так, я убедился, когда писал книгу «Исчезнувшее свидетельство» – об истории находки и гибели древнего списка «Слова о полку Игореве», который нашёл граф А. И. Мусин-Пушкин. Чтобы сохранить от уничтожения уникальные рукописи и книги, хранящиеся в монастырях и церквях, ему приходилось вовсю использовать свою высокую должность обер-прокурора Святейшего Синода, но и это не всегда помогало. Таких примеров с книгами, иконами, фресками можно привести множество. Судьба Ростовского кремля в том же ряду.
Вспомним, кто спас Ростовский кремль от полного разрушения. Вот несколько отрывков из очерка бывшего директора музея-заповедника Вячеслава Кима «Ростовский кремль-музей», опубликованного в 1995 году в журнале «Русь», прописанном в Ростове Великом:
«Ростовский архиерейский дом опустел. При переезде архиепископа в Ярославль в его старой резиденции в Ростове осталось без присмотра много культурных ценностей: икон, древних книг, рукописей, архивных документов и т. д. Часть из них растащили местные жители, остальное безвозвратно утрачено, т. к. музея тогда в Ростове не было. Ярославская епархия полностью отказалась от бывшей резиденции своего архиепископа… В 1880 году по инициативе местных просвещённых купцов, при научной поддержке председателя Императорского московского археологического общества графа А. С. Уварова была создана особая комиссия для постоянного наблюдения за работами по восстановлению Ростовского кремля. Первыми жертвователями средств на реставрацию кремля были братья Всеволод и Евграф Королевы, уроженцы Ростова, проживавшие в то время в Томске. На их средства в сумме 4000 рублей была восстановлена Белая палата, и 28 октября 1883 года состоялся торжественный акт её освящения и открытия в ней музея церковных древностей. Реставрация зданий и помещений кремля продолжалась
быстрыми темпами, также на пожертвования местных купцов и мещан все отреставрированные помещения отдавались для расширения музея… По предложению графа Уварова был создан комитет по управлению Ростовским музеем церковных древностей. Председателем комитета стал ярослав-ский губернатор В. Д. Левшин. Уже в 1910 году Государственная дума признала всероссийское значение Ростовского музея и перевела музей на содержание государственного казначейства».
Как видим, решающую роль в спасении Ростовского кремля сыграла интеллигенция, в том числе ростовская. А ровно сто лет назад заботу о Ростовском кремле целиком взяло на себя государство. И все эти годы государство по мере сил сохраняло кремль. Были войны, голод, разруха, но кремль выстоял.
Слово «реституция» стало таким же угрожающим, как «революция». Вспоминаю, как российская общественность возмущалась латвийскими властями, по реституции лишившими крова над головой известную актрису Вию Артмане. Сегодня в России её трагическую роль приняли на себя русские музеи. Уже нашлись потомки Рюрика, заявившие своё право на Московский Кремль. Того и гляди, свои права на Зимний дворец с его уникальным Эрмитажем предъявят потомки царей Романовых.
Печально, что безжалостный вал реституции докатился и до Ростова Великого. Представляют ли вдохновители этой инициативы все последствия её реализации? Конечно, вряд ли после переезда музея в кремле будут валяться «вороха свитков и рукописей», как это было при переезде в Ярославль архиерейского дома. Но где гарантия, что музей получит то, что его устроит, что на новом месте ему удастся разместить все свои экспозиции и экспонаты? Ведь факт остаётся фактом – сегодня власть не всегда учитывает интересы Церкви выше интересов культуры, иначе бы не предпринимала такие радикальные шаги в ущерб учреждениям культуры.
Учитывают ли инициаторы изгнания музея, что после выселения музей непременно лишится своего высокого статуса? Или им это безразлично? Попытка выселить музей из кремля уже предпринималась. Было это в 1977 году, когда местная власть приняла решение вывезти Ростовский музей в здание средней школы № 1, а Ростовский кремль приспособить под международный туристический центр. Под угрозой уничтожения и варварской перестройки оказались уникальные памятники архитектуры. Эта идея была оскорбительна для ростовцев, гордящихся своим древним уникальным городом, своей великой историей. Тогда на защиту музея встала почётный житель города Ростова краевед Мария Николаевна Тюнина, стараниями которой до этого были восстановлены ростовские звоны. Рядом с ней плечом к плечу встали другие интеллигенты, старожилы Ростова, осмелившиеся возвысить голос в защиту чести и достоинства Ростовского кремля. Были и увещевания, и угрозы, и вызовы в ЦК КПСС, но старая гвардия выстояла – и музей остался в кремле, там, где он родился.
Мне скажут: паломнический центр и туристический центр – не одно и то же. Но для музея выселение одинаково пагубно. А ведь можно, наверное, найти компромиссное решение. И начать с того, что отдать верующим церковь Одигитрии – присутствие в ней музейной конторы действительно выглядит несуразно. Но зачем полностью изгонять музей из кремля? По-христиански ли это? Ведь культура и Церковь по большому счёту делают одно важное дело – спасают от суеты и духовной нищеты наши души. В 1977 году за музей вступилась интеллигенция Ростова, духовные наследники тех самых интеллигентов, которые создали музей. А сегодня? Неужели получится почти как по Пушкину – «интеллигенция безмолвствует»?
Слышал разговоры, что размещение в Ростовском кремле паломнического центра обеспечит финансовую поддержку празднования 1150-летия Ростова Великого, бюджетных средств на которое явно недостаточно. Если дело обстоит так, то интеллигенции действительно остаётся только одно – безмолвствовать…
Борис СУДАРУШКИН