Далеко ли уедешь в карете Чацкого?

Станет ли телевидение когда-нибудь умным? Исполнится ли эта вековая мечта просветителей и гуманистов? Ведь и в самом деле досадно, что самое доступное и массовое средство коммуникации используется сегодня в основном лишь для развлечения и пропаганды... Об этом мне подумалось, когда я увидел на днях редакционные автомобили, забросанные случайным мусором – бумажками, бутылками: зримый образ отчуждения между некоторыми московскими телеканалами и зрителем…

Проблема, однако, не сиюминутная. Нередко слышишь, что телевидение по самой своей природе неспособно обеспечить интеллектуальные усилия и дать прибавление существенного смысла. Оно якобы может производить только яркие визуальные образы и банальные смысловые клише. То споря с этим в душе, то соглашаясь, я решил посмотреть, как выглядит пара программ с амбициозной заявкой на канале «Культура», фетишизированном в качестве заповедника всего прекрасного.

Еженедельную программу «Контекст» ведёт Юрий Поляков – популярный писатель и чуть ли не главный номенклатурный кадр в нынешней литературной среде: главный редактор «Литературной газеты», лауреат Бунинской премии (довольно, впрочем, одиозной), а также премии Правительства РФ в области культуры. Поляков – человек надёжный, проверенный. Кому как не ему.

Структура программы стандартна: несколько сюжетов, репортаж или видеообзор плюс комментарии двух приглашённых экспертов по каждому сюжету. По замыслу – злободневное сорокаминутное воскресное ревю. Анонсировалось это так: «ведущий Юрий Поляков и эксперты в студии будут обсуждать всё то, о чём канал на неделе рассказывал в «Новостях культуры».

…Может, мне не повезло. Но интересных для меня сюжетов в программе я так и не обнаружил. Репортажи в основном повторяют то, что было известно и без Полякова по ежедневным новост­ным выпускам. С экспертами же – проблема иного рода.

Во-первых, не все эксперты равно убедительны. Есть фигуры явно случайные, которые несут откровенную пургу. Что, например, Владимир Бондаренко способен сказать о Герцене? Писатель Бондаренко и писатель Герцен – это как булыжник и алмаз. Оба камни, да. Но на этом сходство и кончается. (Кстати, второй эксперт, Игорь Волгин, – как раз бесспорный эрудит, автор нескольких книг о литературе XIX века и просто умный человек…)

Среди экспертов попадаются лучшие специалисты страны, способные говорить с публикой. Скажем, музыковеды Дина Кирнарская, Пётр Поспелов, Артём Варгафтик. Но постоянно возникает какой-то сбой. Как правило, Поляков задаёт им вопросы дилетанта. Такое у него, что ли, амплуа: бодрый дилетант. Вопросы настолько простодушны и часто настолько не по сути, что экспертам трудно ответить что-то дельное. И дельное случается лишь изредка.

Не запланирована форматом программы и откровенная интеллектуальная дуэль экспертов. Это иногда происходит. Но крайне сглаженно. Ведущий не пытается столкнуть участников лбами. Он расспрашивает их порознь. И вместо спора мы (и то иногда) имеем разве что тонкие намёки на толстые обстоятельства.

Так случилось, когда учитель и доктор наук обсуждали вопрос о преподавании истории в школе. Разговор был небезынтересный, но прояснил не всё. Да, выяснилось, что 150 учебников истории – это не так уж и много, поскольку это общее число, а по параллелям (периодам) выходит лишь по 10 – 15 – и ликбез, и с углублённым изучением предмета. А концептуальные различия есть только в учебниках для 10 – 11 классов, вот в них-то вся и проблема. Однако различия эти в программе Полякова не обсуждались, ведущий ограничился довольно общим пожеланием – воспитывать гражданина, который любит свою Родину, и не очернять историю. Мы понимаем теперь, что трактовать эту задачу можно очень по-разному, да и сама формула не для всех приемлема. Мы живём в стране, где у людей почти нет общего прошлого – того, которое объединяет, а не разделяет…

Вообще, эксперт в современных СМИ играет огромную роль. Культура сложна и многоразлична, жизнь в целом пестра и противоречива – и без экспертов никуда не деться. Журналисты зачастую отходят на задний план, давая право голоса именно эксперту. Именно они, узкие специалисты, дают нам ориентиры в конкретных сферах опыта. Однако общаться с ними нужно как-то иначе, не так, как обычно делает это Поляков.

Как? Отчасти вопрос на это даёт программа Александра Архангельского «Тем временем».

Начать с того, что там невозможно представить себе ошибки в титрах, когда, скажем (в «Контексте»), перевирают фамилию писателя Иличевского.

Архангельский – ведущий гораздо более профессиональный. Это выражается и в качестве вопросов, и в организации разговора, и в допущении спора. При том, что ведущему труднее, потому как людей в студию он приглашает больше и держать их на коротком поводке так, как это делает Поляков, ему трудно. Да он и не пытается.

Главный выигрыш программы «Тем временем», вероятно, в том, что в её рамках еженедельно обсуждается только одна тема. Поэтому разговор получается и объёмнее, и свободнее.

В последней передаче говорили, к примеру, об антицерковных настроениях в среде отечественной интеллигенции. Мне показалось, что разворот темы был выбран не без некоторого лукавства. Не то чтобы настроений не было. Но интереснее было бы прямо поговорить о поводах для этих настроений, о проблемах церковной жизни. Увы, на высоком уровне откровенности такого разговора на телевидении ещё не случалось. Но был поучителен и сюжет о конф­ликтных отношениях Церкви и части общества. Ничем, кроме предрассудков, не блеснул режиссёр Павел Лунгин. Зато было интересно увидеть и услышать молодых православных интеллектуалов – Сергея Шаргунова, Анну Данилову (редактора отличного сетевого ресурса «Православие и мир», всем рекомендую).

Однако и от передачи Архангельского остаётся чаще всего немного грустное ощущение, что в ней лишь анонсируется та или иная тема, даются к ней интересные подходы. Но мы не видим процесса движения мысли, не видим того, как в споре рождается и кристаллизуется истина…

Так что же, это вообще не телевизионный формат? Вроде бы нет, напомню, что была когда-то ночная программа «Гордон», где умные люди говорили на умные темы, никуда не торопясь. Увы, её ведущий занялся потом более спорными проектами.

Или дело в том, что у нас пока нет общественного телевидения, где такое будет возможным? При этом очевидно, что дело не в деньгах. В наш счёт за квартплату включена так называемая коллективная антенна. Разве это вызывает сильные возражения? Когда обсуждаются варианты абонентской платы за общественное телевидение, речь идёт о меньших суммах. Но обычно считают, что с изысканным меню для ума и тонких чувств получишь не больше семи процентов аудитории. А чаще – меньше…

А может, нужно просто увеличивать количество тематических, нишевых каналов и открывать возможности их персонального выбора и свободного к ним доступа? Это тоже отчасти происходит и соответствует дроблению общества на группы, субкультуры. Даже реклама на ТВ становится всё более адресной. Снова приходится фиксировать: нас немногое объединяет и многое разделяет.

Огромная проблема телевидения: молодые люди его почти совсем не смотрят. Способ функционирования главных каналов не приспособлен к стилю жизни, который присущ современной молодёжи. Она не хочет быть привязанной к сетке показа, у неё есть Интернет, под который не нужно подлаживаться, куда можно зайти, когда это удобно. Вот и получается, что основная телеаудитория – это немолодые и не очень успешные люди, которым больше нечем заняться, как смотреть всё подряд.

Готово ли телевидение подняться над современным, зачастую убогим уровнем, избавиться от усреднённого однообразия? Или вершина интеллектуализма – телеигры типа «Поле чудес» и «Кто хочет стать миллионером?»? Появится ли движение в сторону умного телевидения? По крайней мере в Интернете такое движение наметилось, чему пример – «Дождь» с его прямыми эфирами и обаятельными, нетрусливыми ведущими. Оказалось, что в «говорящих головах» нет ничего плохого, если этим «головам» есть что сказать стране. Наверное, есть и какая-то идеальная формула, сочетающая общественное телевидение для всех и нишевые каналы для каждого. Случится ли её реализовать?